Ветас Разносторонний - Полое собрание сочинений

– Думаешь, прокатит на загран?

– Ты давай твори…

«Зеркальный шар посередине озера» был знаменит на всю округу, страну и, возможно, на весь мир. В нём жила ОНА. Её никто не видел и не знал, как она выглядит. И никто не мог с уверенностью сказать, что именно ОНА, а не ОН и не ОНО. По какой-то неведомой никому причине сомнений в том, что ОНА была ОНА, не возникало.

Люди поговаривали, что случайно увидевшие её становились безумцами и погибали сразу после встречи. Как правило, тонули или покидали город молча, бесследно, с безумием в глазах. Были и такие, наверняка рождённые уже безумцами, которые специально отправлялись на встречу с ней. К шару. Преследуя цели, нормальному человеку неведомые. Их постигала та же самая участь – пропасть забытья.

Да и существование «Зеркального шара посередине озера» находилось под большим сомнением. Раз в триста тридцать три дня он появлялся с первым лучом солнца, бегущим по водной глади, и пропадал бесследно с последним убегающим.

С берега можно было увидеть широко распахнутый иллюминатор (может быть, окно, кто знает) и силуэт у окна. Белый силуэт. Но никто, практически никто, не осмеливался смотреть в бинокль в том направлении или пытаться сделать фотографию.

Нет, вы не подумайте, попытки были! Но блики солнца слепили смотрящих на шар. А фотографии получались засвеченными, в каком бы режиме ни производилась фотосъёмка.

Радары военных, привлеченных к исследованию, тепловизоры, рентгеновские пушки, лазерные детекторы, анализаторы спектра и прочая техника не давала никаких результатов. Будто мираж – «Зеркальный шар посередине озера». Ни поглощения, ни излучения, нечто из ничего. Техника сходила с ума от отсутствия результатов или выгорала от информационных потоков абсурда. Вслед за техникой сходили с ума люди. Явление было названо «Оптическая Аномалия Фигася».

И со временем жители маленького провинциального городка Фигася, откуда родом был Сева Даль, перестали обращать на «шар» внимание. Ведь его появления были так редки. И неприятностей он не причинял.

Нет, вы не подумайте, попытки исследования, конечно же, продолжались! Все с одинаковым результатом. Плачевным.

Но был один нюанс. Как в любой нормальной сказке, находился Иванушка или Дурачок, который плевал на все каноны и уставы и со своим лез в чужой монастырь. В Шаолине этого не допустили бы, но дело было в Фигасе.

И этим нюансом был Сева Даль. Интереснейший человек с неординарными способностями, талантом к смешиванию ментальных пространств и чрезвычайной концентрацией фантазией.

Однажды, после подписания очень хорошего контракта, он, наотмечавшись, оказался в центре озера голый, привязанный к спасательному кругу, с бесконтрольно эрегированным членом. Как раз в триста тридцать третий день.

С первым лучом солнца над гладью озера засверкал шар. Аккурат в том месте, где плавал голожопый и спящий Сева. С тех пор к этому дню он готовился тщательно. Долго медитировал, пил отвар, приготовленный соседкой Зоей, и рано утром, до восхода солнца, отчаливал на своей лодке (так он называл любую лодку, найденную им на берегу) в строго определённое место.

Плыл по показаниям штуковины, оставленной ЕЙ в тот раз, бросал якорь и ждал солнца.

– Привет, лучезарная моя!

– Здравствуй, Сева Даль из Фигася!

– Скучала поди?

– Многие световые!

– Чешется?

– О-го-го как!

– Готова?

– Всегда!

– Тогда поехали…

Когда всё кончалось, он уплывал, а ОНА в очередной раз с грустью смотрела на удаляющийся образ его лодки. Медленно и размеренно покачиваясь, бежал в направлении берега кораблик Севы. Любви на Венере ранее не знали. А отпуск был такой короткий.

Грустно.

– Паша, я вот возьму и про тебя напишу. В моём любимом журнале, в разделе «Ублюдки века». А статью назову «Безэмо-циональное чмо как прототип поведения современного гомодрила». Мне как раз в апрельском номере полосу выделили. Сука! И поверь мне, сделаю это в лучшем свете, акульим пером начертаю всю правду. Гнида! – Сева был в гневе. Он только что вернулся из рабочей ко- мандировки и был очень голоден и, соответственно – зол. До одури. А тут ещё непредвиденные игрища.

– Да не кипятись ты, пацанчик! Всё нормально, дыши глубже, нюхай борщ, ласкай его языком. Только не обожжысь, горячо-о-о! – Пафнутий, дружбанище Севы, бегал вокруг стола и, высунув язык, дразнил его.

– Отдай, сука, ложку! Я жрать хочу! – постепенно негодование Севы переполнило чашу терпимости на весах эмоционального контроля, с обратной стороны которых стояла чаша безумного неподконтрольного гнева, готового выплеснуться в непроизвольной форме кулачного боя.

– Да что ты как баран?! Ешь пока руками, там вон кость с мясом лежит! Оп! Гляди! Обглодай! Лай, лай, лай! – Паша был немного не в себе и продолжал нарезать круги вокруг стола, жонглируя одной ложкой. Глазки прищурены, блестят. Движения нервные, дёрганые.

Но они друг друга стоили. Сева и Паша – гордость Фигася и радость наша. Не зря люди с детства про них говорили: «Два сапога, оба на среднюю ногу» и «Братья по отсутствию разума».

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.