Ксения Жигалина - Собаки

Он проснулся и от досады аж сел в постели. И тут же ему стало смешно от этого. Продолжение – уже хорошо. Но что же там? Что?

Он спустился вниз, сварил кофе, залил медовые хлопья в трёх тарелках тёплым молоком и вынес всё это из дома. Поставив поднос с мисками собак на бетон, он устроился в углу скамьи на подушке, совсем забыв переживать о том, как уговорить собак на скамейку. Он сидел, разглядывая ближнюю волжанку и думая о том, что же всё-таки такого может быть в поле, ради чего туда можно ходить каждый день.

Доев, миску он на автомате поставил на поднос, как и собирался, взял в руки кружку с кофе и откинулся на подушку. Посидев так несколько минут, он решил, что собаки, вероятно, уже должны идти. И тут только заметил, что собаки преспокойно сидят бок о бок с ним на скамейке и в самом мирном расположении духа предаются созерцанию сада. Заметив, что он на них смотрит, они как ни в чём не бывало помахали ему хвостами, спрыгнули и пошли к калитке. Он покачал головой и пошёл их провожать.

У калитки он отвесил им почти земной поклон, от чего большая фыркнула, а меньшая запрыгала на месте на всех четырёх. Чувство юмора у собак его порадовало.

Вечером он ждал их. Сидя в саду с чашкой давно остывшего мятного чая, он смотрел на закатное небо. Калитка звякнула, и собаки прошли по дорожке к дому. Он решил ничего не предпринимать и просто посмотреть, что будет дальше. Сам он был с чаем, поэтому справедливости ради заранее вынес их воду к скамейке.

Собаки молча попили и спокойно взобрались на скамейку. Как так и надо. Он решил подыграть. Вернувшись к закату, через минуту он покосился на меньшую:

– Как прошёл рабочий день?

Та сокрушённо повесила голову, и он сочувственно покивал:

– Понимаю.

Большая всё это время не отводила взгляд от горизонта. Сплошное присутствие духа и несгибаемая философичность натуры. Тут уже фыркнул он, от чего у большей дёрнулся уголок рта, но она снова сосредоточилась на линии горизонта и из образа не вышла.

Новое утреннее и вечернее времяпрепровождение было одобрено и принято безоговорочно, как в своё время октябрьский ужин по возвращении.

Наступившие первые летние сутки принесли с собой непогоду. Проснувшись около четырёх, он услышал шум дождя.

Когда здесь шёл дождь, его словно накрывало войлочным колпаком. Пока было темно, а сегодня темно будет дольше, это был даже колпак в палатке.

Он вышел в тёмный сад. Где-то там за тучами с минуты на минуту будет восход солнца. Он же вышел в своём колпаке из палатки и сел на скамью. Хороший козырёк, снова подумал он. Ему нравилось смотреть, как дождь идёт в его саду. Ему нравилось, что это его сад. Конечно, он его не планировал, не садил. И не он решил когда-то, что и где, рядом с чем и в какой последовательности. Он поселил здесь только три растения. Но он пришёл сюда заботиться о нём. Пришёл радоваться ему и радовать его. Так что это был его сад. Здесь он чувствовал себя дома. Причём именно вот здесь, именно в этом месте – на границе дома и сада.

Угольный ветер с графитовыми искрами унёсся прочь. Он вздохнул с облегчением. Что там начнётся сейчас – непонятно, но предыдущие сутки были тяжеловаты. В безветрии дождь остался за хозяина и зашумел громче. А он сидел и думал – хорошо. Вся прошедшая неделя и половина предыдущей прошли совсем без дождя. И сегодня точно ничего не надо будет поливать. Хотя это было несложно и нравилось ему, однако дождь он уважал не в пример больше водопровода в этом качестве.

Сад шелохнулся под первыми порывами нового ветра. Запахло вишней. Такой вишней-вишней, аж варенья захотелось. Его вишни исправно цвели с ним уже третий раз, он их собирал уже дважды, и в том году даже один раз сварил варенье. Тогда он потешался сам над собой. Зато сегодня он будет завтракать тостами с маслом и своим вишнёвым вареньем. Оставив дождь и вишнёвый ветер договариваться о том, кто в его саду главный, он ушёл спать.

К его удивлению, собаки совсем не против оказались позавтракать хлебом и вареньем. Он вообще не очень разбирался в собачьей еде. Но появившаяся в своё время реклама многочисленных собачьих кормов от лица медиа-кинологов всего мира внушала, что человеческая еда со стола для собак – сущий яд. А вон поди ж ты – уминают за все свои четыре собачьи щёки и варенье, и ореховую пасту, и пироги, и омлеты. Это, конечно, не показатель. Но, если судить по настроению, плохо видным ему зубам, лучше видным ему глазам, ушам и шерсти – всё отлично. И если ещё принять во внимание, что дома они ничего кроме и не едят, то пусть уж сами выбирают – или да, или нет. Если что – на корм ему хватит, хотя он не склонен был согласиться с тем, что его меню – яд для кого бы то ни было. Разве что для рыбок, и то не для всех. Чего-нибудь сварит им, если в один прекрасный день они решат, что больше не в силах выносить пытку блинами и пирогами из здешнего магазина.

Как он и предполагал, завтрак прошёл в кухне, но перед уходом собаки уселись на скамейку. Понравилось. Втроём они сидели и смотрели, слушали дождь в саду. Мир и покой. А вот собакам сейчас придётся идти через мокрую траву в мокрый лес, через мокрый лес в мокрую траву. Ох, знать бы – чего ради?!

Наступившее некоторое время назад уверенное спокойствие таяло с каждым сном, которые теперь и сдвигались как будто бы, но на какой-то миллиметр, и не приносили ровным счётом никакой ясности и определённости. Ничего нового. Нетерпение мало-помалу опять набирало вес. Он повернул голову и увидел, что собаки смотрят на него.

– Ну вот так, – развёл он руками. – Ничего не попишешь. Я ж не собака. Человек всего лишь.

Меньшая при этих словах улыбнулась. Или я уже поехал крышей от всего этого, решил он. Собаки спрыгнули на мокрую дорожку, и он, накинув не спасающий капюшон кофты, пошёл проводить.

Собаки по-прежнему предпочитали сами открывать и закрывать себе калитку и дверь в дом. Поэтому он, чаще всего, только присутствовал, махал рукой и принимал ответные махи хвостами. Или виляние, как сегодня.

Проводив собак, он задержал взгляд на калитке и решил её покрасить. Как обычно, тут же усмехнулся он. Когда болеешь – решаешь бегать и обливаться, когда объешься – задумываешься об ограничениях и разумном подходе. А когда с неба льёт – непременно надо покрасить калитку.

Сегодняшняя вишня в воздухе дополнялась бледно-розовым сиянием, благодаря которому непрекращающийся дождь казался вкусным и даже тёплым, особенно когда утренние сумерки уже сменились дневными. Поэтому он надел куртку и вышел из дому.

По пути ему почти никто не встретился, и площадь была пуста. Какая удача, он благодарно подставил дождю ладонь. Без солнечного света бирюзовые искры сверкали не так ослепительно, но всё равно сверкали, а в сочетании с бледной вишней получалось ещё красивее. Сегодня это уже была не просто горка для ветра, а настоящий аквапарк. Сколько раз он здесь бывал с момента открытия – каждый новый ветер с удовольствием скользил по металлическому шёлку шарфа, явно ускоряясь ближе к краю. Пока все не накатаются… Интересно, подумалось ему, а повторится ветер – так же будет резвиться или уже не так?