Марина Белякова - Стать архитектором!

И вот настал знаменательный день, 6 ноября. Работали всего полдня, вернее, не работали, а готовились к празднику. Столы вынесли в коридоры, накрывали их ватманскими листами. Из всех групп отдела туда сносили посуду, таскали стулья, раскладывали угощения.

К назначенному часу актовый зал был наполнен до отказа. Люди стояли в проходах между рядами, сидели на коробках возле сцены. Антон неожиданно разволновался. А вдруг аппаратура подведет! И пусть репетиция прошла успешно, все работало отлично, но уж очень он не хотел смазать первое впечатление.

Вначале выступали сотрудники отдела типового и экспериментального проектирования ОТЭП. Следом их очередь. Ноябрь – месяц, когда темнеет рано, в зале был полумрак. Антон вышел на сцену и расположился слева. Свет софита поймал его в желтый кружок.

– Is there anybody going to listen to my story. All about the girl who came to stay?…

При первых звуках зал взорвался аплодисментами и встал. Антон и вправду был хорош! Он распустил свои длинные темные волосы, надел серый пиджак со стойкой и узкие джинсы. Прямо заблудившийся битл. Да, умел он держаться на сцене. Неожиданно для зрителей, снизу справа стал подниматься голубоватый дым. Из-за спины Антона появилась Саша с белым прозрачным шифоновым шарфом. Руки полусогнуты и подняты к плечам. Она медленно проследовала к правой стороне сцены. Там у помоста спрятали вентилятор, который гонял туманный воздух, создавая иллюзию ветра. Все было рассчитано, она успела к проигрышу, когда в тексте пошли вздохи и ахи. Саша выглядела потрясающе. Тоненькая, нежная, с пепельными прямыми волосами до плеч. На ней тоже были узкие джинсы и белая воздушная блузка с объемными рукавами. Она покачивалась, фиксируя положение тела в такт музыки, шарф развевался от ветра. Зал просто ревел. Потом они пели на бис. Да, два раза. Уже никто больше ничего не хотел смотреть и слушать. Бедный Пальцев. Он должен был рассказывать басни, пока Антон и Саша переодевались для следующего номера, но никак не мог начать из-за шума в зале. Пальцев почему-то не обиделся. А просто сказал в микрофон: «А они сейчас еще выйдут, только переоденутся». Народ сжалился и захлопал, поддерживая Пальцева. Он читал смешные басни, из нового, про жизнь проектировщиков. Его тоже не желали отпускать. Потом вышли Саша и Антон, спели хит «Whiskey in the Jar». Зал опять грохотал, они снова повторяли на бис. Все получилось замечательно, но успех «Girl» никто уже не смог превзойти. Вот так в умах сотрудников института Саша Завиша запомнилась как девушка Антона Круглова.

На следующее утро начальница встретила Антона в дверях взглядом с поволокой.

– Круглов, задерживаетесь, ну ничего, ничего, мы же понимаем, что вы с окраины приезжаете. Надо же, оказывается, какие у вас волосы длинные, с хвостом ходите, красоту свою прячете. Напрасно, напрасно.

Антон поинтересовался у Саши, был ли это намек на то, что ему надо волосы распустить или и так сойдет?

– Просто живи, как тебе удобно, не слушай никого.

– Что, даже тебя?

– Даже меня.

Элка была сражена и больше не приходила к Антону, хотя на лестнице, случалось, с ним сталкивалась и беседовала. Она никак не могла купить музыкальный центр. А может, и не собиралась. Да и вправду, зачем он ей?

Антон совсем привык к Саше и просто уже не хотел без нее. Она с интересом его выслушивала, задавала вопросы, раскрывая новые не проговоренные темы.

Бархин, действительно, получил квартиру, однокомнатную, на первом этаже. Им тогда показалось, шикарную. С просторной квадратной прихожей, где впоследствии стоял диван, на котором оставались ночевать засидевшиеся визитеры, квадратной кухней с выходом на длинную лоджию, смотрящую в заросший зеленью палисадник, и не слишком большой спальней, на самом деле, видимо, именовавшейся гостиной. Можно было сказать, что он получил трехкомнатную квартиру с примерно одинаковыми по метражу помещениями.

Саша и Антон поддерживали его, как могли. После работы клеили обои. Женька притащил своих парней со стройки, и они сообща стеклили лоджию – для безопасности, все-таки первый этаж.

Вечера проводили весело, под магнитофон, с пивом и бутербродами с килькой, Бархин эту закуску у работяг подсмотрел. Когда ремонт был завершен, несколько раз отмечали новоселье.

Теперь друзья каждую неделю собирались у него на посиделки. Обычно встречались в пятницу, на следующий день не надо идти на работу. Антон и Саша стали реже ездить к мамам, наступила зима, поездки были физически трудными, а домашнего уюта им хватало в квартире Бархина. Кроме того, Антон с Женькой нашли небольшую баньку, куда ходили по четвергам, в мужской день, и Антон на время перестал грезить о ванне.

Антон теперь всегда провожал Сашу до общежития. От Бархина неспешным шагом было идти тридцать минут. Прощаясь, он прижимал к себе Сашу и шептал ей в ухо: «С-а-ш-а…». Эти незабываемые мгновения остались в памяти Саши до сих пор, самое прекрасное время – предчувствие любви.

Весной, наконец, достроили «гражданпроектовский» дом. Принялись распределять ордера по очередникам, сначала обеспечили проживающих в общежитии, потом тех, кто стоял на расширение жилплощади. Таким образом, высвободилось несколько квартир из вторичного фонда. Антону и Саше как молодым специалистам тоже должны были выделить жилье, хотя бы комнаты на общей кухне. Но директор понимал, что, поселив их в коммуналку, проблему кадров не урегулировать. Отработает молодежь свои три года – и по домам, к родителям и друзьям. Он схитрил и сагитировал Антона побыстрее подумать о семейной жизни, подтолкнул его к решительным действиям, а в награду сумел высвободить для них сразу двухкомнатную квартиру из старых, практически в центре, недалеко от проектного института.

Опять сообща делали ремонт, а потом праздновали новоселье, совмещенное с бракосочетанием.

Свадьба была символическая, только родители и ближайшие друзья. Все из прежнего города.

Бархин состоял свидетелем, одним на двоих. В ЗАГСе воспротивились подобному обороту событий и тогда они, для проформы, вторым свидетелем попросили поучаствовать незнакомую девушку, работницу ЗАГСа.

Бархин грустил, складывалось впечатление, что он на похоронах своей любви. Саша ему сочувствовала, утешала, как могла. Клялась в вечной дружбе. Антон был пьян от счастья и от шампанского, умильно смотрел на Бархина и тоже клялся в вечной дружбе. Женька к концу дня уже чуть не плакал от жалости к себе. Антон пообещал найти для него невесту, на что Бархин ответил, что лучше бы он его вообще не знал. Но Антон не обиделся, он ведь не был виноват, просто ему опять повезло.

Саша разложила готовые пирожки в две тарелки. Запах от них шел потрясающий. «Завтра на работу отнесу, ребят угощу», – решила она. Нашла на магнитофоне песню «Girl», с которой все и началось, поставила кипятить чайник.