Мария Гарзийо - Забужение

Юльке не терпится вернуться в город. Синее небо, сочная зелень газона, нежный аромат роз и чуть слышное жужжание усердных пчел… совсем недавно родные шесть соток являли собой в ее глазах драгоценный кусочек рая. Она с нетерпением ждала отступления холодов, и высчитывала дни до волшебного момента воссоединения с милой сердцу природой. Каждый кустик, каждое деревце, просыпаясь ото сна, приветствовало ее набухшими почками и первыми тонкими, неуверенными листочками. «Помнишь, ты, не щадя ногтей, выкопала меня в лесу и принесла на участок? Смотри, мне здесь хорошо, я прижился и обзавелся детишками». «И я». «И я». Но это было раньше. В сладеньком бессознательном детстве. Теперь Юлька взрослая. Ей не до цветочков и мотыльков. На повестке дня другого рода растения. Юлька вспоминает апатичный розовый гриб и невольно морщится. На одну ступеньку взрослости она все-таки поднялась, но пересечь решающий рубеж так пока и не удалось . I am not a girl not yet a woman . Бритни Спирс поет именно про Юльку. Но в отличие от Бритни, латвийскую сверстницу, подобная неконкретная ситуация не устаивает. Ее несносная чугунная голова, гонимая негасимым огнем нетерпения, тянет инертное тело за собой навстречу приключениям.

Звонок от Сергея застает Юльку в ванной. Она выбегает в коридор, оставляя на линолеуме мокрые следы ступней. Неумелый мужик предлагает встретиться. «Зачем, интересно?» мысленно жмет плечами Юлька. Второе слово в этом вопросе оказывается ключевым, и она соглашается. Анжела выражает полную боевую готовность сопровождать подругу на сию встречу.

– Мне все равно делать нечего. Хоть развеюсь, – не долго думая, выдает она новый аргумент.

Квадратная физиономия Сергея при виде верного бинома изменяет свою привычную форму.

– Попугаи-неразлучники, мать вашу, – бормочет он себе под нос, отправляясь в ларек за топливом.

Юлька не замечает в поведении мужчины, которого ей довелось видеть голяком, никаких существенных перемен в сравнении с предыдущими свиданиями. Ни вам поцелуйчика в щеку, ни многозначительной улыбки. Сухарь Сухаревич Сухарев. Обзаведясь бутылкой недорогого вина и картонным пакетом сока, неэмоциональный немужик усаживается за руль. Юлька и Анжела по сложившейся традиции располагаются на заднем сидении. Анжела делает несколько попыток растормошить безмолвный затылок, но не преуспевает в этом. Веселая компашка выгружается на полянке у озера. Сергей расстилает заготовленное полотенце и, обнажив торс (определенно предмет гордости обладателя), вытягивается во всю длину. Юлька с Анжелой, лениво попивая из пластиковых стаканчиков незамысловатый коктейль, водят взглядами по бурой водной поверхности. Бывшая влюбленная отпускает пару шпилек в адрес монументального Геракла, унизанных намеками на бурную ночь в отеле. Тот в ответ только лыбится, растягивая узкие губы в знакомой кошачьей ухмылке. «Что я здесь делаю?» думает тем временем Юлька, «Для чего он меня позвал?» После недавнего прокола любой нормальный мужчина должен был бы покрыться с ног до головы красными пятнами стыда и, сверкнув пятнистой спиной, навсегда исчезнуть с горизонта засвидетельствовавшей позор женщины. Сергей, однако, ничем не покрылся и никуда не исчез. Лежит себе спокойненько на бочке и безразлично скалится. Согласившись на эту встречу, Юлька ожидала чего угодно, только не этого непробиваемого спокойствия. Ее пытливый мозг с удовольствием берется за разгадывание этой очередной тайны мужской психологии. Пожалуй, это и есть тот единственный двигатель, что толкает начинающую сердцеедку продолжать общение с данным малопривлекательным индивидуумом. Это единственный доступный на данный момент подопытный образчик.

Прощаясь с Юлькой в привычном месте у мусорных баков, подопытный обращается к ней с неожиданной просьбой.

– Юля, ты не могла бы в следующий раз прийти без Анжелы.

– А почему? – умело строит из себя олигафрена и так не слишком умная блондинка.

Пожилой мужчина выпускает глубокий вздох, переполненный раздражением.

– Ну, ты разве не помнишь, о чем мы с тобой говорили тогда в отеле? Я с тобой хочу встречаться, а не с Анжелой!

Ух, ты, ах ты, все мы космонавты! Встречаться он с ней хочет! Надо же какая новость! Юлька раздувает щеки от гордости.

– Ну, хорошо, – выждав короткую паузу, благоволит она.

– Тогда в этот четверг? Без Анжелы?

– Ну, давай в четверг.

Юлька шагает домой довольная. Впервые в жизни ей поступило такое лестное предложение. Все нормальные одноклассницы уже начиная с седьмого класса вовсю «встречались» с прыщавыми одногодками. А она, Юлька, только стояла в стороне и, как поется в старой, но правдивой песне, теребила платочек. И вот, наконец, настал и ее звездный час. И не важно, что соискатель Юлькиного внимания стар, лыс и немощен. Главное, что она может понравиться, заинтересовать, вызвать желание продолжить общение. А это важный фундамент женского самосознания, на котором потом уже можно городить какие угодно воздушные замки.

Анжела звонит Юльке по сорок-пять раз на дню. Эти частые, короткие, бессмысленные разговоры выводят Юлькину маму из себя.

– Только есть села, опять эта звонит! – взрывается она, когда дочь третий раз за последние пол часа плетется в коридор на зов аппарата, – Может, она ненормальная?

– Да, ладно тебе, мама, – отмахивается Юлька, ковыряя вилкой остывшее за время беготни картофельное пюре.

– О чем можно говорить столько раз на дню? – не успокаивается родительница, – Что у нее такого важного произошло за эти пять минут?

Маме обидно, что хищные лапы «нехорошей девочки» так крепко держат ее доверчивого ребенка. Ей хочется схватить трубку и накричать на эту жадную хищницу, укравшую у нее самое дорогое.

По правде сказать, Юлька временами разделяет материнское раздражение. Вереница Анжелиных звонков действительно не несет на себе никакой смысловой нагрузки. За каким-нибудь «О, приколи, я видела только что по телеку мужика, просто копия Сергея. Брюнет, правда, глаза карие и усы, а так вылитый! По РТР, включи посмотри!» почти неотрывно следует «Слушай, у нас одна сигарета в пачке осталась. Надо купить новый „Вог“. У тебя копейки есть?» А за этой парочкой бездельников ковыляет еще более бездарное «На, послушай, какую я песню отпадную записала!» И Юлька слушает магнитофонную запись в то время, как покинутый ею обед, медленно теряет градусы. Но открыто выразить солидарность с мамиными суждениями, Юлька не может. Анжела все еще представляет для нее неоспоримый авторитет.

Во время очередной пустоватой телефонной беседы, улучив минутку между двумя блоками информации, Юлька осмеливается озвучить свои планы на предстоящий четверг.