Максим Бодягин - Душеед

Кромм попытался слегка отползти назад, но уткнулся в высокую спинку кровати. Хандоре шаловливо улыбнулась и легко провела сахарными зубами по розовой поверхности головки, потом снова плотно обхватила её губами и сунула руку себе в промежность, громко застонав. Хандоре, послушай, начал было говорить Кромм, погладив её по плечу, но девушка жёстко бросила: прекрати, я хочу так кончить. Кромм откинулся на подушку, почувствовав, как она отпускает его и услышав громкий крик, подтверждавший, что Хандоре добилась, чего хотела. Она упала головой на его живот, скрестив ноги и крупно дрожала, сладко мыча и потираясь лицом о кожу Кромма.

Ох, адский Ен, как же хорошо, как же мне хорошо, простонала она, наощупь закрывая Кромму рот рукой, скользкой от её телесных соков. Кромм всё ещё не мог прийти в себя и полусел в кровати, пялясь на девушку широко распахнутыми глазами. Она кое-как подняла голову и сказала: что? Я думала, тебе будет приятно посмотреть, как я кончаю. Кромм кивнул: ты права, просто я как бы не ожидал вот этого всего. Но да, смотреть на тебя приятно.

У тебя хуй как камень, цинично сказала Хандоре, укладываясь рядом с Кроммом и обвивая его ногой: а у меня уже сто лет никакого секса не было, даже вот такусенького, и она показала указательным пальцем, какусенького секса не было в её жизни. Дай мне полежать минуточку и я помогу тебе кончить, ладно, утомлённо сказала она, слегка сжимая его ногу бёдрами.

Всегда этого хотела, с той самой минуты, как припёрлась в твою комнату пьяная, ещё тогда, на Привратнике. Ни один мужик так не пугал и не завораживал меня одновременно. Выебать тебя, это всё равно, что драккарию поймать, мой сладкий, засмеялась она. Боже, я ебусь с верховным катом всех человеческих земель! Я, замарашка Хандоре из семьи Мокрые Ноги, подумать только!

Кромм молчал, не зная, что ответить. Хандоре приникла губами к его уху и шепнула: ты себе не представляешь, сколько раз я зажимала между ног подушку, думая о тебе. Особенно о твоих руках, об этих ручищах, которые запросто могут сломать человеку шею. Вытяни руку. Ох, святой Гифопот-покровитель, твои руки. Ты даже не представляешь себе, как они красивы.

Она вскочила на Кромма сверху, слегка помогая себе рукой, покачивая бёдрами и устраиваясь поудобнее. Сделала несколько движений, но как только Кромм почувствовал подступающий оргазм, Хандоре скатилась с него на пол, зажав ноги и прикусив край одеяла. Ох, что ж это такое, промычала она. Прости, милый, я сейчас соберусь. Она снова застонала и расслабилась, раскинув руки-ноги. Её грудь часто поднималась и опадала, из яркого рта летели мелкие капельки слюны. Даже не помню, когда со мной такое было и было ли вообще, прохрипела Хандоре. Кромм смотрел, как проступает и исчезает ямочка на её чётко очерченном подбородке. Хандоре медленно распахнула изумрудные глаза и сказала: может, ты завтра не пойдёшь в светоч? Я всё равно не дам тебе уснуть сегодня.

Она почти выполнила обещание, сломавшись и уснув ближе к пяти утра. Кромм вырубился парой минут позже, успев лишь бросить взгляд на часы. В десять утра его разбудил стук в дверь. Патрон Кромм, вы просили не давать вам спать слишком долго, извиняющимся тоном пропел за дверью голос гостиничного служки. Кромм сонно поблагодарил его и, собрав волю в кулак, медленно встал с кровати. Похмелья не чувствовалось, всё тело приятно ломило и хотелось ещё немного поспать. Он потянул шёлковый шнурок и шторы послушно разошлись, впуская в спальню яркий утренний свет, режущий глаза и заставляющий нос сморщиться. Хандоре смешно чихнула и перевернулась на спину. Кромм осторожно стянул с неё покрывало и посмотрел на ладное тело девушки.

Эх, молодость-молодость, пробормотал он себе под нос: бухаешь и трахаешься до самого утра, а потом всё равно выглядишь свежей, как весенний рассвет. А ты, старая жопа, и без бухла выглядишь, как мешок с говном. Он развернулся и пошёл в ванную. Я всё слышала, раздался из-за спины сонный голос Хандоре. Кромм включил кран, набирая воду в раковину, и почувствовал, как она целует ему спину, гладя руками по груди. Ты не старая жопа, промурлыкала она: и не мешок с говном. Иди поспи, Хане, сказал Кромм, целуя её руку: мне нужно поторапливаться. Она прихватила зубами кожу между его лопаток и спросила, не разжимая челюстей: ты уверен? Уверен, вздохнул Кромм, чувствуя, что его сейчас свалит на пол неуместный приступ сонливости. Мы ведь ещё увидимся, да же, спросила Хандоре.

Кромм развернулся к ней лицом и посмотрел в изумрудные глаза. Мне бы этого хотелось, ответил он неожиданно для себя. И мне, сказала Хандоре, поцеловав его в щёку. Можешь пока остаться тут, если хочешь, и выспаться, как следует, сказал Кромм. Спасибо, сказала Хандоре и покачиваясь добралась до кровати, куда и рухнула лицом вниз. Принести тебе позавтракать, спросил Кромм. Ответом ему был звучный храп.

***

Этот день внезапно принёс Кромму удачу. Он случайно обнаружил текст валяющимся у ножки стола, выпавшим из основной стопки. Это был даже не мистериум, так, полупустая кожаная обложка, укрывавшая всего четыре странички скупого текста. На центральном развороте была небрежно очерчена территория вокруг ледяного города. На полпути от Большой Сеэры до города скриптор крестиком отметил место, лаконично подписав: машина.

Кромм возбуждённо схватил текст со стола и помчался к живоделу Деметрии, дремавшему за кафедрой. Он грохнул мистериум на стол перед стариком и вскрикнул: дорогой Деметрия, я нашёл! Нашёл! Деметрия открыл подслеповатые глаза, нацепил на нос массивные очки и удивлённо прочёл заголовок: компендиум о машине снов, составленный буамой Китаном. Странно, сказал Деметрия, повертев компендиум в руках: я не помню ни такого текста, ни имени Китана. Возможно, он действительно так стар и хранился так тщательно, что я его не видел. Надо спросить остальных, знакомились ли они с ним когда-либо. Надо послать весточку буамакану Эссеу, чтобы он проверил списки буама, установил время жизни этого Китана и сличил его почерк с имеющимся образцом.

А буамакангай ведёт учёт всех буама, спросил Кромм. Старик удивлённо поднял на него глаза, глядя поверх очков и ответил: разумеется. Так повелось со времён Первобуамы, так заповедал нам сам Освободитель, да святится его имя в веках. Кромм вдруг увидел, как на полу рядом с кафедрой бесится струйка живого песка, которого он не замечал последнее время. Его кольнуло возбуждающее предчувствие добычи.

На всё это нет времени, дорогой Деметрия, порывисто сказал он: мне нужно ехать, мне срочно нужно лететь к машине. У меня предчувствие, что сейчас самый подходящий момент для этого! Я не могу отдать тебе компендиум, его надо как следует изучить, покачал лысой головой живодел.