Ветас Разносторонний - Полое собрание сочинений

Осень кружила в порывах танго последние, уже высохшие жёлтые листья с красными прожилками, красными, как лопнувшие капилляры Будды. Листья, падая на землю со страхом, последний раз смотрели в небо и видели хмурое лицо зимы и её стражей.

А потом касались земли, которая говорила каждому листику ласковые слова, пытаясь успокоить его и расположить к себе. Листья парили в такт стихам Севы, а Просто всё это видел и в унисон читал свой рэп. Душевно. Он умел это делать.

– Торчиш, подонак?! – слова влетели в открытую настежь дверь квартиры, а потом в неё вбежала запыхавшаяся баба Зоя, соседка Севы.

– А-а-а-а-а! Чертя-я-яки! Все, как один, дома. Задумали чтойто? Опен виндов нахрен эйр чтоль затеяли? Просто, ты воиш, как сучка якаято! Бабки все ва дваре мне жалуваютса. Мол, подонок твой сасед последний, и пёс его дегенерат. Покой, мол, нарушает общественны. Антисоциальны сегмент в тебе узрели! – баба Зоя плюхнулась в кресло-качалку, она себе и Севе покупала одинаковые, на распродаже в магазине, взяла с журнального столика откупоренную бутылку ксинты и присосалась к горлу…

После трех глотков громко рыгнула и вслух пожалела, что нет с собой зажигалки.

– А то я показала бы вам то, что мой «голивуцкий любимчик» даже жопой не сделает.

Но шутка не понравилась ни Севе, ни Просто, который отвернулся от бабки, ни Матильде Мексикановне – черепахе, которая втянула голову в панцирь.

– О-о-о-о-о! Да ты милок никак втюрился? – Зоя Мескалиновна Пейот была тонким психологом и потомственной неясновидящей, а по картине, стоящей на мольберте, всё поняла. – Так это мы вмих организуем, – она вытащила из кармана своих Levi’s Antiform Nokia 888.

– Тялефон, званить! – сказала она чётко, громко, как в инструкции было написано.

Звонить, как перезвон колоколов

В вечерних сумерках заката старо-молодого.

Любить, как будто настоящая любовь

Вдруг начинается, и жить уж не охота снова.

Сева не обращал внимания на бабу Зою и продолжал мыслестих на тему осени, любви, мира, природы, людей, животных, насекомых-политиков, политических отношений, относительной утопической теории, теоретической обоснованности религии, религиозном взгляде на внеземные цивилизации, трудах Стивена Хоккинга.

И, конечно же, о любви…

– Тялефон, миню! Справачник! Блядушкина контора! Вызвать! Едрить её в туды-растуды!

– Последняя команда не опознана! Запомнить её и внести более подробное описание? – уточнил телефон, в очередной раз осознавая, что люди – очень сложные устройства со сбитой микропрограммой.

– Пшолнахер! – рявкнула Зоя Мескалиновна и нацепила телефон на предплечье левой руки, как браслет, как и было в инструкции написано.

– Простите, госпожа! Я не хотел вас раздосадовать своим глупым изречением! – произнёс телефон, следуя введённой программе, а сам подумал, что назло старой бабке отправит с её лицевого счета определённую сумму на счёт корпорации «Вселенское Устранение Людей Как Агрессивной Наноструктуры». Сокращенно – ВУЛКАН, игровые томаты.

– То-то! И впредь – цыц мне! – довольно улыбнулась баба Зоя.

– «Юнайтед хот бичез», оператор «сучка1339», добрый день, госпожа Пейот! – поприветствовал приятный робоголос из телефона.

А Сева хитро улыбнулся и грустным голосом продолжил мыслестих:

Просто вздохнул, свернулся в клубок и лёг на балконе, наблюдая за концом лиственного танго и началом снежного вальса. Краем уха, погружаясь в свои сны, он слышал, как соседка ведёт отчаянный спор с телефонным ботом, но сны уже пришли к нему, и Просто уснул. Матильда уползла в ноги Севы и тоже уснула. Она сегодня слышала прекрасные слова, и ей нравилось, что у неё есть такой интересный питомец. А Сева думал. О ней. Единственной.

Сева молчал. На его лице застыла высшей степени сосредо-точенность и концентрация. Проект сулил неплохую прибыль и желал строгого соблюдения стандартов и требований нормативных документов. Настенные часы, обычно тикающие в такт жизни Севы, остановились. Энергетика, излучаемая великим креативщиком из Фигася, остановила маятник времени. Он заметил это, но про себя подумал, что это к лучшему. Пусть время пока постоит.

Пока он работает.

Матильда Мексикановна, подружка Севы, молча лежала в углу комнаты, вытянув лапы в разные стороны. Она поняла, что всё-таки ему это удалось. И это хорошо. Так как скоро он научится поворачивать его в обратную сторону. Всё изменится. И ещё.

Она никогда в нём не сомневалась!

На журнальном столике рядом с мольбертом лежал очередной номер «Journal d’un genie». Заголовок статьи, на которой был открыт журнал, гласил: «Авангард концептуальной рекламы». Автор статьи пытался в нескольких словах изложить суть чего-то нового и пока ещё не понятного большинству.

С недавних пор Сева начал пробовать себя в качестве журналиста. И сразу же его работы стали публиковать несколько современных тематических журналов: «AdVertum», «Journal d’un genie» и «Stuff».

«Для победы важен мундир. В своей жизни я лишь в редких случаях опускаюсь до штатского. Обычно я одет в мундир Севы Даля, креативщика из Фигася. Сегодня я принял одного несколько перезрелого юношу, который умолял снабдить его советами, прежде чем он предпримет путешествие в Америку. Все это показалось мне весьма интересным…»

Маятник часов не сдвинулся ни на миллиметр. Время стояло. Сева контролировал ситуацию. В комнату медленно и размеренно вплыл силуэт бабы Зои, соседки.

– Сева, сука! Тыжеж гавнюк эдакий! В такую тебя растакую! – силуэт Мескалиновны начал принимать очертания после того, как Сева сконцентрировал взгляд и внимание на этом ворвавшемся в его мягковатную реальность объекте.

– Чо луписься? Опять в полном неадеквате?! Сколько сейчас времяни? На часы смотрел? – баба Зоя сама по- смотрела на часы и поняла, что они стоят. И Сева тоже стоит. Уже минуту неподвижно стоит и смотрит на неё.

Черепаха Матильда тоже смотрела на происходящее с недо-умением и большим удивлением. Как Зоя Мескалиновна Пейот смогла ворваться в остановившееся время? Почему сама Матильда не догадывалась о том, что, кроме неё и Севы, ещё кто-то может управлять временем?

– Ты, Сева, в последня время очень часто меня пугаишь. Я тебе утром поисть принесла, супчику моего фирминаво с хлебом, а ты чо? Гнида! Зачем из тарелки с супом сделал палитру?

Зоя Пейот подошла к часам, открыла дверцу, повернула несколько раз ключ взвода, подтолкнула маятник, и нависшую в комнате тишину нарушил равномерный ход. Ход. Затем бой. Ход времени и бой против энтропии.