Зинаида Шедогуб - Встречи у моря

– А папка где? – сматывая удочки, спрашивает Лена.

– Поехал брату Петру помочь: отвезет перец да яблоки заготовителям. Обещал не пить, но выдержит ли, не знаю. Хороший вин мужик: работящий, ласковый, но выпьет – караул. А пьяных я ненавижу.

Лена поставила удочки в сарай и вошла в дом: мать в зале стелет постель. На подушку свалился гребень – густые чёрные волосы тяжело падают на полные плечи. Девушка нежно обнимает мать и шепчет:

– Какая вы красивая. А я на кого похожа?

– Та на бабушку Лизу. Така ж маленька. Така ж беленька. У Пивнив в роду крупных немае, не то, шо у нас, Кузубив. Оно и лучше: кому нужна такая, як я? Даже Григорий крутит носом. Так что не родись красивой, а родись счастливой.

– Как у нас просторно, уютно, не то, что на квартире. Комната – сад: в кадках фикусы, розы, на окнах – герань.

– Ты ж знаешь: цветы – моя слабость. Як умру, так могилку плитой не закрывай: цветы посади.

– Начали за здравие, а закончили за упокой, – прерывает Варвару дочь. – Вы хотите, чтоб я всю ночь не спала? И так живу в вечном страхе. Вон уже папка дверь выбивает. Видно, угостил дядюшка.

– Закрылась, зараза. Любовника прячешь! Убью суку! – кричит Григорий, разбивая окно на веранде.

– Боже! Як надоело: начинается концерт. Хотя бы дитя уехало! – с горечью говорит Варвара.

Лена спрыгивает с кровати, включает свет и выскакивает на веранду: повсюду разбитое стекло, и отец окровавленной рукой пытается открыть засов. Увидев дочь, он присмирел, растерянно улыбается и, шатаясь, проходит в дом.

– Ну и герой! – со злостью кричит Варвара. – Все воюешь с бабами. Сам гуляешь, а любовники мерещатся. Ружьём, паразит, угрожаешь. Да я сама боюсь тебя убить: ненавижу пьяных.

– Успокойтесь, мама, – перебивает Варвару дочь. – Что кричать! Лечить отца надо!

– Да, я больной, – показывая окровавленную руку, жалобно говорит Григорий. – Забинтуй её, доченька. Ты моя радость. А эта, зараза, убить меня хочет.

Лена делает перевязку и укладывает отца в постель, а Варвара с остервенением сметает разбитое стекло и вновь с кряхтеньем залазит на кровать. Говорить никому не хочется. Лишь иногда пьяный Григорий матерится во сне. Лена тяжело вздыхает и думает о том, почему так плохо живут её родители, почему в их доме поселилась ненависть. Нет, она выберет себе идеального мужа и никогда не допустит ни пьянства, ни измен.

Утром отец отвёз Лену на железнодорожный вокзал. Расстались холодно: Григорию было худо после выпивки и стыдно перед дочерью, а Лене надоело читать мораль: всё равно толку нет никакого.

Теперь она сидит в поезде и тупо смотрит в окно: на душе тоскливо. Не может привыкнуть к ссорам родителей, их вражде. Почему они мучают друг друга? Неужели нельзя разойтись? Эти вопросы не дают ей покоя.

А за окном природа, не лишённая гармонии: утопают в золоте садов хаты, разноцветными змеями ползут по земле лесополосы, по зелёным лугам бродят стада коров.

– Можно присесть рядом?

Она оглядывается: на полку без разрешения садится парень, спортивного телосложения, в военной форме. У него умные, выразительные глаза, длинный, чуть загнутый вниз нос, вытянутые в линию тонкие губы.

– Сергей, без пяти минут летчик, со Славянска наблюдаю за тобой. Ты необычная – решил познакомиться.

