Виктор Авива Свинарев - Воспоминания человеческого детёныша о Великой Битве кромешной

– А мы приедем к нему в гости и будем наслаждаться настоящим баварским колбасками на берегу пруда! – кричат снизу штурмовики-эсэсовцы.

– Вон видите два холма и между ними озеро?! В нем мы, ветераны дивизии «СС Лейбштандарт Адольф Гитлер», – разведем карпов и форелей – подхватил гренадер Вальдемар.

– Я тоже хочу, чтобы было Айн! -Цвай!

– Драй! Гут!

– У меня будет тоже свое имение. И много-много красивых русских девок – закричал гренадер дивизии СС, стоящей на левом фланге южного фаса. Красивый молодой, настоящая бестия с голубыми глазами – Генри. В руках у него автомат, на боку эсэсовский кинжал, за поясом пара гранат с длинными ручками, в раструбе сапога скрыт пистолет Вальтер. У него с собой медицинская аптечка, шоколад для восстановления сил, цейсовский бинокль, высшего качества. В телячьем ранце хранится пара мин и ракетница.

За спиной у него Амстердам, Париж, остров Крит. Афины. Везде он был победителем. Африка и Югославия поклонились ему, вровень с Польшей. И какая-то Прохоровка, заодно с Белгородом, упадет ему в ножки, умоляя его и фюрера о милости к покорившимся им народам и странам.

Но тут все шлепнулись на землю. Русские открыли ответный огонь. Улыбки, веселые разговоры приутихли. Значит, эти русские еще живы и это после такой артподготовки, а еще у них остались тяжелые орудия. И надо рассуждать – это будет не последний сюрприз.

Но жизнь солдатская продолжается. Ударная группа новейших танков «Тигр» и «Пантера» выдвигалась через порядки гренадерской роты, мимо позиций усиленной роты второго штурмового батальона дивизии «СС Мертвая Голова». Именно сейчас и здесь, претворялась в жизнь идея, мечта, бред и кровожадные фантазии Адольфа Гитлера и его нацисткой партии.

Тяжелые, с непробиваемой броней, танки перемолотят все живое впереди, и пехота пойдет добивать уцелевших, смотреть и подсчитывать пленных. Железным тараном проломят все три оборонные линии Курского выступа, вновь займут Белгород. И победным маршем, летним блицкригом, возьмут реванш за поражение под Сталинградом и замкнут кольцо окружения под селом с длинным названием «PROKHOROVKA».

Штурбанфюрер OTTO снял свою заслуженную офицерскую фуражку с серебряным черепом и костями и надел стальную каску с эсэсовскими молниями на боку. Это позади завели мощные моторы новые немецкие танки. Отто берег свою стальную каску. Она прошла с ним путь славный боевой путь, начиная от Дании и Франции до норвежских островов. И все, солдаты и три фельдфебеля, его роты были настоящими тевтонскими воинами, прирожденными убийцами и охотниками. Это за их плечами лежали покоренные: Дания, Франция, Голландия, Норвегия.

Наши солдаты лучшие в мире, наши танки стали непобедимыми, и немецкий железный кулак разобьет и уничтожит любое вражеское подразделение. Вон на замену самолетов отработавших по позициям противников опять летит новая волна бомбардировщиков. Каждый, кто сопротивляется новому порядку, будет уничтожен. Да, именно так!

Да здравствует немецкий новый «ORDNUNG!»

Наконец это произошло, немецкий военный гений, возглавляемый непобедимым фюрером, вместе со всем немецким народом, возьмет у этих русских реванш за зимнее поражение под Сталинградом, когда даже сама природа помогала этим «Русс Ivan».

Сам Иван, ефрейтор пулеметного звена третьей роты никаких этих планов высшего военного командования и лично этого гада-фюрера не знал, и знать не хотел. Но предполагал, что в этот летний день, в эту неделю всем придется худо. И сейчас он был занят только тем, что изо всех сил старался вытянуть из бомбовой ямы, сброшенное очередным взрывом, туда свое военное снаряжение. Записанный в его красноармейскую книжку пулемет системы «Максим».

Пулемет был большой, тяжелый, за его щитком Иван чувствовал себя, как в башне легкого танка, а прицельность, дальность стрельбы – тут было все в ажуре, лишь бы имелось в наличии вода и патроны. Осторожно, чтобы не повредить прицельную рамку, разгреб рыхлую землю, сам ствол был, к счастью Ивана, чист от грязи, значит теперь, предстоит следующая задача: собрать разбросанные ящики с патронными лентами.

Два ящика пробиты осколками и чуть помяты, поэтому надо выкинуть битые патроны, а в ленту вставить целые. Это легко сказать, но вот делать через эту головную боль, когда руки пляшут, словно на гармошке играешь. Помогал ему «дядя Федор», так звали старого призывника, ему уже было за тридцать лет с гаком, и он ни разу во время пулеметной учебы он так и не выбил ни одной десятки из ростовой мишени.

Вот почему его то его направили в расчет красноармейца Ивана Твердохлебова, командира пулеметного отделения, рассчитав, что в среднем меткость будет соответствовать норме, тем более, что немцы наверняка проломят оборону.

С работой, с которой школьник выполнил бы за пять минут, расчет справился за целых полчаса. Спешили, поливая землю своей кровью. Так они за время бомбежки были избиты, замучены. У дяди Федора кровь шла из ушей, его оглушила бомба. Ивана тоже приложило головой о бруствер окопа. Ящики с патронными лентами оказались такие тяжелые и неподъемные, что еле-еле вдвоем разобрались со всем своим хозяйствам.

У самого командира расчета голова гудит от контузии, хоть всего и одна бомба, но все равно худо, голова иногда так кружится, словно он на качелях. Вновь установили пулемет Максим на свое место, подтянули все поближе и подготовились к бою. Все торопливо и без слов, потому что…

Вдалеке гудело, это по всему южному фасу Курской дуги начинала наступление немецкая армада и впереди. на острие удара знаменитые на весь мир эсэсовские дивизии «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и «СС Мертвая голова».

Стал ефрейтор Твердохлебов окликать своих товарищей, может, кто уцелел после такой бомбежки и артиллерийского обстрела и сделал вывод – они остались одни. Одни – это значит он и его подручный, дядя Федор. Плохо и то, что дали ему в подручные такого нерасторопного. Собирал патроны и три раза ему на ногу наступил. И так это больно, что все мысли пропадают. Только хотел обругать его, как подручный говорит:

– Иван, Иван, так ведь у тебя нога сломана или что там, сапог кривой и полон крови!

И тут ефрейтору Ивану Твердохлебову все стало понятно. Это место и есть его могила. Никуда он отсюда уже не уйдет и никто ему теперь не поможет. И нога перестала ныть про свою боль. Жутко даже стало. Все. Конец. Пришли. Приплыли корабли в родную гавань. Заколотили последний гвоздь.

– Давай перевяжу тебе, или хоть накрою чем-нибудь.

– Ты вначале третий ящик с патронами ко мне поднеси, а потом делай, что тебе угодно – разозлился Иван: – Сам знаешь, немцы кофей уже выпили, значит, скоро в бой пойдут, у них все по расписанию, тут не до ноги.