Айрин Бран - Змеиные тропы. Летопись Подлунного мира

Глава Имперского совета сделал еще один глоток вина, продолжая задумчиво взирать на ярящуюся реку. Накануне прибыла его невеста, прекрасная полуэльфийка Театлин, единокровная сестра Лоэналя, дева без права на семейное имя. Хлауд улыбнулся уголками губ, вспоминая их первую встречу. Девушка обладала не только прекрасной эльфийской внешностью, но и сильным характером, она не опустила взгляд, как это было принято в эльфийском обществе, а внимательно и твердо посмотрела на Хлауда своими фиалковыми очами и заявила брату: «Подходит». Это вызвало у Лоэналя приступ неудержимого хохота, что эльфу обычно не было свойственно. Он вообще как-то расцвел рядом с сестрой, стал открытым и светлым, исчезла его обычная презрительная складка у губ, из взгляда ушла надменность, они лишь лучились любовью к сестре. И в глубине взгляда появилась искорка, какая может быть у хищника, защищающего свое логово. Эта искорка удерживала на расстоянии мужчин, окидывавших Театлин полными вожделения взглядами.

Приятные мысли главы Имперского совета о том, что теперь в его постели будет красивая и сильная женщина, прервал звук открывшейся двери и осторожное покашливание. Хлауд обернулся, с трудом оторвав взгляд от реки, и внимательно посмотрел на слугу, посмевшего прервать его размышления.

– Ваша милость, прибыл гонец из дворца, – равнодушным тоном возвестил тот. – Сообщил, что армия возвращается и вам надлежит прибыть к императору.

– Спасибо, Тихоня.

Раб поклонился и тут же исчез за дверью. «Что ж, утро обещает быть не столь томным, как хотелось бы», – подумал Хлауд, оставляя недопитый бокал на низком столике из черного дерева с агатовыми вставками и направляясь к выходу из своей резиденции. Его уже ждала лошадь, на которой он довольно быстро добрался до дворца, несмотря на запруженные народом улицы. Все желали посмотреть на суд императора над этими странными людьми, которых проволокли по улицам столицы. Жители Ариса были любопытны, и потому площадь перед входом во дворцовые сады была заполнена под завязку. Конь Хлауда с трудом прокладывал себе дорогу, распихивая людей грудью. Они было начинали возмущаться, но тут же замолкали, узнавая герб главы Имперского совета на конской сбруе, и склоняли головы в почтительном приветствии.

Когда он, наконец, добрался до ворот, к нему присоединились Лоэналь и Театлин, вырвавшиеся из объятий толпы. Им повезло меньше. Великого зодчего империи Мирэй узнавали с трудом: слишком сложны были гербы эльфийских аристократов, в том числе и Лоэналя; листовидное деление герба на два поля серебряное и зеленое с летящей серебряной птицей на зеленом поле и зеленой на серебряном. Но узнав самого эльфа, люди пропускали его без разговоров, расступаясь на удивление быстро для такой плотной толпы. Хлауд приветственно кивнул другу и своей невесте, та в ответ улыбнулась. И эта улыбка была настолько теплой, что глава совета даже задохнулся от внезапно нахлынувших чувств: откуда-то из глубины души поднялась радость и захлестнула его потоком счастья, сметавшего все на своем пути. «Наверное, это и есть любовь, старик», – улыбнулся он про себя.

За последние полтора месяца, что Лоэналь активно трудился над тронным залом, тот преобразился. Он стал более величественным: стены из бело-розового мрамора имели вставки из того же материала только черного цвета, которые были выложены в форме фигур на гербе Вариара; вдоль стен шли колонны, образующие ниши, в которых стояли статуи отважных воинов и прекрасных дам. Любому, ступившему на бело-черный пол, плиты которого складывались в звездчатый узор, казалось, что он попадает в обитель богов и они сами вот-вот сойдут с пьедесталов и преклонят колена перед императором. На небольшом возвышении, куда вели пять ступенек, стояли два трона, светящиеся в лучах солнца, падающего через витражи под потолком тронного зала, высота которых была в два обычных этажа. Троны были вырезаны из цельных кусков янтаря, и представляли собой настоящие произведения искусства. Талантливый резчик по камню изобразил двух вздыбленных единорогов, поддерживающих спинку кресла, подлокотники тоже были сделаны в виде этих животных, и казалось, что император и императрица гладят их спины. Хлауд усмехнулся, наблюдая за тем, как Театлин изучает царившее тут великолепие. Ее глаза буквально светились, впитывая каждую частичку красоты и изящества тронного зала.

– Твое творение, брат мой? – с восхищением рассматривая резные виноградные лозы, увивающие мраморные колонны, спросила Театлин у Лоэналя.

– Конечно, дорогая, – улыбнулся тот. – Люди слишком грубы, чтобы создавать столь тонкие и изящные вещи. Но они учатся.

– Конечно, так они не могут, – хмыкнул Хлауд. – Нам никогда не достичь уровня эльфийских мастеров. Ведь у нас почти нет времени, чтобы совершенствовать свое мастерство.

– Я вам давно об этом говорю, старый друг, – едва заметно поклонился Лоэналь.

– Вы меня разыгрываете, – притопнула ножкой Театлин. – Я так и знала.

Мужчины усмехнулись, глядя на прекрасную девушку, что недовольно нахмурилась и явно собиралась им высказать все, что она думает по этому поводу, но не успела. В залу вошел император, и все приветственно склонились пред ним. Вариар был облачен в красно-золотые одеяния, на голове его была корона, лицо же выражало суровую решимость, и больше напоминало маску.

– Пусть введут обвиняемых в преступлениях против короны, – голос императора был суров, а каждое слово было словно тяжелая мраморная плита, что падала на головы придворных.

Высокие резные двери распахнулись, и двое гвардейцев с трудом втащили в залу визжащее и машущее руками и ногами нечто. Следом зашли десять человек в грязных жреческих одеждах служителей божественного Солнца. Их охраняли два десятка императорских гвардейцев. Последним в залу вошел Эльди в полном боевом доспехе со шлемом в руке, за его спиной замер юный знаменосец пятого лохоса имперской армии: на черном поле реяла серебряная чайка. Медленно, словно сквозь сгустившийся, плотный воздух, странная процессия достигла подножия трона. Возглавлявшие ее гвардейцы с огромным трудом поставили на колени женщину, которую они тащили. Она продолжала сопротивляться, тряся длинными сальными космами черного цвета и гремя цепями, которые сковывали ее руки и ноги. Ее, пожалуй, можно было назвать красивой, если бы не неопрятный вид и безумный блеск темных глаз. Со жрецами все получилось проще, каждого ударили под колено, и они тут же свалились ниц. Эльди прошел вдоль них и подошел к возвышению, опустился на одно колено и склонил голову.

– Поднимитесь, командующий лохосами, – милостиво разрешил император. – Вы точно и верно исполнили мой приказ.