Максим Бодягин - Душеед

Нифига себе, услышал Кромм детский голос за своей спиной. Тебе кланяются высокородные? Он обернулся и подмигнул разинувшим рот детям. После чего, широко раскинул руки крестом и сказал: я рад находиться в стенах Большой Сеэры. Угодно ли будет могучим затра этого благородного города проверить мою кровь на чистоту? Затра постарше качнул головой: в этом нет нужды, тебя защищает слово высочайшего буамакана. Кромм почтительно кивнул и продолжил: угодно ли вам будет проводить меня в скотадий, чтобы я мог ознакомиться с мистериумами из списка буамакана Эссеу? Деметрия подошёл ближе и дружелюбно положил руку ему на плечо: в этом также нет нужды, мы приготовили тебе удобную комнату за алтарём. Пройдёшь туда сейчас или вернёшься утром?

Кромм пожал плечами: времени не так много, поэтому я бы приступил к чтению прямо сейчас. Хорошо, кивнул Деметрия: мы приготовили достаточно светильников, воды и пищи. Он повернулся к детям: серебряные колокольчики, я очень рад вас видеть. Давненько вас не было видно. Мы гостили у родни, слегка потупилась Люэне. У нас были каникулы, поддакнул Люка. О, как я вам завидую, улыбнулся Деметрия: спасибо, что вы привели сюда Кромма, затры проводят вас к отцу. А можно мы с ним, спросил Люка, показывая пальцем на Кромма. Сестра снова фыркнула и шлёпнула его по руке, но Деметрия отрицательно покачал головой: вы ещё увидитесь, если будете хорошо себя вести. Теперь ступайте, у верховного ката много работы.

Работы оказалось действительно много. То, что искал Кромм, оказалось разбросанным по разным источникам. Некоторые мистериумы состарились настолько, что понадобилась большая лупа и дополнительная лампа, чтобы разобрать полустёртые буквы на потемневших страницах. Кромм надеялся сделать какие-то выписки, но ему не позволили. Вежливо, но твёрдо.

Наконец, он вышел из светоча, когда его новые часы показали половину одиннадцатого. Глаза от напряжения невыносимо горели и чесались. Кромм вышел на крыльцо, механически заводя часовой механизм, и тут его окликнул девичий голос: о, боги баланса, не думала увидеть тебя здесь. Кромм обернулся и увидел зеленоглазую красотку Хандоре, как ему показалось, светившуюся от радости. Крупные завитки каштановых волос она забрала в простой хвостик, перевязанный зелёной бархатной лентой. Одетая в простое серое платье без украшений, девушка держала под мышкой несколько больших бумажных рулонов.

Ты выглядишь обалденно, только и нашёлся сказать Кромм. Спасибо, ответила Хандоре: я действительно обалдела, когда увидела тебя среди высокородных. Мне кажется, я тебя среди миллиона других мужчин узнаю, даже со спины. Я сидела тут, с партитурами работала, я же теперь серьёзно музыке учусь. А тут ты. Какими судьбами?

Она робко подошла к нему и с секундной задержкой смущённо поцеловала в щёку, погладив Кромма по плечу. Боги, я даже не представляла себе, что обрадуюсь тебе, как родственнику, засмеялась она: ведь я тут месяц и никого из земляков ещё не встречала. А местные все странные какие-то, будто блаженненькие. Я сначала даже не верила, что взрослые люди могут быть такими беспечными, но сейчас привыкла даже. Видишь, даже семейный нож с собой не ношу.

Погоди, дай-ка я на тебя посмотрю, как следует, сосредоточенно ответил Кромм. Хандоре повернулась вокруг своей оси, тряхнув хвостиком: не может быть, чтобы ты забыл меня за месяц разлуки. Сильно изменилась? Кромм поднял глаза: если честно, то сильно. Посветлела как-то что ли. Ты не поверишь, я впервые чувствую себя дома, по-настоящему дома, светясь ответила Хандоре: ни отца, ни свекрови, ничего, кроме музыки. Погоди, ты куда сейчас? Кромм пожал плечами: да я даже не знаю, куда идти. Меня сюда серебряные колокольчики привели, я даже не знаю, в какой стороне моя гостиница находится.

