Игорь Синицын - Северная корона

Я хочу рассказать вам одну историю про моих земляков…. Однажды два крестьянина, жившие в горах, решили спуститься в долину, чтоб там, в городе, выгодно продать плоды своего сельского труда. Сели на мулов, навьючив их поклажей с медом и овощами и тронулись в путь. На базаре они очень удачно продали свой товар и решили вознаградить себя за труды посещением кабака. До позднего вечера просидели в заведении, наслаждаясь хорошим валлисским вином, не в силах оторваться от кружки. Но приближалась ночь, и надо было возвращаться домой. Ноги плохо слушались их, голова тоже. Кое-как они вскарабкались на мулов, предоставив бедным животным доставить их до дому , что мулы, повинуясь своему инстинкту и выполнили. Каково же было удивление этих мужиков, когда утром каждый из них обнаружил рядом с собой в постели жену своего приятеля! Как могло произойти такое? – Юлиус сделал паузу, в надежде, что кто-нибудь даст правильный ответ, и не дождавшись, ответил сам – Пьяные, они перепутали мулов, когда вышли из кабака, а те пришли каждый в свое стойло».

Больше всех над рассказанным анекдотом потешалась мутти, Офелия, плохо знавшая немецкий, тактично улыбалась, за компанию.

Серов спросил разрешения у присутствующих сделать несколько фото на память и когда вышел курить на террасу, сфотографировал сидящих за столом через стеклянную стену Bischofzimmer. « Как в телевизионном реалити-шоу «За стеклом» – подумал он, глядя на улыбающиеся лица своих друзей, позирующих ему для снимка с поднятыми бокалами в руках.

9

Как всегда, обратная дорога казалась менее утомительной. Даже Варяг, которого Инга все-таки взяла с собой, оставив Вербу с мутти и Офелией, не докучал своим присутствием и мирно дремал на заднем сидении. В пути Инге на мобильник позвонил маклер из Америки и сообщил, что дом полностью подготовлен к их приезду.

В Blankenhein приехали ближе к вечеру. Бросались в глаза безлюдные улицы, что было уже непривычным после запруженных туристами бульваров Кonstanz, да и сама погода – какая-то серая, беспокойная, с пустым предзакатным небом как бы подготавливала встречу с опустевшим домом. Ворота в парк оказались открытыми, хотя Инга была убеждена, что запирала их. Дом встретил сумеречной пустотой, гулким звучанием их собственных голосов и шагов, и откровенной скукой. Понимая, что сегодня уже ничего к лучшему не изменишь, отправились спать.

Утром после завтрака сразу занялись обедом – Инга вызвалась пожарить баранину, а ему предстояло добыть хлеба. Магазины в воскресенье не работали, но хлеб можно было купить на бензозаправочной станции, идти до которой было довольно далеко. Еще в Констанце, гуляя пешком по городу, он стал замечать у себя боли в икроножных мышцах, и сейчас, пройдя метров пятьсот, почувствовал боль в ногах, заставившую его остановиться. «Перемежающаяся хромота? Приехали» Подспудно он всегда боялся появления этих симптомов, зная. какая у него слабая пульсация на артериях стопы и свою генетическую предрасположенность к атеросклерозу. Но он принялся успокаивать себя, что боли могли возникнуть от обуви, перед отъездом в Германию он купил новые летние туфли. «Хотя, кто его знает, может, и сосуды…Первый звоночек. У прадеда-то по папиной линии были ампутированы ноги. Курить надо бросать, а то тебе уже пачки в день не хватает. Врач. тоже мне.» Стараясь больше не обращать внимания на боль, он свернул на безлюдную улицу, полого поднимавшуюся на холм, где находилась бензоколонка.

После обеда Инге предстояло отправить несколько факсов. Ее основной рабочий кабинет располагался в цокольном этаже, и она предложила Серову взглянуть на ее «домашний офис». Кроме кабинета там находились помещения, приспособленные для хозяйственных нужд и большая комната, заставленная старой мебелью. Все предметы: и диван, и два кресла, и платяной шкаф с комодом, и складной стол –«Rauchentisch» были в хорошем состоянии, просто вышли из моды.

– Как Вы собираетесь распорядиться этим? Возьмете с собой в Америку?

– Нет, конечно. Придется все оставить здесь. Реализовать это, как Вы понимаете, невозможно. Хотя мне ужасно жалко расставаться с этими вещами. Особенно с этим дубовым шкафом и комодом, их делал еще мой покойный дядя. Такое у него было хобби – мастерить мебель.

– Вы знаете, мне пришла в голову нелепая мысль – как было бы хорошо, если была бы возможность забрать эту мебель себе, в Монголию.

Инга искренне обрадовалась – Это прекрасная идея! Как бы я хотела, чтоб эта мебель послужила Вам. Прекрасная идея. Вы можете взять и кухню, и холодильник, и пылесос… и офисные стеллажи и столы. Я узнаю, сколько будет стоить транспортировка и , думаю, мы решим эту проблему.

« Значит вопрос о Монголии тобою решен, раз дело заходит так далеко? – спросил он себя. – Да, решен. Будь, что будет»

Ближе к вечеру приехала фура с грузчиками. Берлинская фирма, специализирующаяся на перевозках мебели по всему миру. Трое рабочих и четвертый – бригадир. За два дня они должны упаковать и загрузить все, что находится в доме. Ночевать и обедать будут здесь. При знакомстве поразил бригадир – он был не то что похож, а был точной копией звезды Голливуда Брюса Уиллиса, просто однояйцевый близнец. И так же улыбался, и так же щурился… Поразительное сходство.

Без раскачки дружно принялись за работу. Наблюдать за ними доставляло удовольствие – все продумано, для каждого предмета своя тара – для книг, для посуды, для люстры… Все действия доведены до автоматизма, конвейер.

На следующий день Серову пришлось выполнять обязанности отсутствующей Офелии – сервировать стол, мыть посуду после еды, таскать всякий хлам из подвала… За утренним кофе Инга сообщила ему, что цена перевозки мебели в Монголию – восемь тысяч долларов. Вся мебель не стоит такой суммы. Но есть еще вариант – в Монголию назначен новый посол, и она попробует связаться с ним и попросить его прихватить с собой мебель для известного русского врача-хирурга.

– Кстати, Сергей, Ваш мини-бар в отеле обошелся мне в 130 долларов.

Он почувствовал, как краска стыда заливает ему лицо. «Могла бы и промолчать, фрау… Не так уж и дорого. – подумал он, вспомнив , как горничная, сгибаясь от тяжести , выносила из номера мусорное ведерко с пустыми бутылочками.– Ведь знает прекрасно, что я не могу возместить ей даже такой ущерб. У меня на все про все осталось долларов двести. Но вообще это что-то новенькое в их отношениях. Ну-ну, не будем придавать этому значения. В конце концов, она имела право обратить на это внимание, немка все-таки. Сказала-то беззлобно, в шутку».

Дом на глазах превращался в склад коробок, пластиковых свертков, ящиков перетянутых желтым скотчем с логотипом берлинской фирмы. Спали уже на полу. Поутру пришел еще один громадный фургон, но когда приступили к погрузке, у Серова возникли большие сомнения, что его вещи поместятся. Уже под завязку заполнили первую фуру, и во второй свободного пространства почти не оставалось. Он уже распрощался с мечтой заполучить мебель для будущей монгольской квартиры, но Брюс Уиллис сумел погрузить все, за что и был отдельно вознагражден Ингой.