Владимир Гарасев - Солнечная сторона

– Легко поверить. Ты слишком дорого для этого выглядишь. По крайней мере, мне хочется в это поверить, и я постараюсь так сделать.

Она усмехнулась:

– Нет, ты просто меня поражаешь…

– Чем?

– Непохожестью. Почему ты не бухаешь и не ржешь дурацким шуткам вместе со всеми? Почему не говоришь и не делаешь никаких банальных, надоевших вещей? Почему думаешь, что надо просто делать то, что считаешь нужным, и все получится?.. – она посмотрела на него, – почему ты видишь, что небо ночью синее?

Она замолчала и отвернулась.

Он тоже молчал; признаться, все это несколько выбило его из колеи.

Потом она сказала:

– Хотела бы я посмотреть, каким ты будешь лет через двадцать… И хочется, и страшно.

– Почему страшно?

– Потому что способные мальчики обычно становятся болтунами, которые только и делают, что объясняют, отчего у них что-то не получилось… Я хочу пойти спать, проводи меня.

Они молча дошли до дачи Мисс Подружки, и тогда интуиция, которая весь вечер вела его через порядочный хаос в голове, оказала ему последнюю услуг.

Когда они стояли друг против друга возле калитки, он сказал:

– Пусть это будет первая банальность, которую я тебе скажу, а может быть даже ошибка, но я очень тебе благодарен.

Она усмехнулась:

– А я вот не уверена, что могу быть тебе благодарна. Хотя все было вполне неплохо… Потому что ты первый чувак, с которым мне приходится расстаться раньше, чем он успел мне надоесть.

Он действительно никогда больше не видел Мисс Август. Но вспоминал ее часто, очень часто, особенно поначалу.

И еще вспоминал – с немалым недовольством собой – что так и не ответил на намеки Мисс Подружки. Он чувствовал себя виноватым перед Мисс Подружкой, но не мог заняться ею – Мисс Август, даже исчезнув, долго стояла между ним и всеми другими.

И он знал – почему.

Потому, что чем-то малопонятным, но явственно ощутимым, она напоминала ему Леди с «Феррари».

Которая – помните? – была не просто человеком, а Знаком Того, Что В Мире Есть Что-То Важное И Настоящее.

Студенческие годы Соболя начались, как им и положено – с веселья, состоявшего в посиделках в общаге, распитии соответствующих напитков и попытках дорваться до секса.

Отец это веселье на одобрял. Он считал, что Соболь тратит на него слишком много времени. Результаты первой сессии состояли из четверок и пятерок, но отец был недоволен.

– С виду непохо, – сказал он, – но все равно это не то. Везде и всегда лучшее достается первому. Через четыре с половиной года – а это немного – ты придешь на распределение. И там будут разные места. В том числе и очень хорошие. Их будет мало. На них будут претендовать те, кто сможет показать красивый диплом. Если ты будешь первым – ты сможешь выбирать изо всего. Если вторым – изо всего минус то, что возьмет первый. Если третьим – минус два выбора… Если тебя это устраивает – я огорчен. И сколько я тебя знаю, ты будешь огорчен таким выбором тоже. Я хочу понять, в чем дело. Почему, вместо того, чтобы бороться за первое место среди первых, ты проводишь время с теми, кто никогда этого не получит? Разве это не самое интересное – добиваться того, чтобы иметь возможность выбирать первым, из самого лучшего? Что такое есть в вашей общаге, что может это тебе заменить?

Соболь-младший некоторое время ходил вкруг да около, но потом дал отцу понять, что дело вовсе не в пьянках. Дело в леди, которые на них присутствуют, и в ряде случаев не возражают против секса.

– Чего и следовало ожидать, – сказал на это отец, – я только хотел, чтобы мои подозрения, основанные на моем собственном опыте, подтвердились бы.

После чего поделился и другим своим опытом, следующим из первого.

В результате этой беседы Соболь-младший резко сменил стратегию.

Припомнив для воодушевления свой успех в Мисс Август, он стал учиться знакомиться с женщинами в произвольных местах – обычно просто на улице или в метро. Пикаперского движения тогда еще не существовало, и почитать было нечего. Но из разговора с отцом он понял, что дело не в каких-то особых приемчика, а в правильно выбранном контингенте партнерш. Он перестал подходить к девушкам своего возраста, и переключился на леди постарше. Выбор этот стал очевиден, как только Соболь задал себе правильный вопрос, и дал на него правильный ответ.

Что он хочет от этих отношений?

Думать о семье ему рано. Отец был старше маман на девять лет и считал, что это скорее минимум, чем норма; будущая избранница Соболя-младшего сейчас едва пошла в школу.

Романтические увлечения время от времени у него возникали. Но – прямо скажем – замена Мисс Август не находилась.

Оставался просто секс.

А просто секса хотели леди за тридцать, разведенные или неудовлетворенные в браке. Такие часто готовы были познакомится со студентом. С этими леди не возникало никаких проблем, свойственных ровесницам. Они не собирались за Соболя замуж, не сообщали ему о своих беременностях – которых по такому случаю и не возникало за полной ненадобностью – не имели комплексов, и не вешали на партнера свои психологические проблемы. Они знали, что данные отношения существуют лишь для того, чтобы получать удовольствие от секса – и не портили его ничем лишним.

И времен на них уходило немного.

И почти все это время можно было заниматься тем, ради чего оно и тратилось.

И как только эта проблема оказалась решенной, он тотчас почувствовал: да, конечно, самое интересное – это быть первым и выбирать из всего.

Больше в общаге он не появлялся.

Но время шло, и возникали новые обстоятельства.

Изменения, которые поначалу казались просто очередными краткосрочными компаниями, становились все заметней.

И главное – они касались того, о чем раньше если и думали, то не говорили.

Еще в восемьдесят шестом году был принят закон об индивидуальной трудовой деятельности. Еще не капитализм, разумеется – но явное отклонение от принципа абсолютно государственной экономики. Огурцами и яблоками вдоль шоссе торговали и раньше, но не по закону.

В восемьдесят седьмом опубликовали «Дети Арбата», которые Рыбаков тщетно пробивал с середины шестидесятых. И в том же году создали комиссию по реабилитации людей, ставших жертвами репрессий при Сталине.

В восемьдесят восьмом началось настоящее предпринимательство – приняли закон о кооперативах.

Примерно в то же время экономика стала понемногу сдавать.

В августе 1991 года в Москве произошла попытка государственного переворота. Она провалилась. Последовавшие за этим события сделали возврат к прошлому еще менее вероятным.

Когда весной 1992 года Соболь-младший писал диплом, это происходило уже не в той стране, в которой он поступал в институт.