Зинаида Шедогуб - Встречи у моря

– Это мой Толик! Вы уже знакомы? – заметив немую сцену, удивлённо восклицает Алла.

– Нет, впервые вижу! – торопливо бросает парень, всё так же угрожая Лене взглядом:

– Только пикни – убью…

– Нет, – качает головой девушка, думая о том, как им не повезло: общаться с таким человеком опасно для жизни.

– Пойдёшь с нами на танцы? – приглашает Алла подругу, но Лена отрицательно машет головой: она мечтает лишь об одном, чтобы этот неприятный тип быстрее покинул их двор.

День был испорчен. Хотелось улиткой спрятаться в свой домик и никого больше не видеть. Но здесь это сделать невозможно, и Лена, взяв тёплую кофту, бредёт на своё любимое место к морю.

На берегу в этот час пустынно. Волны сердито бьются о берег, над морем с криками взмывают чайки, но эти крики и этот шум не раздражают девушку, а успокаивают.

– Вот ты где спряталась! – радостно восклицает Сергей, увидев Елену. – Спасибо хозяйке: подсказала, где тебя можно найти.

Он, в отутюженных брюках и белоснежной рубашке, надушенный одеколоном и тщательно причёсанный, присаживается на корточках рядом и, заглядывая ей в лицо, спрашивает:

– О ком мечтаешь, красавица?

– Просто смотрю, как бесятся волны, и ни о чём не думаю.

– В этом тоже есть своя прелесть.

Лену удивляет его проницательность: с ним можно молчать, и он всё понимает.

– Ты ждала меня?

– Нет.

– Значит, ждёшь принца на алых парусах, – иронично замечает Сергей.

– Может быть, мечтой живёт человек. Убери мечту – что останется…

– Что ты видишь в своём будущем? – вновь спрашивает он.

– У нас вечер ответов и вопросов, – наконец улыбается Лена, и её лицо становится прекрасным. – Вижу себя учительницей начальных классов.

– А я себя смелым лётчиком, – перебивает её Сергей, – а тебя моей женой. Детей футбольную команду, конечно же, мальчишек. Так что откроешь свой собственный класс.

Лену вновь поражает его настырность, и она недовольно говорит:

– Что ты ко мне пристал? Живу и никого не трогаю. Не хочу я замуж: ещё не созрела.

– Это мне в тебе и нравится! Ты не вешаешься парням на шею. Ты гордая. Надоело: два слова скажешь – тащат в ЗАГС. Приедешь к нам в гости – мать сразу расскажет всё и о моей невесте, и о свадьбе. Мать у меня такая: если что знает, то об этом узнает весь Славянск. Пойдём, Лена, проведу тебя домой. Устал сидеть на корточках: ноги затекли.

Сергей легко вскочил на ноги. Он строен, высок, рядом с ним Лена кажется девочкой-подростком.

– Может, ты всё же простишь свою невесту, – робко предлагает Лена. – Ведь если ты её любил, то никого больше не полюбишь: сделаешь и себя несчастным и ту, на которой женишься.

– Значит, тебя… Скоро ты познакомишься с моими родителями.

Лена останавливается, умоляюще смотрит на Сергея и недовольно шепчет:

– Не надоело тебе болтать! Это в первый раз смешно, а потом грустно. Я не виновата, что у тебя личная трагедия. Сочувствую, но ничем помочь не могу. Расскажи о своих самолётах: это лучше у тебя получается.

– Согласен: ещё рано знакомиться с родителями. Сначала привыкни ко мне и к мысли, что будешь моей. Я так решил, а если принял решение, то его изменить невозможно. А о самолётах я тебе потом расскажу.

– Пристал как банный лист, – раздражённо думает Лена, не желая больше спорить с Сергеем. Она молча идёт по тропинке, тщетно пытаясь вырваться из его железных объятий, наконец, не выдерживает и кричит:

– Ненавижу насилие! Отпусти, оставь меня в покое: у меня есть жених.

