Игорь Майоров - КЛУБCLUBКЛУБ. Мемуары от третьего лица

Трудно сказать сейчас, сколько длилось полупустое существование, постепенно народ через кого-нибудь подтягивался, набирался – и как-то так вдруг незаметно получилось, что все чаще и чаще все столики оказывались заняты. Да еще и у стойки ошивался кто-нибудь выпивший и надоедливый.

Почему же теперь эти первые скучные ночи, когда выручки никакой и смысла торчать ночью в этом подвале, казалось бы, тоже никакого, почему-то эти ночи вспоминаются теперь М.с несомненным привкусом счастья.

Вы конечно помните, что на следующий день после открытия (ну может быть это было через два дня или три – неважно) отцы основатели клуба БЕЛЫЙ ТАРАКАН отбыли на двухмесячные гастроли куда-то в Голландию. Они остались в клубе в виде кассеты с песнями из спектакля «Твербуль». Собственно, тогда другие песни Алексея Михайловича то ли были еще не написаны, то ли были никому не известны, концертную деятельность Паперный начал позже, так что неким гимном, или может быть, выражаясь менее пафосно, лейтмотивом клуба в тот период стали эти пятнадцать или шестнадцать композиций, которые неплохо было бы прослушивать при прочтении этой главы, они на всякий случай прилагаются к компьютерной версии этого мемуара (которой пока правда нет), если это конечно кому-нибудь интересно. Песенки эти нравились М.тогда, нравятся и сейчас, просто сейчас они уже стали не просто музыкой-словами, они стали воспоминанием о том времени, о собственной молодости – ностальгия, понимаете ли.

Забавно, что появившись после возвращения с гастроли Леша, войдя в клуб первым делом услышал собственную песню в собственном исполнении.

Был жестко остановлен Сообщиковым, который тогда даже не работал в клубе, а просто зашел то ли поговорить о том о сем, то ли выпить рюмочку-другую: «Не трогай. Это наша любимая музыка». Сообщиков не знал, что разговаривает с автором.

Другим лейтмотивом Таракана стали «Осени» Шевчука, которые тогда появились во всеобщем слушании. Кстати даже спустя много лет они продолжают звучать где-нибудь на «Нашем радио». Песенки действительно хороши. Так появился второй лейтмотив клуба. Это не было проявлением политики заведения, а понятия «формат» клуба тогда никто не знал. Песни нравились, их ставили. Где-то через месяц Зубаткин взбунтовался: «Это конечно хорошая музыка, но может быть не нужно ставить ее все время? «Конечно, не нужно» – ответил Зюзько, деловито переворачивая кассету.

Как-то у Генри Форда спросили, почему на его заводах выпускается только «Форд-Т» черного цвета. Тот ответил, что на его заводах может выпускаться любая машина. При условии, что она будет марки «Форд-Т», а цвет ее будет черный.

Табличка на стене извещала о том (к сожалению память не сохранила сколько-нибудь полного текста, только смысл) что этот клуб открыт благодаря некоему человеку и фирме такой-то (интересная задача – писать мемуары. когда ни хрена не помнишь). То есть этот человек дал ребятам денег. Это было что-то в районе десяти тысяч долларов (сумма на табличке указана, конечно, не была). За такие деньги тогда открывались клубы. Рассчитывал ли этот бизнесмен вернуть назад вложенные средства, отбить, так сказать, инвестиции? Может быть, он даже надеялся впоследствии получать некую долю от прибыли? Думаю, что да.

Но речь сейчас не об этом. Когда Новак прикручивал табличку все скептически подсмеивались. Нужно ему это? Богатый человек, который дает на клуб существенную по тем временам сумму – зачем ему это? Но когда этот человек пришел в ТАРАКАН в один из первых дней, когда он сначала долго рассматривал табличку со своим именем (достаточно молодой, дорого одетый), когда он потом, подвыпив, раз разом таскал своих знакомых обоего пола (табличка была в коридоре) и показывал им свою фамилию на стене М.стало понятно, что Новак знал, что делает, заказывая граверу весьма витиеватую надпись. Теперь, по прошествии лет можно сказать, что инвестор отбил-таки свой вклад. Может быть не в виде вульгарного прямого возврата вложенных финансовых средств, а в какой-то иной форме, но кажется мне, что все-таки отбил.

Только где же теперь та табличка?

Изначально у всех сотрудников БЕЛОГО ТАРАКАНА зарплата была одинаковой, что-то вроде тех самых трех долларов в смену, упомянутых нами выше по тексту. Еще раз прошу учесть, что три доллара тогда и три доллара сейчас это две очень большие разницы. М.помнит, как кто-то ему с легкой завистью рассказывал о некоем художнике, который «живет на сто долларов в месяц». (Собственно не кто-то, а тогдашняя супруга). Может быть, у кого-нибудь зарплата и отличалась в большую сторону, но об этом М.не знал да собственно и не интересовался. Ну и Новак, наверное, получал каких-то других денег, но об этом из сотрудников точно никто не знал, потому что по окончании смены Валера выдавал зарплату, оставлял денег на закупки и другие нужды, а остаток средств успокаивался в кармане его джинсов.

За стойкой имелась некая тетрадь, в которой записывались результаты дня, а также отмечалось, кто в какую смену работал. И вот однажды, в какой-то из успешных дней, выручка превысила, как пишут на экономических сайтах, психологически важную величину – ну там тысячу, или пять тысяч, или десять, неважно. М.считает, что именно он предложил Новаку в честь такого радостного события увеличить зарплату за день, ну премию, что ли, выписать по итогам дня. Новак на радостях согласился. В тетради была сделана соответствующая надпись – и пошло, и поехало. Через несколько дней новое достижение – и новая сумма зарплаты. ТАРАКАН раскручивался стремительно, выручки росли, табличка на последней странице тетради тоже. Так в клубе сложилась очень правильная система оплаты труда, согласно которой работник получает тем больше денег, чем большую выручку клуб в этот день заработал. Таким образом вновь пришедший посетитель, или к примеру толпа посетителей не воспринимаются персоналом как помеха ничегонеделанию и расслаблению, а напротив, как причина потенциального увеличения зарплаты, то есть в целом как вещь положительная. Это проявляется, может быть неявно, подспудно, но все-таки ощутимо.

И вот через некоторое время Валерий Новак собрал собрание. Но повестке дня было два вопроса – куда деваются деньги и о упорядочивании системы начисления заработной платы. Никто конечно так витиевато не формулировал.

Оказалось, что система, при которой деньги складываются в карман джинсов, а потом тратятся по мере необходимости приводит к тому, что денег остается патологически мало. Новак об этом и говорил, что мы набрасываем два конца (то есть умножаем закупочную цену на три) а денег при этом нет. Непонятно, куда они при этом деваются, но ведь нет же их.