Дамир Шапсугов - Проблема свободного мышления в юридической науке

Наши рассуждения основываются на двух великих принципах: принципе противоречия, в силу которого мы считаем ложным то, что скрывает в себе противоречие, и истинным то, что противоположно или противоречит ложному. И в принципе достаточного основания мы усматриваем, что ни одно явление не может оказаться истинным или действительным, ни одно утверждение справедливым без достаточного основания, почему дело обстоит так, а не иначе, хотя эти основания в большинстве случаев вовсе не могут быть нам известны» 81 81 Лейбниц Г. Монадология. П. 30. .

Здесь также нужно отметить как важное положение о реальном в возможности, введенном Г. Лейбницем в теорию познания, позволяющем снять простое отождествление реальности и действительности, которое и до сих пор часто имеет место в научной литературе. Данное положение, выводившееся в данном случае из того, что Бог в самом себе имеет основание своего существования и творения, в нерелигиозном контексте принципиально важно для понимания права в его отграничении от закона 82 82 Там же. П. 44. .

Лейбниц создает новое видение мира, «строительным материалом» которого выступают монады субстанции. Внешние вещи, бытие которых считалось первичным, материальным на самом деле, как уже отмечалось, выступают лишь как преходящие явления, созданные из монад-субстанций, которые, вступая в другие сочетания с другими монадами, создают новые явления, разрушая старые.

Каждая монада, как «живое зеркало универсума», есть спонтанное воспроизведение каждой монадой как познающей единицей, всего богатства природы. Именно монада, как субстанция, обладает познавательными способностями: перцепцией (сфера слабых ощущений) и апперцепцией (сфера сильных ощущений).

Вместе с тем, внутренние противоречия концепции Лейбница проявляются в несогласованности объяснения акта происхождения простых субстанций путем творения, концепции эволюционного развития мира и сознания в соответствии с законом непрерывности. Во времена советской эпохи это было легко объяснить давлением церкви, требовавшей безусловного признания Бога как первоначала вселенной. На самом деле не только этим давлением объясняется присутствие Бога в концепции Лейбница, как и в концепциях его последователей, но, скорее, личной убежденностью в обоснованности такой позиции.

Наряду с этим нельзя упустить из виду сложившуюся со времен античности традицию объяснять непознанное или непознаваемое приглашением веры или мистики. Однако с укреплением позиций человеческого разума в познании природы и мира в целом становилась все более очевидной способность самого человека «видеть невидимое», творить несуществующее, осознание вечности процесса познания невидимого, как составной части процесса эволюционного развития человека в единстве его тела и духа, материи и сознания, постоянного ощущения им себя как живой частицы космоса. Как отмечает профессор А. В. Кокин, «то, что разум вышел из лона природы, дает надежду на то, что он окажется способным не только познать её устройство, но всё-таки ответить на более важный вопрос почему она так устроена». 83 83 А. В. Кокин. Смысл разума. М., 2018 г. с. 321

Незаменимость человека на наших глазах трансформируется в его заменимость, он неуклонно заменяется не только в сфере его практической деятельности, что стало вполне привычным, но и в его духовно-нравственной сфере, которая переходит как-бы обратно, в механизм «природы».

Практический разум, чистый разум, наконец, приобретают новый смысл, по которому человек как живое существо приобретает новую актуальность, как развивающаяся часть вселенной.

Видимость перестает быть кажущейся. Она становится новой действительностью. Весь вопрос в том, сможет ли человек жить рядом с этой новой действительностью, или сможет стать ее приспосабливающейся частью. Удастся ли ему воссоздавать живую мысль в процессах обратного поглощения видимого в действительном? И здесь не стоит пренебрегать выводом Ф. Ницше: «Общее в истории Европы со времен Сократа есть попытка обеспечить за моральными ценностями господство над всеми другими видами ценностей, так, чтобы они были руководителями, судьями не только жизни, также и познания, искусств, государственных и общественных стремлений». Это положение свидетельствует о возможности рассматривать мораль, нравственность в отрыве и противопоставлении с физической природой, физической чувственностью человека. Дисгармония двух природ человека не дает устойчивой почвы для развития человека. И если она прямо не обеспечивается ни одной из природ человека, то решение в единстве их эволюционного развития.

Долгое время естественно-научное исследование разума просто не могло быть осуществлено, так же, как и ход эволюции живого в космосе. В современную эпоху нельзя не видеть начало его обоснования от человека, выражающееся в создании искусственного интеллекта, пока ещё существующего в достаточно примитивных формах, но способного с помощью человека к весьма интенсивному развитию.

Скорости здесь таковы, что, скорее, имеет смысл заниматься, преимущественно, опасениями от его развития, чем самонадеянным упованием на невозможность замены человека машиной, сложившимся в самом начале эпохи роботизации. Вызов человечеству здесь заключается в необходимости направить эволюцию мира в интересах развития живого. Способен ли решить эту задачу развивающийся разум? Вопрос, к сожалению, совсем не праздный. Но ясно одно: живой разум обязательно должен развиваться, оставаясь субъектом мировых процессов, обеспечивая человеку органичное космосу свое существование в нём.

Полемический характер исследовательской деятельности Г. Лейбница позволяет анализировать его вклад в становление еще одного направления научной деятельности научной критики, как ее разновидности. Огромное наследие Г. Лейбница по этой проблеме еще ждет своих исследователей, которые должны еще выявить содержание, принципы и формы научной критики, обоснованные им доказательства его достоверности.

§6. Технологии отчуждения живой мысли через

чувственность и память (К. А. Гельвеций)

Одним из последователей учения об уме Д. Локка является Клод Адриан Гельвеций. С одной стороны, он подтверждает свою приверженность Д. Локку, не вступая с ним в полемику, считая, что концепция Локка вполне подтверждает его собственную. Вместе с тем, он настаивает на самостоятельном характере своего видения ума.

Особенность его концепции ума заключается в безусловной абсолютизации ощущений в процессе познания, а также в попытке выделить и проанализировать разновидности ума с опорой на наблюдаемый опыт людей.