Дмитрий Завадский - Буду популярен после смерти

Все мы надеемся только на завтра.
Завтра наступит лучшая жизнь.
Когда я споткнулся и надломался,
То говорю – ты до завтра держись.
Завтра изменит мое настроение,
Завтра удача меня не покинет,
Завтра я стану богаче, успешнее,
Завтра меня кто-то точно обнимет.
Завтра я стану умнее, бесспорно,
Стану держать язык за зубами.
Завтра я буду добрее, наверное,
Не заслужу, чтоб меня отругали.
Завтра смогу, что угодно, смогу,
Меня не собьет никакая преграда.
Завтра добра пожелаю врагу,
Знаю, что все будут этому рады.
Все хорошо в моих этих мыслях,
Но вот же в чем кроются козни:
Проснусь, желая скорей измениться,
Но только уже…
Сегодня.

Все точно будет хорошо! Все будет так, как ты задумал.
Все, что тебя тревожит, как страшный сон вот-вот уйдет.
Еще вчера ты там стоял под пистолета чьим-то дулом,
Сегодня в доме на диване, и полностью забыл про йод.
Все будет точно хорошо! Ты верь, как дети верят в чудо.
Все будет хорошо: и у тебя, и у соседей твоих дач.
Вот-вот избавишься от зла, скажешь: «Долой, долой причуды!»,
И с легкостью решишь сотни немыслимых задач.
Повыше нос! Наш мир огромен, и вариантов всех не счесть.
Не опускай же свои руки, если твой час уже прошел.
Я знаю точно: радость, счастье и покой – все это есть.
Все будет точно хорошо?
Да, хорошо. Вопрос решен.

Все, что было раньше, я уже не помню,
Просто забываю, считаю неправдивым.
Слишком много было связанного с болью,
Слишком часто сам был очень некрасивым.
Все, что было раньше, я забыть пытаюсь,
С памяти стереть, как записочку на память.
Я пишу стихи вам, я просто улыбаюсь,
Но что за всем стоит заставляет меня плакать.
Все, что было раньше, колет, как иголка,
Заставляет биться сердце в диком ритме.
Помнить то, что было – в этом мало толку,
Я это душу́, пусть оно даже не пикнет!
Все, что было раньше – то, что и сегодня.
Только что сегодня, это посвежее.
Все, что есть, конечно, больше не испортят:
Все, что есть, будто петля на моей шее.

Все, что искал, я в себе нашел.
Все, что не мог, я теперь умею.
Я исполняю ловко это супер-шоу,
И, кажется, я скоротечно тлею.
Все, чего не было, не нужно мне.
Я вижу ясно, без красивых линз.
Порою, кажется, живу в огне,
И так хочу запрыгнуть на карниз.
Не остановит меня пуля-дура.
Я из династии самых упертых.
Давай, рисуй свою карикатуру!
Я буду жив, даже мертвее мертвых.

Все эти трудности переживу с улыбкой,
Все зло забыть могу легко и навсегда,
Я даже выдержу какую-нибудь пытку,
Если она меня не бросит никогда!
Все эти годы я потратил не на тех,
И ожидания напрасны были все же.
Но кто же знал, что меня ждет такой успех,
Что ее встречу среди тысячи прохожих?!
Все эти трудности переживу, я знаю,
И многое плохое проведу спокойным взглядом.
Ни в чем, нигде не оступлюсь и не растаю,
Если она будет любить и будет рядом.

Встречают по одежке, провожают по уму – а поговорка-то соврала!!!
И встретят и проводят ведь по кошельку! И нам же хуже, если содержимого в нем мало…

Всюду грязь, всюду боль, всюду пыль, всюду шум,
Всюду войны и зло, всюду страх, всюду бунт.
Мира князь хочет хаос, и он выбрал маршрут,
Где продумал давно каждый шаг, каждый пункт.
Всюду ненависть к ближним и обиды растут,
Превращая в знакомых даже самых родных.
Мира князь всем доволен, он стоит на посту,
Стережет своих слуг и наносит удары под дых.
Всюду ненависть, злость, всюду грубость и стыд.
Нас давно в эту муть с ветерком занесло.
Здесь чума для ума, виноваты в том мы,
Ведь мы сами в себе бережем это зло,
Ведь мы сами хозяева созданной тьмы.

