Мария Гарзийо - Забужение

– Не хочешь принять душ? – решив, что клиент дошел до нужной кондиции, предлагает коварный соблазнитель.

Юлька послушно плетется в ванну. Да, все так. Все как в фильмах. Перед интим сессией необходимо освежить будущего участника постельной схватки. В малогабаритной ванной обнаруживается пестрый ряд гелей для душа, шампуней для длинных крашенных волос, несколько кремов для сухой кожи лица и даже тюбик помады. Юлька слишком пьяна, чтобы всерьез задаться логичным вопросом – зачем лысый Сергей мылит свое голое темечко средством для длинных крашенных волос. Она вытирается розовым полотенцем и заворачивается в удачно подвернувшийся под руку коротенький оранжевый халатик с вышитой на кармане ромашкой. Вытянувшись на широкой «взрослой» кровати, Юлька зажмуривается, выключив, таким образом, однообразную ленту с крутящимся потолком в главной роли. Появление в комнате благоухающего гелем обнаженного мужчины вынуждает ее разжать веки. «Вот и он, вот и он, ленинградский почтальон!» всплывает в опухшей голове не особенно уместная фраза. На сей раз убежденный в собственной неотразимости Апполон не считает нужным изображать какие-либо прелюдии. Подразумевается, что его феерическое появление само по себе является для любой нормальной женщины мощнейшим афродизиаком. Торжественно отбросив в сторону полотенце, он предстает перед распластанной на одеяле девой во всей своей красе. На сей раз прохалявивший первый раунд брательник выглядит вполне дееспособно, даже на Юлькин взгляд как-то слишком агрессивно. Где-то в глубине пьяного сознания булькает страх. Но пути к отступлению перерезаны, как говорится, позняк метаться. Сергей аккуратно натягивает на предмет своей гордости защитную резину, от чего последний привлекательнее не становится, и, не долго думая, обрушивается на тощее Юлькино тело всем своим внушительным весом. Алкавшая плотской любви девица ощущает себя жертвой землетрясения разрушительной силы, которую придавило тяжеленным обломком здания. Мало того, что подземные толчки продолжаются, вминая беззащитный каркас все сильнее в землю, так еще и в самую ее, Юлькину, середину вонзается острая железяка, грозя раскроить корпус на две равные части. «Прекратите сейчас же это безобразие!» хочется заорать несчастной. Вместо этого из ее груди вырывается сдавленный хрип. Истязатель принимает этот стон за поощрение и удваивает скорость. Юлька сжимает зубы от боли. Еще минута и она не выдержит и треснет этого садиста изо всех сил кулаком по вибрирующей квадратной башке. На ее счастье, на целую минуту изувера не хватает, он завершает свою бешенную скачку гораздо раньше, страшно выпучив глаза и издав утробный рык. Далее, руководствуясь принципом «сделал дело – гуляй смело», «внимательный» любовник спрыгивает с растерзанной партнерши и спортивным шагом отправляется в ванну. Уголки Юлькиных глаз разъедают слезы. «Бог мой», – думает она, «И это вот оно и есть! То, о чем восторженно шепчутся подруги! То, о чем пишутся книги и снимаются фильмы! То, чего все хотят! Тот самый сладкий запретный плод, мысли о котором отравили ей последние два года жизни!» Выходит, что все вокруг лгут. Мир вовсе не круглый, он квадратный. И никуда он не вращается – стоит на месте и обливается слезами.

– Тут кровь какая-то, – доносится из душа голос Сергея, – У тебя месячные что ли?

– Ага, начались наверно, – кричит в ответ Юлька.

Она вытирает тыльной стороной ладони глаза, заталкивает поглубже неуместную соленую влагу. Она учится быть сильной. Первый урок оказался сложным, но очень познавательным.

– Ну что, домой тебя отвезти? – предлагает сделавшийся внезапно далеким и незнакомым мужчина. От него веет полярным холодом, от которого слезинки на Юлькиных ресничках превращаются в снежинки.

– Да, мне пора, – отвечает она безразлично.

– Смотри, ничего не забудь.

– Угу. Там у тебя в ванной уже кто-то шампунь забыл. И халат.

– Это вещи моей девушки, – как ни в чем ни бывало, признается герой-любовник.

– Ты мне не говорил, что у тебя есть девушка.

Отведенный на этот день лимит потрясений исчерпался, и эту новость Юлька воспринимает на удивление спокойно.

– Разве? Ну, ты и не спрашивала, – не лезет за словом в карман квадратноголовый ловелас.

Что верно, то верно. Юлька не спрашивала. Но Сергей вполне мог сам бы завести разговор на столь животрепещущую тему, это было бы гораздо интереснее, чем коалы-наркоманы.

– И что…, – в Юлькиной голове, когда она садится в машину, жужжит рой вопросов, -… это за девушка? В смысле, это у вас серьезно?

Она просто соберет сейчас в плетеную корзинку побеги информации, а потом, придя домой и в себя, аккуратно разберет урожай, решит, что оставить, а что выбросить.

– Ну, так, – пожимает плечами двуликий Янус, – живем вместе.

– В этой квартире?

– Ага.

– А сейчас она где?

– К маме ездила. Сейчас тебя отвезу, поеду ее встречать.

Миленько, однако. Не потеряй Юлька способность чувствовать, пропиталась бы сейчас с ног до головы негодованием.

– А…

– Слушай, Юль, я не хочу говорить на эту тему, – воздвигает высокий забор Сергей, решив, что одного вороватого взгляда, каким Юльке удалось скользнуть по его жизни, вполне достаточно, – К тебе это не имеет никакого отношения.

Юлька выходит из авто у Анжелиного подъезда и медленно поднимается по ступенькам. Ей попользовались и выкинули в мусорный бак. Она считала себя обворожительной и неотразимой. Взрослый состоятельный мужчина выразил желание с ней встречаться. Предпочел ее грудастой подруге. Какая честь! А на самом деле… рисованные цветы на полене завяли, лепестки рассыпались по полу.

Анжела усаживает фантом приятельницы за кухонный стол. Юлька машинально пересказывает все события этого злополучного вечера, предусмотрительно скрасив слегка постельный эпизод.

– Так и сказал, что у него есть девушка? – ахает верная советчица.

– Ага. Так и сказал. Представляешь, от меня сразу к ней, – Юлька улыбается, силясь выглядеть взрослой и циничной.

Ей не хочется, чтобы хоть капля затаившейся боли просочилась в ее голос, смочила слова и дала понять Анжеле, какой глубокий рубец оставил в ее душе этот эпизод.

– Вот сволочь! А все тихоней притворялся. Девственника из себя разыгрывал! – справедливо негодует Анжела.

– С другой стороны, – замечает она, почесав затылок, – Девушка это еще не жена. Сегодня есть, а завтра нет. Даже жена, как говорится, не стена, а тут вообще.… Короче, не заморачивайся, Юлька!

Юлька и не заморачивается. Ей просто немного жалко наивную дурочку, влюбленную в гардемаринов. Сегодня состоятся похороны этой нежизнеспособной мечтательницы.