Мария Гарзийо - Бокал сангрии и паэлья

Ладно, будем радоваться тому, что есть. Я отправляюсь домой радоваться и собирать чемодан, предварительно договорившись заехать за Майклом на такси в семь утра. Мама сообщает, что мне раз десять звонил Костик и бормотал что-то про каких-то котов и чье-то прошлое. А про хомяков ни слова? Странно, мог бы посвятить ее и в свои выдающиеся способности. Я укладываю в старый чемодан, с которым еще родители ездили в медовый месяц, сливки своего летнего гардероба. Каждому наряду сопутствует мысленная картинка. В этом легкомысленном белом платице я буду прогуливаться по набережной, собирая в пляжную сумку заинтересованные мужские взгляды. А в этой коротенькой юбочке выседающей на утесе в лучах заходящего солнца меня увидит мускулистый красавец. А в этом бикини я нырну в лазурно-голубую глубину, посылая восхищенным зрителям тучу брызг. По время всего процесса укладывания с моего лица не сходит счастливо-дебильная улыбка, как у рекламного мужика, объевшегося наркотическим йогуртом. Как же давно я никуда не ездила. Если уж на то пошло, то я вообще заграницей (не считая школьные поездки по всяким Литвам – Эстониям) была всего два раза. Один раз в Чехии, второй на Турецком побережье. В последнюю недельную поездку мы отправились всей семьей. Мама жаловалась на отсутствие экскурсий, ее интеллект не позволял целыми днями лежать на солнце кверху набитым брюхом. Папа вообще заскучал, что вполне понятно, ведь грибов в Турции не было. Что касается меня, то набитый до верху расплывшимися от халявной еды отдыхающими бассейн и еженочные дискотеки с неизменным хитом про 7 часов любви на седьмом этаже под пьяные крики соотечественников как-то разошлись с моим представлением об отдыхе. В результате мы вернулись красные как вареные лобстеры и неудовлетворенные. В комнату заходит мама, присаживается рядом на диван, обнимает меня за плечи. – Что-то у меня душа не спокойна, – признается она, касаясь щекой моих волос. – Да, ладно, мам, все будет хорошо. – А мне интуиция другое говорит, – настаивает мама. – Интуиция тебе иногда обманывает. Помнишь, она тебе нашептывала, что мальчик родится. А вышла я, – привожу неизменный аргумент я. – Ну, характер у тебя мужской, – усмехается она, – Решительный, упрямый. – Разве характеры делятся по половым признакам? – улыбаюсь я. – Ты только, пожалуйста, будь осторожна, – стоит на своем мама. – Не вопрос! – И звони каждый день. – Постараюсь. Она выходит, а росток ее волнения, отпочковавшись, пускает корни во мне. Я безжалостно топчу его ногами. У меня нет причин нервничать. Со мной ничего не может случиться. Ничего плохого. Закончив приготовления, я принимаю душ и запрыгиваю под одеяло, прижавшись к плюшевому лосю, с которым сплю вот уже второй год. Животное обнимает меня мягкими лапами и впитыват в себя мою тревогу. В мире сноведений я снова встречаюсь с красавчиком-брюнетом. Но подлая память отказывается сохранить запись этого свидания на диске и прокрутить его мне утром. А утро для меня наступает гораздо раньше обычного. В шесть я уже завершаю макияж и натягиваю джинсы. А в семь такси тормозит у дома Майкла, и я, выскакиваю, чтобы помочь моему нездоровому попутчику докатить свои чемоданы до машины. Надо сказать, нагрузился он нехило. – Африканские барабаны везем? – язвлю я, забираясь в салон следом за ним. – Барабаны ваше агенство мне так и не нашло, – не остается в долгу Майкл. Один – один, как говорит в таких случаях мой папа, нередко испытывающий наше с мамой терпение своим остроумием. Такси докатывает нас до аэропорта. За внушительную сумму на счетчике водитель считает своим долгом помочь нам вытянуть из багажника тяжести. Далее они переходят в мое распоряжение. Майкл гордо шагает впереди, а я качу следом три чемодана, которые пихаются боками и так и норовят перевернуться. Для полноты картины мне не хватает лакейской ливреи. На все вылеты AirBaltic тянется одна длиннющая очередь. За пол часа до нашего самолета чартер в Анталию, что объясняет такое столпотворение народу. «Вася, мы крем от солца забыли!» причитает грудастая блондинка с волосами цвета яичного желтка. «А Ванек? Где наш сын?» спохватывается толстопузый Вася. Сына они тоже забыли, но крем, конечно, важнее. – Мне в бизнес-класс, – дергает меня за рукав Майкл, – Подкати чемоданы туда. Потом сама зарегестрируешься. Терпение, только терпение. Пыхтя и потея, я нечеловеческим усилием забрасываю многокилограммовые чемоданы на ленту. Стройная девушка-латышка с неулыбчивым лицом выдает ВИП-клиенту посадочный талон и карточку доступа в business lounge «Solo Club». Он направляется туда завтракать на халяву, а я в конец очереди для простых, не очень важных, пассажиров. Мог бы, конечно, старый хрыч раскошелиться на превилигированное мето и для меня. Видимо, решил не баловать обслугу. Когда я, заполучив талон, подхожу к металлодетектору, то обнаруживаю там своего подопечного, бело-зеленого от злости. – Они меня не пропускают! – набрасывается на меня он. – Что не так? – интересуюсь я у тощего таможенника на государственном языке. – Ваш британец звенит со всех сторон, – заявляет служащий и, подозрительно на меня покосившись, добавляет, – Вы что в нем драгметаллы перевозите? Майкл, уловив слово «драг», разражается возмущенной тирадой. Я искоса поглядываю на него. Может, он – переодетый Терминатор? Или спецагент британской разведки с встроенным механизмом самоуничтожения в случае провала миссии? – Майкл, почему вы звените? – опасливо забрасываю удочку я. – Oh, my God! – взрывается обветшалый Джеймс Бонд, – Я же говорил уже сто раз! У меня после операции железные спицы остались внутри. Вот справка от врача! Я показываю таможеннику справку и разъясняю, в чем дело. Он нехотя пропускает пронизанного железными спицами гражданина Великобритании. Майкл плетется за мной, не переставая гундеть, выражая недовольство по поводу непрофессионализма местных служб. «Вот в Британии…» повторяет через слово соискатель латвийского гражданства. Больше всего его расстраивает факт потери полагающегося ему по праву бесплатного перекуса в бизнес лаундже. Из-за задержки на детекторе у нас не остается лишнего времени. ВИП-пассажир и прислуга эконом-класса поднимаются на борт небольшого «Боинга» с нарисованной на хвосте танцующей женщиной. Майкл запимает свое элитное место, а я обыкновенное сразу за ним. Богатство от бедности отделяет синяя занавеска. При взлете она отодвинута. Задвинут ее во время раздачи еды, чтобы плебеи не пускали слюни, наблюдая за трапезой патрициев. Пока стюардессы машут руками, демонстрируя запасные выходы и способы натягивания спасательного жилета, я листаю обнаружившийся в кармашке переднего кресла журнальчик. Чтиво расчитано на иностранных гостей, почтивших Прибалтику визитом.Читать дальше