Евгений Стаховский - Бог почти есть

– Фраза «никогда не умру» абсурдна по своей сути, – Макс замедляет речь и чётко разделяет слова, видно что он очень думает в процессе произнесения. – Она абсурдна потому что а) никогда – не существует, и б) так как смерть – это отсутствие существования в принятом смысле, то «не умру» – это существование, опять же в принятом смысле. Поэтому «никогда не умру», – он возвращается к нормальному темпу речи, – означает не-существование в существовании, что как раз абсурд, и вообще – ересь.

– Это ты сейчас логически доказал смерть что ли? – спрашивает Айк

– Не думаю что тут есть логика, но главное – я вынужден просить у тебя прощения, потому что ты, друг мой милый, всё же умрёшь. Я лишь надеюсь, что позже меня – я не вынесу утраты. – Он снова опивает из стакана. – Илия, судя по его виду, тоже.

Илия кивает и включается в разговор.

– А почему ты решил что «никогда не умру» это не-существование в существовании, а не наоборот?

– Ой боже. – Макс хмурит лоб.

– Дитя желает познать истину, я тут ни при чём. – Айк наконец-то отпивает и недоумённо морщится. – Это у васильков такой привкус?

– Ты же видишь там лайм плавает… – отвечает Макс. – Ну и я текилы немного добавил – для тонусу.

– Удивительный напиток. Хотя сейчас в барах что только не мешают. Но после второго стакана всё равно всё равно. А это хотя бы из твоих рук.

– Я люблю «Кровавую Мэри». – Утверждает Илия. Макс смотрит на него и кивает:

– Так говорит Господь.

Айк начинает хохотать, в порыве он чуть не сбрасывает с себя Илию, но вовремя хватает его свободной рукой за талию. Немного жидкости из стакана проливается на его футболку. Макс довольно улыбаясь, и явно гордясь собой, смотрит на Айка. Илия тоже смотрит на Айка, тоже улыбается, несмотря на то что не вполне понимает суть происшедшего.

– Ты так смешно смеёшься, – произносит Илия, разглядывая мокрые пятна на футболке Айка.

– Это у него наследственное. – Говорит Макс. – Все его предки, кстати, умерли от смеха, что ещё одно доказательство что он умрёт, потому как – гены.

– Боже, Макс! – пытаясь справиться со смехом говорит Айк, – Я иногда думаю что если Христос был хотя бы чуть-чуть таким как ты!… – оооох… – в общем его популярность становится понятна.

– Ну я бы камня на камне не оставил, – парирует Макс. – Были и помоложе.

– Ох, ладно, – Айк успокаивается, – а можно повторить вопрос?

– Ой, я уже почти и забыл… – смущается Илия.

– Почему не-существование в существовании, а не наоборот, – подсказывает Макс.

– Да.

– Ну, во-первых, язык. Раз уж переворачиваем, сравните «никогда не умру» и «не умру никогда». Что такое – «не умру никогда», отбросьте отрицания и получите «умру когда-то». Но это всё глупости, конечно. А если серьёзно, – снова пробует жидкость в стакане на вкус, – а вот уже вполне можно пить… если по-другому, то так как мы убеждённые картезианцы, то слово Декарта для нас почти то же, что слово Божие. Мыслю же, следовательно, существую. И вначале было слово. Вот тебе Декарт знак равно Бог. А перед словом наверняка была мысль – вы же не думаете что Господь это всё так налепил как ни попадя, брякнул что-то даже не подумав, а мы теперь разгребай? Конечно нет, наверняка подумал, даже сомневаться не приходится. Я вон текилу с васильками сотворял, и то такой был полёт в душе – Юрий Гагарин! Вот и получается что существование в не-существовании, это совсем даже не смерть – или как ты посмел сказать – логическое её доказательство. Существование в не-существовании – это очень даже жизнь.

Последнюю фразу Макс произносит глядя в глаза Илие. Тот немного смутившись отводит взгляд и смотрит на Айка, который, в свою очередь, смотрит на Макса. Некоторое время все сидят молча. Потом Макс встает и, помахивая своим пустым стаканом, очень театрально объявляет:

– Время завтрака!

И уходит на кухню.

– Всё как в приличных домах – сначала аперитив, потом утренняя гимнастика. Мне кажется мне надо поменять майку. Макс, а от текилы пятна остаются? – последнюю фразу Айк почти выкрикивает.

– Не знаю, но люди же изобрели пятновыводители.

– Я знаю такие пятна, что ничем не выведешь, – говорит Илия.

– Я тоже знаю такие пятна, но они вполне хорошо отстирываются, – отвечает Айк, – если не затягивать со стиркой.

– Нет, – Илия качает головой, – я про пятна на сердце.

Айк снимает с себя Илию, усаживает его и встаёт с кресла.

– Так, повремени с откровениями, мы ещё не поставили диско.

Илия устраивается в кресле Айка.

– Когда танцуешь, какие уж тут откровения… ну и я и не собрался ничего рассказывать, просто подумалось – это же не страшно.

Айк стаскивает майку.

– А может не буду я ничего переодевать, похожу голым… Маааакс!! А давай я, пожалуй, не буду ничего переодевать и похожу голым!

Макс высовывается из кухни:

– Ну если дети не будут пускать слюни… и не будут просить соску…… то ходи хоть конём хоть королевой.

– Не буду я просить соску… – говорит Илия ни капли не обижаясь. – Мне не нравятся пустышки. В моём возрасте надо хорошо есть и, желательно, всё очень качественное, и повкусней.

– Спасибо! – Айк явно польщён. – Как думаешь, я не поправился?? – добавляет он, обращаясь к Максу.

Макс не обращает внимания на вопрос Айка. Он подходит к креслу, где сидит Илия, наклоняется к нему и очень близко, почти губы в губы говорит:

– Ух ты ж, пустышек мы не любим. Игры с бутылочкой конечно интересней. Даже если выпал не я. Вот был бы повод с тобой не разговаривать.

– Почему? – не понимает Илия, но не отстраняется от Макса.

– Потому что я предпочёл бы с тобой – не разговаривать.

Он выпрямляет спину и всем своим видом показывает что снова намерен скрыться на кухне.

– Давайте уже не будем меня отвлекать, у меня же там творчество!

И уходит на кухню. Айк подходит к Илие и наклоняется к нему так же как Макс:

– Я бы тоже предпочёл с тобой… не разговаривать, – после этих слов он целует его и выпрямляется.

– Я понял о чём он, – произносит Илия, – я же не совсем дурачок.

– Да разве?? – игриво замечает Айк.

– Да разве. Иначе ты бы меня сюда не позвал.

– Ну просил же подождать с откровениями!!

Айк подходит к музыкальной колонке, уставшей от собственного молчания. Параллельно копается в своём телефоне. По его лицу видно, что он никак не может определиться с выбором. Словно у него есть идея, но он не находит средств для её воплощения.

– Ну хорошо, – в конце концов произносит он, – не будем менять волну.

Он нажимает несколько кнопок и делает погромче. Играет Depeche Mode – Freelove. Айк начинает двигаться под музыку и делает движение двумя пальцами, призывая Илию к нему присоединиться. Тот встаёт и подходит к Айку. Подстраивается под его ритм, под его движения. Потом снимает футболку. Танец этих обнажённых молодых торсов – плавная заманчивая игра, со случайными прикосновениями, с нерушимостью созданных образов, и в то же время в ней нет никакой загадочности, только свобода и уверенность.