Ольга Неподоба - Душа января

И мне стало плохо… Мне стало так стыдно и так жутко, что у меня заболела голова, словно в нее всадили лом. С размаху. Господи, ведь эта женщина ничего не сделала мне плохого, она хорошая, она отличная! Зачем я так жестоко и эгоистично связал с ней свою жизнь, хотя ведь прекрасно знал, что… прошлое не отпустило меня и я продолжаю любить ту, которую отрывал с кровью… Какое я имел право пользоваться живым человеком как примочкой для своих душевных ран?! Я полагал, что попробую быть счастливым, а вдруг получится… Какое я имел право ставить над ней свои провальные душевные эксперименты?!

Горло сдавил спазм, я что-то пробормотал, прокашлялся и сказал, что хочу сходить купить пива…

Я вышел на улицу, глотал холодный ветер, стискивая зубы, и если бы я мог, я бы плакал, плакал и плакал… Я бы разбил себе голову о стену… Но я не мог. Ведь у меня же была она… моя кошка!

Только совсем недавно я сделал для себя важное открытие – я понял, с изумлением осознал, что на самом деле самый настоящий и разрушительный вред моей душе, моей личности нанесли вовсе не те люди, которые по всяким причинам не любили меня и совершали разнообразные вредоносные поступки по отношению ко мне.

Нет, это вовсе не моя бывшая начальница, зловещая ТРИДЦАТИЛЕТНЯЯ БАБА, именно БАБА, а не молодая женщина, и такой вполне не старый возраст только усугублял ее убогий психический портрет. Да, она выжила меня с необременительной и денежной работы, чуть не подвела под суд, доставив мне около четырех месяцев полуголодного существования и унижений, но… В результате я получил незаменимый жизненный опыт, я окреп, я занялся совершенно другим делом, в котором нашел себя. И, по прошествии времени, я бесконечно благодарен ей за то, что она вытолкнула меня с тепленького насиженного места и заставила искать новое, чего бы я самостоятельно не сделал, видимо, никогда.

Нет, не причинили мне зла и другие подобного рода люди, в результате злонамеренных козней которых я так или иначе становился умнее, сильнее, а моя жизнь оживала оглушительным разнообразием и новыми яркими красками.

А НАСТОЯЩЕЕ, реальное зло, которое подточило мою душевную основу, сделано было совсем иначе… И понимание этого пришло буквально сегодня, когда я ждал гостей – семейную пару, с которой меня связывали давние приятельские отношения. Жена пребывала в командировке, я спокойно наводил порядок в комнате и внезапно почувствовал, до какой крайней степени мне неприятна сама мысль о гостях в моем доме!!!

«Вот те на, – подумал я и даже прекратил на мгновение уныло протирать стаканы, – что же это такое, они прекрасные люди, мы давно не виделись, я чудесно к ним отношусь, но мне очень не хочется встречать их ИМЕННО В МОЕМ ДОМЕ». Я сел покурить и подумать – я всегда стараюсь фиксировать и разбирать подобные мысленные озарения. И вот, выкуривая сигарету, я понял всё о «душевном вреде».

Истинный вред, собственно, в тот момент и не замеченный, мне нанесла одна молодая родственница. В конце четвертого десятка лет моей наивной в этом смысле жизни она открыла невиданную мне доселе тайну. Оказывается, существуют в этом мире люди, которые, поприсутствовав в гостях, поболтав милейшим образом, выпив кофейку, потом отправляются к себе домой, к родителям, подругам, знакомым и в подробностях рассказывают там о том, какие такие беспорядки поразили их деликатную психику в твоей квартире. Насколько ухожена твоя плита на кухне, достаточно ли свежо посудное полотенце, блещут ли стаканы девственной чистотой, давно ли выметался мусор под письменным столом. И какая, оказывается, неряшливая хрюшка всё это время прячется под личиной моей образцово-показательной жены!

Клянусь! Дожив почти до сорока лет, я даже не представлял, что такого рода люди существуют в реальности – и при этом они внешне милы, обаятельны, образованны, по собственному мнению интеллигентны и считают себя великолепно воспитанными…

Тогда я быстро забыл неприятный инцидент, но в моей душе произошли необратимые, разрушительные изменения… Я как-то автоматически, безотчетно стал реже звать к себе друзей, стараясь встречаться исключительно в кафе или на их территории. И вот сейчас, ожидая в гости этих хороших и интересных мне людей, я подсознательно шарю глазами по своей комнате, испытываю страх и напряжение от мысли, что после их посещения половина наших общих знакомых будет подробно осведомлена о том, сколько пыли у нас на полках, насколько чист кафель в ванной и как давно мылись стекла в стареньких рамах на окне…

Мои друзья, которые вот-вот должны были появиться на пороге, никогда бы не поступили таким непотребным образом. Но вред, нанесенный мне ранее, все равно проявился! Я априорно ожидал от нормальных, приличных людей поведения, не совместимого ни со здравым смыслом, ни с элементарной этикой. Черным вороньим гнездом в моей душе обосновалась гнилая мелочная подозрительность. Моя личность единомоментно потеряла какие-то очень ценные качества благодаря той молоденькой обаятельной родственнице, поселившей во мне зерна недоверия к людям.

И вся картина, открывшаяся моему взгляду в себя, вызвала горькую, кривую усмешку… Враги – это не те, кто чинят нам препятствия и строят козни, враги – это те, кто, даже считая себя другом и даже по великой любви, делают нас в результате немножечко хуже… злее… подозрительнее… циничнее… холоднее душой…

Моя жена… Моя вторая жена много чего сделала для того, чтобы росли и множились опасные червоточины в моем сознании. Она научила меня врать и жить с удовольствием в этом постоянном вранье. Она не хотела ничего плохого, но с ней нельзя было быть самим собой, таким, каков я есть – она назойливо воспитывала и «исправляла» меня. Когда эта ничем не прикрытая дрессура мне окончательно опостылела, я начал притворяться в угоду ей другим человеком, изображал «исправление», но перестал быть с ней откровенным. А со временем эта маска прилипла, и я стал даже забывать, кто я есть, считая себя на самом деле рассудительным и положительным человеком средних лет, не имеющим особых интересов, кроме работы и домашних дел, не рвущимся к каким-либо высотам и получающим удовольствие от существующего состояния обманчивого покоя.

Мои острые углы притупились, «зубы» сточились, я сам перестал ждать от себя тех внезапных скандальных выходок, от которых ранее лихорадило и мою жизнь, и жизнь всех окружающих. Да, я, бесспорно, стал куда более удобным для совместного бытия, но одновременно скучным, придирчивым, мелочным и довольно склочным типом, неприятным даже самому себе. Жить не своей жизнью, притворяться, изображать из себя кого-то, кем ты не являешься, даже ради сохранения отношений – это никогда не проходит бесследно, это опасная болезнь. Она ломает и разрушает личность. Расщепляет живую цельную душу на мелкие кусочки, которые со временем высыхают и начинают неуклонно, один за другим, рассыпаться в прах…