– Где же он? Покажи? – хмыкает Сергей.

– В армии…

– Ты удивительная лгунья! Беда твоя в том, что я ложь, как собака, чувствую, так что этот номер у тебя не пройдёт. Не шуми и не царапайся: не страшно. Нет у тебя никакого парня, не знаю, в чём причина (я разберусь), но мужиков ты боишься как чёрт ладана и от любви бежишь. Если б не я, так и осталась бы старой девой. Вот сейчас тебя поцелую, и это будет твой первый поцелуй, моя дикая кошечка.

Он чмокает в нос и в губы ускользающую от поцелуев девушку и весело говорит:

– Ты такая нежная, ласковая – мне очень повезло. И так приятно пахнешь! Спасибо, милая, за прекрасный вечер!

Лена, как птица, вырывается из его ладоней и бросается к дому.

Бешено бьётся сердце. Горят на устах и щеках нежеланные поцелуи. Душу терзают противоречивые чувства: внимание и ласки приятны – насилие – отвратительно. Девушку вновь и вновь поражает проницательность Сергея. Почему он так легко понимает её? Неужели она так проста и глупа? Почему он так легко прочитывает страницу за страницей из книги её жизни, почему для него нет тайн? Если бы Стефан так понимал её, они были бы вместе.

– И ведь прав Сергей: боюсь любви, страшусь мужчин, – думает она, засыпая.

– Лена, как мой Толик? – будит её на заре Алла.

– Толик злой – брось его.

– Поздно, подружка, поздно! Была у него в доме: шикарно живёт! В общем, из грязи попала…

– Не комплексуй, Света: он мизинца твоего не стоит. Он дерьмо – ты золото. Да ну их, мужиков! Давай лучше хоть пять минут поспим! – сквозь сон бормочет Лена и снова засыпает под шёпот Аллы, восторженно рассказывающей о женихе.

Лена с удивлением наблюдает за Аллой.

– Неужели любовь так преображает людей, если даже полюбишь козла? – думает она, восхищаясь красотой девушки.

Алла очень изменилась: в глазах появился какой-то странный блеск, лицо стало необыкновенно нежным, улыбка – загадочной. Движения – мягкими и женственными.

– Я ошибалась: твой Толик – волшебник: ты с каждым днём становишься всё красивее, – замечает она.

– Да, мой волшебник сделал меня беременной, – шепчет, чтоб не услышала Петровна, Алла, – и теперь не знаю: радоваться мне или горевать. Если Толик женится, то это радость. Если нет, то горе: Галя меня съест. Знаешь, Лена, сегодня моей мамане день рождения, надо бы поехать, но боюсь: она догадается… Выручи, подруга… Поедем вместе – ты будешь её отвлекать, может, и обойдётся.

– Хорошо, – соглашается Елена, удивлённая этим известием.

Через два часа они уже стояли на пороге большой саманной хаты, покрытой красной черепицей.

Из сеней выглянула женщина лет сорока пяти. Из-под яркой, усыпанной алыми маками косынки выглядывают чёрные, украшенные серебряными нитями волосы. Из-под густых бровей пронзительно строго глядят тёмно-карие очи.

–Нагулялась! Наконец-то вспомнила о матери, – укоризненно говорит женщина и приглашает их в комнату.

Здесь чисто и уютно. Везде: на комоде, старом диване, столе и кровати – лежат белоснежные, вязанные крючком накидки. На столе на блюде – румяные пирожки.

– Угощайтесь, – приглашает к столу хозяйка и обращается к Елене:

– В кого она такая гулящая? Я воспитывала её правильно, жизнь ей посвятила – и вот благодарность. Только сынок Гена меня и радует: отличник, с золотой медалью школу закончил, учится в медицинском институте, а эта? Одни мужики на уме! Школу бросила, специальности нет… Того и гляди: в подоле кого принесёт.