Ярослав Полетаев - Три миллиметра

Когда рота вышла из леса, взору бойцов открылось бескрайнее перепаханное поле с редкими на нём возвышениями, широкими лужами бурой няши и одинокими деревцами. Поле то было не крестьянское с посевами, вспаханное ровно и заботливо, а военное, учебное, и всюду на нём видно было борозду от танковых траков, клочья вырванной на поворотах земли в смеси с жухлой травой, тонкие передавленные деревца, вжатые тяжестью смертоносной машины в глиняную почву. В некоторых местах в поле развевались небольшие красные и белые флажки, неподалёку от них сновали офицеры, а в одном месте в стороне замерли унылыми чёрными пятнами обшарпанные танки.

Рота направилась к середине поля, где находился капитан Молотов и ещё несколько пехотных офицеров. Все они оживлённо беседовали между собой и были, кажется, весьма заинтересованы предстоящим действом. Когда солдаты, шлёпая ботинками в хлюпающей грязи, поравнялись с заезженными, забрызганными танками, они увидели, что спереди на броне сидят столько же сальные механики в комбинезонах и шлемофонах. Механики курили, смеялись, совершенно не замечая происходящего вокруг и не заботясь о присутствии поблизости офицеров. Когда один из них заметил проходящий строй, он указал на него остальным, и все они довольно заулыбались.

– Эй, салаги! Вы чего такие грустные, по мамкам скучаете? – кричали механики с танков.

– Вот идиоты чумазые, они себя-бы видели! – возмущался в ответ Кириллов, но никто особенно его не слушал.

Когда рота достигла назначенного места, командовать стал Молотов. В стороне рядом с белым флажком солдаты сложили учебные материалы, а затем построились. Молотов дерзко, но весьма умело отдавал указания офицерам и сержантам, рассказывая каждому его обязанности. Когда все было установлено и разъяснено, командиры стали расходиться по местам, а Молотов встал перед ротой и заговорил.

– Добро пожаловать, бойцы, во взрослые игрушки, – вызывающе начал он, – Все шутки кончились, и даже ваша недавняя стрельба, которую вы завалили, всего лишь безобидная песочница по сравнению с тем, что начинается с сегодняшнего дня. Должен сказать в связи с этим, и уже не в первый раз, что главной необходимостью здесь является соблюдение требований безопасности. Не буду даже называть количество трагических случаев, что произошли за всё время хотя бы в нашем полку. У комбата Беспалова два трупа, у меня два, вот недавно вам рассказывали про случай в соседнем полку, когда солдату голову отстрелили. Во всех случаях, связанных с боевой техникой, виноваты исключительно погибшие. А если бы то даже оказалось иначе – всё равно никто после вашей смерти не станет искать виновных. Поэтому в ваших интересах действовать правильно и не пострадать.

Молотов сделал короткую паузу, с удовольствием наблюдая за поведением курсантов. Те взволнованно и тихо переговаривались.

– Рассказываю задачу, поставленную на сегодня. Впереди там, в пятидесяти метрах отсюда, небольшой такой вырыт окопчик. Надеваете бронежилет, шлем, берёте каждый по две гранаты и автомат, – Молотов указал на ящик с берёзовыми гранатами, – прыгаете в окоп и ждёте. Когда танк приближается на достаточное расстояние, кричите «За Родину» и метаете ему прямо в башню, чтобы нахер там рванул весь боекомплект, и враг понял, как с вами плохо иметь дело. Всё учебное упражнение курируют ваши сержанты и офицеры. Значит, дальше на следующем учебном месте вы изучаете ТТХ боевой гранаты РКГ-3, на третьем учебном месте…

Молотов продолжал далее, заглядывая в свой блокнот, но уже мало кто его слышал. Родионов теперь необычайно возбудился, восторженно загорелся предстоящим делом. Он радовался и не мог поверить, что им, вчерашним студентам и школьникам, доверят пройти такое ответственное и опасное испытание. Довольно долго встречи с беспощадной бессмысленностью всего совершаемого в армии рождали в нём грустную убеждённость, что прикоснуться к военному делу им если и удастся, то лишь один раз и ненадолго. Теперь же всё выглядело совсем иначе, гораздо более привлекательно и интригующе.

Внезапно его мысли и всех остальных прервало новое поразительное событие. Пока Молотов произносил свою речь, офицеры разошлись по местам, и один никому не знакомый важный капитан направился к танкам. С трудом преодолевая вдоль и поперёк изрытое поле, он, наконец, добрался до машин и скомандовал одному из механиков «заводиться». Младший сержант-механик из БОУПа быстро занял своё место и запустил двигатель. На некотором расстоянии, на возвышенности, где стояла рота, поначалу медленный разгон двигателя не был слышен. Но через минуту турбина набрала обороты, и до новобранцев донёсся пронзительный режущий свист вращающихся лопастей. Ещё недолго он набирал силу, а потом несколько изменился до равномерного высокого гула. Бойцы растерянно обернулись, опешив, совершенно не ожидая услышать ничего подобного. Они уже давно знали, что именно турбинный двигатель установлен в их танках, но прежде никогда не слышали звука его работы, а потому плохо представляли, на что это похоже. Такой звук издают турбины самолётов, и это было всем известно, но слышать нечто подобное здесь, посреди поля, издаваемое танком, было странно и непривычно.

– Это от танка такой звук? А он хоть поедет, или полетит по небу? – шутил кто-то в строю.

В какой-то момент многие даже подумали, что это какая-то шутка, и посмеялись. Но через минуту танк покачнулся, дёрнулся раз, другой. Офицер стоял перед ним и жестикулировал руками, кричал изо всех сил, пытаясь пересилить шум двигателя, а механик сидел по-походному, выглянув из люка, и внимательно следил за его движениями. Наконец офицер ушёл в сторону, и танк уверенным рывком, лязгая гусеницами, тронулся и неожиданно резво помчался вперёд, не встречая никаких препятствий на своем пути, с лёгкостью переворачивая огромные комы земли, как крошечный кузнечик подпрыгивая и покачиваясь на небольших возвышениях. Курсанты стояли раскрыв рты, очарованные способностями этого сильного и ловкого железного чудовища, с каждым поворотом и манёвром невероятной машины всё больше удивляясь. Все кругом теперь внимательно следили за остановками, замедлениями и ускорениями массивного монстра, носящегося по полю, и даже Молотов затих и точно завороженный наблюдал за происходящим.

– К выполнению упражнения приступить! – наконец произнёс он, теперь уже криком, хотя гул, как оказалось, был вовсе не сильным, к нему нужно было лишь привыкнуть. По некоторым соображениям звукомаскировки турбина издавала свой пронзительный свист только позади, а впереди танка никакого звука практически не было. Когда танк стал передом к построенным новобранцам, шум как будто прекратился, и присутствие страшной машины поблизости трудно было обнаружить.