В обществе странных людей нет прав,
И я намеренно лгу, как они все.
Лгу, что рад всему. Может, не прав я,
Но мне кажется, что я зависим.
Не героин и не градус мой царь,
Я зависим от общества скверного.
Зря не слушал когда-то отца,
Зря когда-то влюблялся, наверное.
Капитан милиции, правда, в отставке,
Говорит мне: «Дима, помалкивай!
Знаю, клады ты ищешь, как сталкер,
Но сожрут же тебя эти шавки!
Не пиши ничего. Для кого тут?
Купи Nokia шестнадцать и два нуля,
Устройся куда-нибудь на работу,
И забудь про ученья телят.»
До рвоты. Молчи, молчи, молчи…
Если прав, то молчать не можешь.
Правота давит, как кирпичи,
Особенно тех, кто чуток помоложе.
А с другой стороны я и сам, словно рыба.
Мое слово ведь нужно и подлецам,
Чтобы вырвать его и обрушить, как глыбу,
Когда выгодно будет истцам.
Сечешь? В ком увидишь ты многоборца,
Что в берцах полжизни дворцы топтал,
В том увидишь чертовку из «Бона Сфорца»,
И поймешь, что ты в лапы попал.
Зверье. Гиены. Детдомовские прислуги.
Избалованные детишки, и не нужное всем старье.
Не нужны гигиены услуги,
Нужен рубль и мешок с враньем.
Здесь нет веры. Играют в живых людей.
В «Молоко» пьют довольно фисташковый латте
Одержимые глупостью разного рода идей,
В модном премиуме приматы.
Ты найдешь меня где угодно.
И той встрече я буду рад.
Я давно не боюсь ни условий погодных,
Ни каких-то дешевых преград.

Вот и выпал снег, на шапку, на асфальт,
Белыми полями зеркалит взгляд мой скромный.
Я иду дорогой, jeden jahre Alt,
Неудобной, грязной, насквозь обувь мокнет.
Кто же мне поможет, если заблужусь?
Кто искать начнет в этой пурге январской?
Отчего же я мало чем сгожусь?
И неужто нужно мне пропасть напрасно?
Снег замел весь лед, я и не заметил,
Шел, как будто слеп был. Естественно, упал.
Задумался над тем: я вел себя, как дети,
Выводы не делал, если жизни беды быстро миновал.
Погибать в безлюдье, в тишине, в покое,
Так легко и просто, если ты покоя долго-долго ждал.
В этом тихом поле, в этом тихом вое,
Не спеши же плакать, коль в дороге смерти наконец упал.
Умирать сегодня, стало быть, не страшно.
Наша жизнь не вечна, так хороша местами,
Где погибнуть можно,
Но не в рукопашной. Знаю всему цену.
Пусть и мне узнают,
Когда меня не станет.
Пусть и мне узнают, когда меня не станет…

Вы так непонятны, красивые дамы!
Кофейные бедра и губы черешни!
Терпеть не могу мелодрамы и драмы,
Но только такие меня тащат вещи.
Вы да́рите ласку, тепло, поцелуи.
А я на вас только гляжу и гляжу.
С весельем проводите вы сабантуи,
А я вокруг этого молча брожу.
У вас хорошо, но для вас да и только.
И алые губы в улыбке плывут,
Но для меня то, что сладко вам, горько,
То, что подходит вам, мне не уют.
Вы да́рите нежность, в любви умирая,
И медом своим наполняете соты.
Вы будто цветы из небесного рая,
Но ваши сердца́ украдут… Идиоты.