Виктор Авива Свинарев - Воспоминания человеческого детёныша о Великой Битве кромешной

Тут все как закричат снова, даже Михайло Михайлович голову поднял.

– Ну, спасибо – говорит он, – сбил ты его, собаку, больше летать не будет!

Тут набежали все, поздравляют, обнимают и целуют своих героев. Нет больше над нами вражеских самолетов. Дали мы им Пару – Жару!! Потом кинулись втроем перевязывать Михайло Михайловича. А сами рассуждают, нехорошо ведь получилось с напарником. Почему это у него кличка Карандаш?! А ведь такой храбрый и умелый солдат должен согласно русскому обычаю именоваться почтительно и уважительно. И нет больше Солдатика, а есть настоящий герой

А через две недели, когда все были далеко уже отсюда, две медали пришли. Одна на грудь Михайло Михайловичу, другая тоненькому худенькому Солдатику под именем – отчеством – Иван Иванович. За их ратный труд, за героизм и доблесть, проявленную в боях против грозного противника.

Только больше на этой войне они не встретились. Солдатика за верный глаз взяли в снайпера. А Михайло Михайлович в свою артиллерийскую часть вернулся. Грустили оба, хоть и были уже закаленными воинами.

Лежит Солдатик в засаде, не шелохнется, а сам все разговаривает про себя с Михайло Михайловичем, о том, что есть Москва из себя, какая у него мама хорошая и что он мечтает рисовать картины и обязательно позовет его к себе в гости. Вспоминает всех родственников Михайло Михайловича и шепчет про себя их имена, ни одного не пропустит, не забудет. И они ему родные все. А когда видел, что артиллерия обстреливает немецкие позиции, всегда думал, что это Михайло Михайлович старается.

Сам Михайло Михайлович больше чем с родственниками, разговаривал с Солдатиком о своем колхозе, как будут его восстанавливать и какой получили урожай, и какая уродится картошка. И что надо делать, когда бык производитель колхозный дуреет и прет напролом, как танк немецкий. А когда говорили о снайперах, от которых немцам было не продохнуть, то всегда вспоминал своего напарника и гордился им.

Через много-много лет они встретятся в Москве и обнимут друг друга. Узнал Солдатик Иван Иванович, что на толстой шее Михаил Михайловича на всю жизнь остался суровый разлапистый шрам от железного гвоздя. Погладил его.

Это ведь наша юность боевая!!

Мы же со своей стороны пожелаем им долгих – долгих лет жизни. И пусть они всегда помнят друг о друге. А на том месте, где сражались молодые воины Солдатик и Михайло, на следующую военную весну появился маленький корешок, и всего один цветочек. А к концу войны тут целая цветочная полянка образовалась.

Такой маленький, кустиком, и цветочки на нем белые, такие мелкие-мелкие.

Попытаешься сорвать – ничего не получится. Корни у него длинные, листья и стволики жилистые и упругие, как телефонный провод военный, а вот цветочки красуются всего два дня. Ну, самое, большое – три. И трогать их нельзя, сразу засохнут и отвалятся. Может быть, оттого, что жизнь многих солдат на передовой была всего то – в три дня.

И то, если на него никто не посмотрит. Да и растет он только в одном месте нашей страны. Уже тут давно не хутор, а целое село, но зовется оно по-прежнему, как на воинских картах и был обозначен.

Вот тут теперь и живет крепкий, и такой слабый, нежно-белый цветок своей коротенькой цветущей жизнью, как у солдата на передовой. Но когда отцветут, то кустик этот ничем не возьмешь, хоть вновь здесь на танке катайся, такой он крепкий и прыгучий.

Солдатский. Хуторский! Русский!!

Как и наша земля, на которой он и растет. Придет весна, в один день станет полянка вся белой и вот тогда люди предупреждают друг друга, чтобы не ходили, не топтали и не рвали – все потому что нельзя.

– Кто в авиации служил – тот знает!

Это они!!!

И хотя авиация в три волны, то есть три раза подряд, обрабатывала передний край обороны русских Иванов и самолеты, которые к этому времени, лето 1943 года, несли с собой уже не триста каких-то жалких килограмма, а все полторы тонны бомб, на душе было тревожно. Эти русские стали воевать лучше, теперь никогда уж не видать сладкой картины для воина-рыцаря, как видеть убегающие спины разгромленного противника.

Но наша доблестная авиация превратит любое вражеское сооружение, блиндажи, окопы и танки в груду пылающих развалин и дымящиеся воронки, и вслед в бой за «BELGOROD» начался ураганный артиллерийский огонь из всех систем и до сих пор продолжала перемалывать передний край обороны «этих IVANов».

Правда. такому сильному противнику и трех волн авиационной бомбежки вместе с артиллерийской обстрелом явно было мало. Но только не сегодня, только не в этом 1943 году, который решит все.

Недаром наш фюрер ГИТЛЕР обещал безусловную победу своему народу и грозил остальным. Сейчас, здесь, собраны лучшие войска из всего мира. На вооружении у нас новые самолеты, пушки а, главное, танки! Абсолютно новые танки ТИГР и ПАНТЕРА с самой крепкой броней! Которую не возьмут русские пушки. Абсолютное оружие против «Русских Иванов», «ТИГРЫ» и «ПАНТЕРЫ», безусловно, взломают оборону русских и выйдут на оперативный простор! И судьба военной компании 1941—1943 года будет решена уже в этом году. И немецко-фашистские войска готовились к своей главной атаке в 1943 год, год который переломит ход войны в нашу пользу.

Командир танковой роты «SS» «штурмбанфюререр OTTO» все никак не мог оторваться от призового цейсовского бинокля, который вручил ему сам «ГИМЛЕР», за взятие Парижа. Острием атаки была назначена одиночная высота, приметная тем, что на самой вершине росло приметное дерево. Самое высокое точка на этой местности и весьма пригодное тем, что именно тут будет, воздвигнут флаг немецкого рейха.

Как знака абсолютной победы. Это даже стало предметом шуток неистощимого на выдумки «ФРИДРИХ» – командир подразделения танковой роты СС Викинг, состоящей из десяти ударных танков «ТИГР», которая была усилена ротой «ПАНТЕР», вместе с модернизированными танками «Т-4». По всему переднему краю заговорило армейское радио. Теперь все должны знать, что сейчас в бой их направляет сам Фюрер, который держал речь перед всей Великой Германией.

Весело пародировал речь вождя, наш бесшабашный и смелый Фридрих командир «Тигра.» Он наполовину вылез из командирской башенки своего танка и вместо микрофона держал перед лицом ручку черного пистолета Парабеллум

– Командир эсэсовской роты, представитель самой могущественной и всесильной нынешней и тысячелетней расы господ, смотрит на местность, где через пять лет, выйдя на заслуженный отдых, он станет помещиком, владельцем большого имения, с парой другой сотен рабов, из русских, представителей низшей человеческой расы.