О, воскликнула Хандоре: так я тебя провожу. Я помню, ты любил выпивать перед сном, ведь так? Кромм смущённо кивнул. Хандоре наклонилась к нему и заговорщицки прошептала: а я месяц спиртного в рот не брала, как уехала из дому, так всю охоту отбило. Но сегодня особый день, я тебя в такое местечко отведу, ты закачаешься. Пойдём, поделишься со мной свежими сплетнями. Я тебе тоже расскажу кое-что. У нас же дома изменения. Ты же всё переворошил там. Кстати, о тебе слухи поползли, что ты серебряных колокльчиков от чего-то спас, это правда? Ты мне всё-всё должен рассказать!

Радостно щебеча, Хандре потащила Кромма вниз по узкой, освещённой круглыми фонарями, улице. Музыка, лившаяся из окон днём, почти затихла, лишь где-то в отдалении проступал то слабый звук флейты, то тихо наигрывал клавесин, то тонко звенели струны люны. Сумерки придали окружающим кварталам обаяния, а тёплый свет фонарей придавал им романтический ореол.

Представляешь, у них в мужские дома для увеселения, они тут тавернами называются, можно даже женщинам ходить, сыпала скороговоркой Хандоре: я первый раз туда по ошибке зашла, но меня не выгнали. У них тут принято по вечерам собираться в этих тавернах и в каждой играет какой-нибудь выдающийся музыкант. Они за пределами Сеэры считаются буквально богами, а тут – пожалуйста, заходи в любое заведение и слушай, сколько влезет. Сеэра на этом зарабатывает адские деньги, сюда на выходные отовсюду приезжают. А какие тут мистериумы показывают, Кромм, ты себе не представляешь! Какие там декорации, какое освещение, какие наряды на акторах! У нас даже самые богатые каны так не одеваются. А какую одежду тут шьют на улице Раио! Вся улица – одна сплошная мастерская. Машинки строчат там круглые сутки. Ах, да! Машинки же! Я никогда не видела швейную машинку, пока сюда не приехала! Представляешь, она стоит на таком как бы столике, а под ногой педаль, строчит как сумасшедший дятел, честное слово, Кромм, тебе надо на это посмотреть. Сюда даже из ледяного города приезжают за нарядами для городских модниц. Я не видела селенья богаче Сеэры, честное слово. Это я всего месяц тут, а впечатлений набралась как за всю жизнь, наверное. Всё, мы пришли, это тут.

Хандре толкнула узкой ладонью тёмную дверь, покрытую резьбой, и вошла первой. Кромм последовал за ней и очутился в слабоосвещённом заведении, где среди колонн, облицованных тёмным полированным камнем, располагались несколько столиков с каменными же столешницами. Обстановка напоминала дорогой ресторан, какими они запомнились Кромму из прошлой жизни. Хандоре повернула к нему восхищённое лицо: ты когда-нибудь видел такое?! Нет, соврал Кромм и улыбнулся.

Он проснулся ночью, с сожалением прощаясь с эротическим сновидением, таким ярким, будто бы совершенно реальным. Он отчётливо видел нагое женское тело, готовое к любви, чувствовал запах женщины, но не видел её лица. Её голос всё ещё звучал в его ушах, когда он открывал глаза. Он потянулся и внезапно понял, что сладкая истома в паху вовсе не была сном. Кромм отбросил лёгкое покрывало и обалдело уставился на Хандоре, которая увлечённо ласкала его член губами, постанывая, дрожа и слегка поводя из стороны в сторону красивым округлым задком. Что ты делаешь, удивлённо вскрикнул Кромм, чувствуя себя всё ещё довольно хмельным после всего выпитого с девушкой накануне. А на что это похоже, с улыбкой переспросила Хандоре, подмигнув ему искрящимся шальным глазом: успокойся, я его не откушу, просто пососу немножечко. Она откинулась назад, отчего её острые грудки слегка подпрыгнули, быстрым жестом связала волосы в узел, заправила выбившиеся прядки за уши и вновь принялась за дело.