Ольга Неподоба - Душа января

Хотя, причем тут небеса…

Мне не справиться с небесами, мне бы справиться с собственным душевным разладом и внутренними демонами. А мои демоны твердили, не уставая – смирись!!! Смирись!!! Живи той жизнью, что ты выбрал. Ври дальше. Притворяйся. Делай то, что от тебя ждут. Никуда не рвись и не пытайся что-либо менять! Смирись ради самого себя, потому что, если ты останешься один – мы тебя сожрем!!! Сожрем так, что ты и не ахнешь! Тебе будет так больно и страшно, как никогда еще не было… Демоны кружились в моих мыслях и шептали: страх неволи не так ужасен, как страх одиночества.

Но я точно знал – если я им уступлю, не будет счастья.

НИКОМУ.

Демоны моих внутренних противоречий были сильны, что тут скажешь… Но у меня было одно заветное оружие против них – моя тотальная недоверчивость, мое трепетно взлелеянное чувство протеста. Твердят, что мне будет больно и страшно? Ну что ж… Пусть предъявят доказательства. Такому как я, даже для того, чтобы признать существование любви, были нужны доказательства.

Хотя бы – в виде кошки.

Я не буду их слушать. Далеко не факт, что одиночество будет страшнее, чем эта убогая жизнь с чувством постоянно растущего омертвения души.

У меня много методов заткнуть их зубастые пасти.

Например – найти еще один недостаток в моей жене и убедиться в невозможности совместного проживания. Или – вспомнить любой обжигающий сердце момент, связанный с моей первой женой. В крайнем случае – всегда можно пойти напиться, чтобы отложить решение проблемы еще на какое-то возможное время.

Я не помню, чем закончились мои размышления, я заснул. Утром я проснулся с ощущением глубокого похмелья, хотя ничего не пил накануне.

Жена спала, я приготовил на завтрак бутерброд с маслом и стакан крепкого черного чая с сахаром. Меня бесило то, что моя жена постоянно заботливо пичкала меня здоровыми завтраками. Каша, блинчики… Старалась, а меня это бесило, я тупо любил ломоть черного хлеба с маслом и, может, кусок колбасы на завтрак. И когда в выходные она позволяла себе поспать подольше, я вставал и с аппетитом ел то, что мне надо. А так… она обычно просыпалась раньше меня и готовила эти здоровые вкусные завтраки, которые я люто ненавидел. Но никогда от них не отказывался – как же можно отказаться от еще одного повода для раздражения по отношению к ней?

Я съел свой хлеб с маслом, одел джинсы с ветровкой и… пошел на городскую барахолку, блошиный рынок. Просто побродить, посмотреть на старые вещи, купить пару предметов отчаянного барахла, которое моя жена потом определенно выкинет втайне от меня. Старые алюминиевые подстаканники, древние как кости динозавра радиоприемники, тем не менее исправно работающие, тарелки советские, из которых даже есть особенно приятно – они хранили таинство спокойного уюта и забытого благоденствия. В общем, я пошел на барахолку.

И когда я, меланхолично бормоча какой-то навязчивый мотивчик, вышел из дому во двор, то понял – настоящие мои страдания еще только впереди. Увиденное оглушило и парализовало мой разум до такой степени, что я по инерции продолжил свое движение, не останавливаясь, вышел на улицу и остановился только в середине следующего квартала. «Боже, – подумал я, – только не это. И только не сейчас!».

Причиной такой разрушительной реакции была следующая картина – по соседскому двору задорно бегала здоровая черная псина, то ли питбуль, то ли стаф, я не знаток тонкостей собачьих пород… Но я точно понимал – моей относительно спокойной жизни пришел полный конец. Сосед завел собаку, и не просто собаку, а именно такую собаку, которая рано или поздно убьет мою кошку. Я упоминал, что начал слегка недолюбливать собак, и даже с опаской их сторониться, но вот именно этих… Этих я боялся до паники! Ужас, смешанный с отвращением, пронизывал меня до слабости в ногах, когда я смотрел на их бессмысленные абсолютно мертвые глаза и морды, напоминающие маски африканских злых духов.

Причина подобной фобии лежала своими корнями глубоко в прошлом, в середине девяностых годов, когда один мой приятель, веселый и компанейский парень, за бешеные деньги приобрел подобное животное, редкость, новинку, предмет зависти и любопытства. Мы часто ходили друг другу в гости, много общались, и я тоже, не скрою, испытывал восторг перед таким удивительным «предметом роскоши», каким являлась эта заморская псина. Почему я назвал собаку «предметом роскоши»? А потому, что это совершенно точное обозначение того, чем являлся этот здоровый дурной пес для меня, всей нашей компании и собственного хозяина. Крутая тачка под задницей, тощие двухметровые девки вокруг, что там еще было круто? И ну да… такие вот дорогущие псины на поводке… А еще лучше без поводка.

Скоро мой восторг улетучился полностью. А произошло это потому, что однажды вечерком я пришел к приятелю в гости на пиво и увидел… как «предмет роскоши» ужинает живыми щенками, которых со смехом кидали ему МОИ ХОРОШИЕ ДРУЗЬЯ, чтоб он догнал, разорвал и СОЖРАЛ несчастных.

Я не собираюсь в подробностях описывать данную сцену и драть нервишки кровавыми деталями, это не относится к делу. Меня тогда не заметили в пылу кровавой забавы, я просто повернулся и ушел. Мы выросли вместе, и объединяло нас мало что, кроме общего веселого времяпровождения. Да, конечно, после этого я ни с кем из них не общался. Пса этого через некоторое время сильно разодрали на собачьих боях, куда его выставлял «заботливый» хозяин, он заболел и мучительно издох.

В общем, кроме глубочайшего отвращения к данному типу псов, я не должен был получить ничего. Но, не все было так просто. Долгое время после этого инцидента меня глодала мучительная червоточина в душе. Красавец! Я гордо удалился, развернулся и не стал участвовать в кровавом развлечении!!! Молодец!

Но почему же я не помешал, не попытался убедить их в том, что они поступают жестоко и отвратительно?! Если бы они не послушались, я бы запросто отобрал у них силой мешок с живыми щенками! Почему, почему я этого не сделал? Ведь это были не посторонние парни, а старые приятели, и, скорее всего, они бы уступили моему натиску, не драться же они стали бы со мной, в самом-то деле? Нет, конечно. Высмеяли бы обидно, мы бы поссорились, ну, может, поорали друг на друга полчасика. Но я ничего не предпринял, я просто удалился… Не сделав и попытки вступить с ними в беседу. Я даже не попытался что-то объяснить и, может быть, что-то поправить в их мозгах. Вероятно, мне бы удалось спасти не только тех несчастных щенков, но и самого пса, которого не потащили бы биться насмерть с другими такими же зверюгами. Не исключено, что я бы помог в чем-то и самим этим парням, притормозив в той точке, где «свернувшую не туда» душу и психику еще можно направить верной дорогой. Они же не были ни жестокими садистами, ни моральными уродами, просто… эмоционально неразвитые, не совсем понимающие, что такое хорошо, что такое плохо, молодые люди…