Сергей, конечно же, слукавил: он решил познакомиться не потому, что девушка очаровала его красотой – просто ему было тошно одному: приезжал домой свататься, а застал любимую женщину с другим. Такого коварства от своей Светланы никогда не ждал и был так зол, что готов был жениться на первой же встречной.

– Без пяти минут летчик, – вновь повторяет юноша, чтобы привлечь внимание девушки. – Могу даже жениться, да вот невесты ещё нет.

– Вот обманщик! С таким напором и чтоб не было невесты, никогда не поверю, – улыбается Елена. – Наверное, в записной книжке десятки адресов: хвастаешься своими победами. Видела такой блокнот у двоюродного брата.

– Я не веду записей, – нервничает Сергей. – Сейчас тебе докажу. Моё увлечение – самолёты. Вот смотри…

Сергей открывает портфель и вытаскивает папку с вырезками различных самолётов, с портретами лётчиков и авиаконструкторов.

– Вот моя коллекция. С ней никогда не расстаюсь: всегда мечтал парить над Землёю. Ты даже не представляешь, какой это кайф: ты не человек – ты суперчеловек! Ты почти Бог! Стрелой взлетаешь в небо, молнией пронзаешь тучи, тебе подчиняется огромная махина – самолёт.

– А мне нравится Земля, – перебивает незнакомца девушка. – Здесь так хорошо и красиво. Не хочу лететь в небо. Не хочу покорять звёзды. Я земная.

Сергей, снисходительно улыбаясь, с жалостью смотрит на попутчицу и вновь объясняет ей:

– Нет. Ты ничего не понимаешь: за сто лет такой прогресс! От деревянных планеров до космических кораблей! Вот смотри: это дедушка русской авиации Борис Россинский на московском аэродроме в 1911 году, а вот Игорь Сикорский за штурвалом гигантского по тем временам самолёта «Илья Муромец». Как мужественны были эти люди! Да их имена должен знать каждый школьник! А вот трижды Герой Советского Союза Иван Кожедуб. Более 60 немецких самолётов сбил он во время Великой Отечественной войны на истребителях Ла-5, Ла-7. А вот Александр Покрышкин. В годы войны он защищал небо Кубани. Что ни фамилия, то история отечественной авиации.

Раскрасневшись и отчаянно жестикулируя, он вытаскивает из папки всё новые и новые вырезки из журналов и говорит, говорит… Лена завидует ему и удивляется, как можно удержать в памяти такой поток информации. Её восхищают его ум, азарт, эрудиция, и Лена уже не видит ни его тёмного петушиного хохолка, ни большого острого носа, ни больших тёмно-синих глаз. Он не нахал, не циник, не грубиян – ей просто повезло с попутчиком.

– Всё, подъезжаем, – говорит Сергей, аккуратно складывая вырезки в папку.

Лена вытаскивает из-под стола сумку с продуктами, и парень подхватывает её и легко выносит из вагона. Девушка не успевает даже возразить.

– Я провожу тебя, заодно и познакомимся, – предлагает он, не давая ей опомниться и возразить. – Как тебя всё же зовут?

– Лена.

– Твоё имя легко запомнить: пришла из сказки. Ты, наверное, мудрая-премудрая…

Елена впервые хмыкает от этих эпитетов (мудрости, по её мнению, ей недостаёт) и пытается забрать сумку.

– Отстань: у меня такие строгие родители! – как обычно, лжёт она.

– Не надо обманывать: не идёт. Ты едешь от родителей: видел, как отец тебя провожал. Для мужа он староват… От меня тоже не отвяжешься: я так решил.

– Я так решил… Почему всё у нас решают только мужчины? – возмущается про себя Елена, совершенно забыв о том, как недавно сама могла выбрать парня, да испугалась.

Они идут по городу, ещё зелёному, чистому, тихому. У деревянного покосившегося забора на лавочке их ждёт Петровна. Увидев рядом с квартиранткой стройного симпатичного парня, она одобрительно машет рукой и предлагает ему присесть рядом.