Игорь Майоров - КЛУБCLUBКЛУБ. Мемуары от третьего лица

Так, почти незаметно для самого себя, М.оказался сотрудником закрытого московского клуба БЕЛЫЙ ТАРАКАН. Сначала в качестве охранника (хотя правильней было бы назвать эту должность вахтером, потому что охранник все-таки несет определенную силовую функцию, на что М.в общем-то не претендовал), потом бармена, время от времени – закупщика, случилось даже побывать в роли аварийного сантехника – но об этом ниже.

Остальные люди тоже попадали в число сотрудников клуба достаточно случайно, в основном по стечению обстоятельств и в силу личного знакомства с Новаком, Паперными или кем-то еще, кто стал сотрудником клуба раньше. Так в разное время и при разных обстоятельствах в ТАРАКАНЕ оказались Александр Сообщиков и Сергей Зюзько. Они интересны для нас еще и тем, что являются одними из главных героев всего этого повествования. К тому времени и тот и другой были знакомы с М.уже много лет. Они вместе учились в МВТУ, жили в одном общежитии, сначала в Ильинке, потом в Лефортово и не утеряли связь после окончания учебного заведения. Почему-то почти мгновенно распались связи с московскими однокашниками, а отношения с соратниками по общежитию оказались прочны и долговечны, в том или ином качестве они продолжаются и сейчас в момент написания этих строк. Так получилось, что и Сообщиков, и Зюзько вместе с М.будут участвовать во многих клубных проектах, их отношения не всегда будут безоблачными, траектории жизни будут иногда расходиться и снова сближаться – ну в общем сами увидите.

Сейчас уже и не вспомнить, когда именно в БЕЛОМ ТАРАКАНЕ появился Зюэько, понятно только, что это произошло достаточно быстро. Начиналось все в этом, и других подобных случаях с обычных дружеских визитов об выпить рюмку водки или же кружку пива и как-то очень быстро заканчивалось заключением устного контракта. Письменных договоренностей и официальных трудовых соглашений Новак с сотрудниками не заключал.

Сообщиков тоже вначале появлялся в клубе как посетитель. В тот период он занимался продажей «Кока-колы» и всякой другой сопутствующей воды, так что вскоре клуб стал одним из постоянных клиентов. Большая часть платы за газированные напитки естественно оставалась в стенах клуба в виде платы за напитки другие, более горячительные. То есть фактически имел место модный в те времена бартер. Время от времени Сообщиков становился барменом, но сейчас мне кажется, что все-таки не работал постоянно, может быть заменял кого-то? В качестве бармена прославился тем случаем, когда Олег Ферштейн, театральный режиссер, а ныне вроде как и голландский фотограф, о котором мы уже вспоминали, попросил его добавить в томатный сок табаско. Александр Николаевич не знал, что соус этот добавляется каплей, для экстремалов двумя, и щедро влил в сок изрядное количество. Эффект понятен – выпученные глаза, руки то ли машут во все стороны, то ли хватаются за горло, то ли и то и другое одновременно. Серьезно никто не пострадал, необходимый опыт был приобретен. Уже осенью, когда время пребывания в ТАРАКАНЕ бауманской группировки подходило к концу, Сообщиков стал штатным закупщиком клуба. В принципе со своими обязанностями он справлялся – хотя некоторые, особо язвительные дамы типа Анны Киртоки (как она-то появилась в клубе, из театра «Эрмитаж» наверное, с которым все это дело было связано) были чем-то конечно недовольны, но всегда и всем довольным быть нельзя. Однажды, помнится, Анна подошла к М.и язвительно донельзя сообщила ему (от слова Сообщиков, шутка была такая, Санечка иногда говорил, что его фамилия от слова «сообщить»), что дескать вот твой друг сахара не купил. Теперь придется кофе со сгущенкой подавать. Выждав пару минут М.обратился к Олечке, которая работала в этот день на пару с Анной в кухонном блоке:

Оля побежала и принесла, озабоченно сказав:

Когда М.и Зюзько ушли из этого заведения и вовсю строили свой клуб, о котором будет рассказано чуть позже, Сообщиков продолжал работать закупщиком, успевая наряду со снабжением работающей точки общепита кормить и поить строителей новой, причем, что греха таить, временами за счет первого. Ну да эти прегрешения мы благополучно спишем за давностью лет.

Наш рассказ о сотрудниках мы начали с Зюзько и Сообщикова собственно потому, что они вместе с М.будут появляться на этих страницах великое множество раз. Однако по справедливости рассказ следовало конечно начинать с Зубаткина.

Зубаткин. Александр Сергеевич Зубаткин. (Фанфары!) Первый бармен БЕЛОГО ТАРАКАНА. Постарше всех остальных, тогдашних, ему, наверное, было что-то около пятидесяти. (Тогда. Сейчас нам больше). Лысый, красивый, огромные выпуклые глаза. Говорили, что он доктор психологии, оставивший науку. Диссидент? До сих пор не знаю, так это или это слух-легенда. Есть такая версия, что на самом деле Зубаткина оставили Паперные, дабы он приглядывал за клубом и конкретно за Новаком во время их двухмесячного мотания по голландиям. Мало ли что может натворить непривычный человек, оказавшись перед существенными запасами спиртных напитков, находящихся в его полном распоряжении. В общем-то, ничего криминального не случилось, а Зубаткин позже благополучно отошел от клубных дел, оставшись в памяти самым харизматичным из всех барменов всех заведений, в которых пришлось побывать. Александр Сергеевич, почет и уважение!

В ту историческую эпоху за стойкой, в зале или на входе часто оказывались люди другой формации, непрофессионалы, но при этом образованные, умные, нестандартные. Актеров, инженеров, художников – их заставила пойти работать в кабаки та блядская экономическая ситуация, которая сложилась тогда в России. Они многого не умели в узкопрофессиональном плане – все эти жонглирования бутылками и прочие фокусы, зато в них не было халдейства и угодничества. Человек, пришедший в клуб не ощущал себя объектом обслуживания, он ощущал себя в гостях у людей своего круга. С ним могли поговорить, его могли приложить, могли и послать – не слишком далеко, зато надолго. Поэтому, кстати во всех этих «самодеятельных» клубах бандитов было немного, им там не нравилось.

Зубаткин тоже вполне мог сказать что-нибудь нелестное кому-нибудь из своих. Впрочем, совсем чужих в ТАРАКАНЕ практически не было, поскольку клуб был закрытым и чужие сначала просто не знали о его существовании (вывески не появилось никогда по соображениям принципиальным), а потом уже не могли туда попасть. М.тоже попадал под это, когда в нерабочие дни подходил к стойке, дабы выпить что-нибудь фигурного. Зубаткин, как и Яков Розенталь, человек совсем другого поколения были консерваторами. Они искренне не понимали всех этих джин-тоников и мартини-с-соком. Захотел выпить? Выпей водки и успокойся. Впрочем, эта укоризна звучала как-то не обидно, тем более, что в конце концов искомое все-таки наливали.