Питер Джаггс - От бомжа до бабочки

После того, как секунданты подлатали нас обоих, мы сходимся на середине ринга, пожимаем друг другу руки и обнимаемся. Молодой фаранг слегка морщится – ребро-то сломано, – но он великолепный спортсмен, он очень крепок и улыбается мне разбитыми губами. Говоря по правде, его боксерская техника лучше моей, он смел и умел, а также моложе и быстрее. Он мог бы побить меня с легкостью, и мы оба знаем, что мне удалось выиграть бой лишь за счет моего многолетнего опыта.

Я ныряю под щетинистые канаты и покидаю ринг. Я хмурю брови и делаю зверское лицо, обходя зрителей и собирая чаевые. Толпа сегодня большая, и никто не желает огорчать крутого мужика, который превратил в месиво юного бельгийского крепыша. Мне подают охотно, и я ухожу с тремя тысячами бат. Нынче я хорошо поработал, если не считать разбитый нос. Я иду переодеваться, и ко мне заходит мой агент.

– Как твой джамук 20 20 Джамук (тайск.) – нос. , Бонг? – спрашивает он, хотя по его виду не скажешь, что его это заботит.

– Нормально, босс, не так уж плохо, – заверяю его я.

– Вот и молодец, потому что я поставил тебя на бой с Комом завтра вечером. Не волнуйся, я ему сказал, чтоб нос не трогал.

– Супер, босс. До завтра!

Двадцать минут спустя, приняв душ и переодевшись, я иду по Пешеходной, где припарковал свой мотоцикл Yamaha Virago. По пути я замечаю, что навстречу мне идет молодой бельгийский боксер со своей подружкой из бара. Ой нет. Он меня узнал. Он выпутывается из девичьих объятий и идет прямо на меня. Я готовлюсь отступить: я не дерусь на улице, тем более забесплатно. Но я волнуюсь зря, все О.К., и я вздыхаю с облегчением. Он хороший парень, он просто хочет еще раз пожать мне руку.

– Отличный бой! Отличный бой! – Он улыбается своими опухшими губами.

– Да, первый класс, – скалюсь я в ответ; но по правде говоря, я уже выбросил этот бой из головы. Очередная трудовая смена, не больше. Нос болит, все тело ломит, надо хорошо поесть и выспаться, чтобы к завтрашнему вечеру я был готов боксировать с Комом.

Большой зеленый кузнечик наконец уселся на колючий куст, растущий в затвердевшей грязи на сухом рисовом поле у деревушки неподалеку от Бурирама. Трое детей с криками и смехом метров сто гнались за насекомым, – оно прыгало и взлетало, – и теперь осторожно подкрадывались к кусту, пыхтя от напряжения, распахнув в охотничьем азарте глаза. Самая младшая, девочка лет двенадцати, приблизилась, сложив ладони чашечкой, готовясь поймать кузнечика в ловушку и посадить к другим насекомым, уже плененным в деревянной корзинке на поясе у старшего мальчика. Едва она собралась захлопнуть ладони, Сомчит, более худой и легкий из двух мальчиков, с воплем напрыгнул на нее и сильно толкнул в засохшую грязь на жесткую стерню рисового поля.

Девочка упала на твердую землю и заплакала. Другой мальчик, крепче и кряжистее первого, в гневе набросился на друга.

– Ты это зачем? – в бешенстве закричал он. – Теперь он улетел!

Не успел худой мальчик ответить, как сокрушительный удар в живот отправил его на землю к всхлипывающей девочке. От удара у него перехватило дыхание, и он судорожно ловил ртом воздух.

– Там! В кусте! Стошаговник! 21 21 Стошаговник или «змея ста шагов» – лат. Deinagkistrodon acutus, другие названия: китайская носатая гадюка, китайский щитомордник. – прохрипел он, тыча пальцем.

И в самом деле: прямо под веткой, на которую опустился кузнечик, висела тонкая зеленая змейка с крошечной головой. Рептилия была совершенно неподвижна и, благодаря камуфляжной расцветке, почти неразличима в листве. Малый размер и безобидный вид стошаговника, мирно покоящегося в зелени, заставлял забыть о том, что местные прозвали его так потому, что, когда он жалил человека, тот успевал сделать в лучшем случае сто шагов, прежде чем умереть.

