Ольга Неподоба - Душа января

Скорее всего, сейчас я не сомневаюсь в этом, у любого из них эта сцена с щенками вызывала неприятие, но каждый боялся показаться «бабой» перед дружками. И если бы я вмешался – они бы все почувствовали глубокое облегчение, свалили бы на меня вину за сорванный ужин милейшей собачки, покричали бы, обложили бы меня унизительными насмешками, да и мирно бы разошлись пить пиво.

Почему же я ничего не сделал в тот момент? Наверное, ярко сыграла моя внутренняя сущность, предпочитающая отстраниться от гадости, нежели эту гадость исправлять тем или иным способом. Я осуждаю и молча отхожу в сторону. Затем долго и мучительно рефлексирую, размышляя о том, как должно было поступить, но в следующий раз поступаю точно так же! Как будто этот душевный мазохизм является моей основой – постоянно делать не то и не так, чтоб за тем иметь возможность долго ковыряться в душевных ранах, изводить себя чувством вины и запоздалым раскаянием…

А может, просто-напросто, та ситуация не преисполнила чашу моего терпения, когда ты тупо хватаешь дубину в руки и идешь крошить все вокруг, невзирая на последствия. Я малодушно отвернулся и с содроганием ушел.

И вот с тех самых пор даже вид этих собак вызывал во мне чувство слабости, подавленности, унизительного страха. А эта заведенная соседом псина была даже такого же цвета – черная с маленьким белым пятном на груди в виде звездочки. Прямо-таки призрак из прошлого.

На фоне всех испытываемых мною последнее время нервных перегрузок и жесточайшего уныния это событие ударило меня с такой силой, что я потерял свою способность мыслить длинными логическими цепочками и только какие-то ужасные картины уродливыми пятнами всплывали в мозгу. Я буквально видел свою кошку в пасти этой твари… Я уже чувствовал те сокрушительные отчаяние и боль, что испытаю, потеряв последнее живое существо, которое люблю и которое столько времени являлось для меня якорем на этом свете, единственной живой зацепочкой в жизни, единственной радостью и спасением. Для меня это было даже не борьбой за кошку, это было борьбой за собственное существование!!! Я прекрасно понимал, в какую пучину черного безумия я опущусь, случись что…

Я не знал, что делать… Кошку нельзя удержать в четырех стенах, кошку нельзя запереть в клетке. Даже если устроить дома все предосторожности, рано или поздно произойдет какой-то сбой, который закончится трагически. Дворик моего соседа кошка воспринимала как свою вотчину и постоянно там валялась на солнышке, как у себя дома…

Боже мой!!!

Стукнула под дых меня следующая простая мысль!!! Что же я, идиот, делаю??? Куда я поперся, уже, может, прямо сейчас, а не в отдаленном будущем, моя жена, проснувшись, откроет дверь, кошка выскочит наружу и все будет кончено.

Я бежал домой с такой скоростью, с которой не бегал, наверное, с детства.

Соседа не было, собаки тоже не было, дверь в доме была благополучно закрыта.

Наверное, если бы у меня была судьба умереть от сердечного приступа, это могло бы случиться именно в ту минуту. Я сел прямо на порог, выкурил сигареты три подряд и решил убить эту собаку.

У меня нет времени на какие-то меры, я бессилен сделать что-либо иное – по закону мой сосед имеет такое же право заводить эту псину, как и я свою кошку. Нет таких законов, запрещающих держать крупных собак в своих домах и дворах. Нет никаких законов, защищающих меня в эту минуту, значит, я впервые должен реально и физически защищаться сам.

* * *

Начались дни какого-то исступленного фундаментального ада, которые совершенно отвлекли меня от размышлений о своей убогой жизненной ситуации. Кошка была заперта в задней комнате, где отчаянно орала и пыталась вырваться на волю. Я уже нашел во всезнающих сетях интернета все необходимые способы убийства соседского животного. Но я постоянно находил какие-то поводы не привести свое решение к развязке, оттягивая его и понимая одновременно, что времени на отсрочки уже не оставалось. Жена смотрела на меня полными ужаса глазами, закономерно думая, что я окончательно свихнулся и неизвестно зачем запер в комнате орущую кошку.

Я понимал, что мой грядущий поступок бескрайне отвратителен. Я прекрасно понимал, что ни эта новая соседская собака, ни та, жравшая щенков и издохшая от ран, полученных на ринге – ни в чем не виноваты! И те растерзанные щенки, и тот зловещий пес – в совершенно равной степени жертвы человеческой жестокости, человеческих дурных амбиций и бездумного бессердечия. Но как поступить мне – пожалеть безразличную мне чужую собаку или подвергать смертельной опасности собственную любимую кошку? Это была тяжелейшая душевная дилемма, которую мне когда-либо приходилось вот так конкретно решать. Убить ли чужого, тебе не нужного, чтобы спасти своего любимого? И не в момент, когда этот чужой и ненужный летит в атаку, а вот так превентивно и расчетливо? Решение мое было определенным: конечно, я буду спасать того, кто дорог… Но мне так сильно не хотелось делать ту вещь, которая составляла суть данного спасения!

Видимо, эти терзания настолько отражались на моем перекошенном лице, что моя жена не выдержала и вдруг подошла, села напротив, подперла кулаком подбородок и твердым, чуть осипшим голосом сказала:

– Я знаю, что ты собираешься сделать! Ты хочешь отравить нового соседского пса. Не делай этого ни в коем случае!

Я с удивлением посмотрел на нее, потому что не делился с ней ни мыслями, ни решениями, как, впрочем, и по любому другому поводу.

Она сказала еще громче и еще уверенней:

– Если ты заплатишь такой ценой за жизнь своей кошки, ты все равно ее потеряешь тем или иным способом! Это факт, в который я непреложно верю! Молчи и не перебивай меня! Мне плевать на собаку, мне плевать на твою кошку, но совершив то, что ты хочешь совершить – ты добьешься только чего-то еще более плохого. Ты окончательно сломаешь себя и разрушишь нашу и без того покосившуюся жизнь. Я не позволю тебе сделать эту ошибку. Если хочешь, мы немедленно переедем на съемную квартиру, продадим дом и купим новый, я согласна на любые безумные вещи, чтобы помочь тебе… И себе. Я готова на всё!!! Только не трогай эту проклятую собаку…

Она посмотрела на меня прямо, ясно и с такой леденящей кости внутренней энергией, которой я никогда не замечал в ней и не ожидал от неё…

Сказать, что я был ошеломлен, это не сказать ничего. Я был… парализован не меньше, чем когда увидел пса в соседском дворе. Ничего себе… Никогда и ни от кого я не слышал, что пойдут на всё, чтобы мне помочь. Она все прекрасно понимала, не высмеивала меня, пришла на помощь в самую главную минуту и помогла мне принять одно из важнейших решений, которое я никак не мог принять в одиночку. Наши отношения что-то значили для нее, и я, видимо, что-то значил, и это было для меня… откровением.