– Фу-ты! – с досадой проворчал большой мальчик, которого звали Джиракет, и подобрал с земли увесистый камень. – Давай убьем эту гадину!

Сомчит поднялся на ноги, потирая ушибленный живот.

– Оставь ее, Джиракет. Не убивай. Она не просила родиться змеей.

Джиракет улыбнулся другу. Потом размахнулся и зашвырнул камень высоко в воздух, в поле, подальше.

– Ах, Сомчит, друг мой – ты всегда будешь слишком джай ди ! Ладно, пойдем жарить сверчков, пока не стемнело!

Сомчит обернулся в девочке и протянул ей руку.

– Идем, Мышка. Пора домой, – ласково сказал он. Когда он помог ей встать, их глаза встретились, и странный момент понимания случился между ними, хотя они были совсем еще дети.

– Спасибо, Сомчит, – тихо сказала Ну. – Если бы змея ужалила меня, я бы уже умерла. Спасибо, что меня спас.

Сомчит взял маленькие ладони Ну в свои и взглянул ей в глаза, внезапно посерьезнев.

– Май пен рай 22 22 Май пен рай (тайск.) – ничего, не важно, нет проблем, пожалуйста. , Мышка, – ответил он. – Не беспокойся. Я всегда буду рядом и помогу, если понадобится, что бы ни случилось.

Дети застенчиво смотрели друг на друга, а затем неловкое мгновенье прервал Джиракет, сильно шлепнув друга по плечу.

– О чем задумались? Пошли! Кто первый, тому самый большой такатен 23 23 Такатен (тайск.) – кузнечик, сверчок. , – крикнул он, и трое друзей хохоча наперегонки понеслись домой, через рисовую стерню под оранжевым заревом громадного закатного солнца.

* * *

Отец снова медленно, но верно напивался и впадал в возбуждение. Раз в год за большим домом пхуяй-бана 24 24 Пхуяй бан (тайск.) – деревенский староста. вокруг ринга муай тай посреди рисового поля собиралась шумная толпа деревенских жителей. На высокие бамбуковые столбы вешали громкоговорители и прожекторы, а ринг окружали громадным забором из помятого гофрированного железа, чтобы все, кто не желал расстаться с двадцатью батами за вход, не могли посмотреть шоу задарма. С темноты и до рассвета молодые мужчины из окрестных деревень пролезали на ринг между щетинистыми канатами и под завывание музыки рам муай били и пинали друг друга до бесчувствия.

Это было важнейшее событие года для всей деревни, и никто его не пропускал. Большинство местных подростков были обязаны драться, даже если не хотели. Все-таки на кону честь деревни. Отец и его друзья сидели около нашего дома, попивая лао као 25 25 Лао кхао (тайск.) – буквально: «алкогольный напиток из риса». Популярный в Таиланде спиртной напиток крепостью 28—35 градусов. и обсуждали ставки.

– Ставь на Джиракета! – громко советовал отец. – Вот кто выиграет как пить дать. А этот Сомчит – я и сатанга на него не поставлю! Он сильный пацан, но слишком уж мягкосердечный!

Отец был прав, но за то, что Сомчит был такой джай ди 26 26 Джай ди (тайск.) – буквально: «доброе сердце»: добрый, мягкосердечный. , я его и любила. Всем в нашей троице было уже по восемнадцать 27 27 В оригинальном тексте – семнадцать. Возраст персонажей изменен по требованию издательства. . Джиракет вырос сильным красавцем, верховодил деревенскими вай рун 28 28 Вай рун (тайск.) – подростки. , мы дружили по-прежнему, но моей любовью всегда был тихий и задумчивый Сомчит. Мы никому ничего не сказали, но меж собой решили, что скоро поженимся. Джиракет и другие деревенские подростки без конца твердили о том, что настанет день, когда они уедут работать в Бангкок и у них будут машины, мотоциклы и большие дома, а все, чего хотел Сомчит – остаться в деревне и работать в поле, как его отец.