Елена Чиркова - Кого мы ищем в «Фейсбуке»?

Прогулка

Рассказ

***

Сегодня я проспала.

Вышла из дома в 8.

Это слишком поздно для долгой утренней прогулки вдоль берега моря, на острове Кипр, в сентябре-месяце. Июль, август – самое горячее время года в здешнем, субтропическом поясе, уже схлынуло, но все же…

Через час солнце вскарабкается к зениту. Завладев островом, жара установит здесь свои жесткие правила. Киприоты и заезжие туристы начнут искать спасения в прозрачной бирюзе Средиземного моря; в насквозь прогретых бассейнах; в тени ветвистых садов; в прибрежных кафешках, одуваемых соленым бризом.

А те, островитяне, которым повезло чуть меньше – найдут свое утешение под кондиционерами.

***

Однако, пока только 8.

У меня впереди целый час. Но надо спешить.

Я живу за городом.

Селения такого типа местные называют «кёй».

Это что-то среднее между «поселком» и «деревней». Лапта (хоть и созвучна со словом Лапоть) на русскую деревню похожа разве только тем, что по утрам здесь горланят петухи, лают собаки и блеют овцы.

Никаких рубленых изб в Лапте нет.

Остров так заселен всякими жучками-червячками; букашками и таракашками, что им древесный дом – лишь на один зубок.

Типичный кипрский дом – это двухэтажное строение из бетонных плит, окрашенное в пастельную палитру: в голубоватый, нежно-розовый, салатовый цвета.

***

Вот я иду мимо богатого дома, забор которого увит вечно рубиновыми цветами бугенвилии.

Дверь в дом распахнута, а на просторной открытой веранде с полукруглыми сводами, в кресле-качалке восседает благородного возраста упитанная турецкая тётушка с романтичными бело-голубыми кудряшками. Возле ее ног вьется короткопалый пес.

Тоже упитанный. Тоже в кудряшках.

Для полного сходства с хозяйкой, ему не достает лишь синьки.

***

Завидев меня, пес, прытко протиснувшись сквозь железные прутья витиеватых ворот, весело скачет за мной.

«А ну, брысь! – Сержусь я на тетушкиного беглеца. – Иди домой, а то потеряешься»!

Но пес и ухом не ведет, семенит лапами вдоль дороги, щурит на меня плутоватый глаз.

«Ты че, русского языка не понимаешь?», – Снова берусь я воспитывать своего легкомысленного попутчика…

Оглядываюсь на кудрявчатую бабулю.

Ее полу – брезгливый, безучастный к происшествию взгляд сообщил мне примерно следущее: «А… пусть себе валит… Жрать захочет – вернется».

Дальше идем вдвоем.

***

А вот и море.

Всякий раз, когда я подхожу к его берегу в этом месте, я мысленно погружаюсь в котел с космическим месивом, в котором миллионы лет во Вселенском бульоне, варилась наша планета.

В Лапте нет бесконечных песчаных пляжей.

Морской берег здесь похож на пиршество великана, который, как будто бы, лакомясь гигантскими кусками халвы, разбросал их повсюду, надкушенными и несъеденными.

А, насытившись, прилег поспать тут же – воплотившись в гору.

Живописное зрелище!

«Да… – Говорю я псу. – Это море, которое себе цену знает. Оно открывает свои объятья. Но в особых местах, в назначенное время».

В Лапте – это уединенные бухты с прозрачной, залитой солнцем, водой.

Время работы – от рассвета до заката.

***

Мы с псом пошлёпали до мостика, перекинутого через бухточку, на берегу которого стоит ресторанчик, название которого переводится на русский язык, как «Серебряные скалы».

И неспроста.

Когда прибрежные глыбы, омываемые волнами, высыхают на солнце, они начинают искриться, словно драгоценность.

***

Гляжу на ресторан и вспоминаю о том, как сидела здесь однажды со своими русскими знакомыми.

В России, сидя в компаниях, люди обычно обсуждают: кто кого из общих приятелей недавно видел и какие у тех новости, – здесь об этом говорят, конечно, тоже. А еще говорят вот о чем…

– Я недавно в море видела кальмаров. – Расширив глаза, рассказываю я.

– Где? Где ты их видела? – Нетерпеливо перевивают рассказ мои собеседники.

– Прямо с мостика! – Волнуясь от пережитого впечатления, тороплюсь я. – Кальмаров была целая стайка. Ярко-розовые, с черными точками на телах, они, как птицы в небе, медленно парили в толще вод. Неописуемое зрелище!

– Ой, а я черепаху видела!

Такую фразу может произнести только человек, надавно поселившийся на острове. Либо вовсе турист.

– Ну, черепахи это не диво! Черепах здесь «пруд пруди». Все их видели. – Сразу пресекается повествование неопытного киприота.

– А я дельфинов видел. – Сообщает киприот бывалый. – Бегу как-то утром вдоль моря, а дельфины к самому берегу подплыли. Будто поздоровались.

***

Завидев впереди корабельную пристань, мой кудлатый четвероногий друг, кубарем летит под откос. За ним спускаюсь и я.

Крохотная гавань наводнена небольшими рыболовецкими суденышками.

Есть среди них совсем современные, белоснежные, с красиво обтекаемыми корпусами.

Но есть и совсем утлые кораблики, заваленные сетями и ржавыми якорными цепями.

Мне по душе именно старые лодочки. От них так и веет историями об умных тунцах; русалках и морских чудовищах.

Усталые моряки вернулись с утренним уловом.

– Базда балык вар? (Свежая рыба есть?) – Спрашиваю я у пожилого усатого киприота, перебирающего сеть.

– Вар! – Охотно отвечает мне он и в знак доказательства, приподнимает сеть, в которой, трепеща серебром, блестят маленькие рыбешки.

***

Солнце уже высоко. А мы с псом и второго мостика не достигли (всего их три).

– Идем домой, – говорю я псу, разворачиваясь назад.

Мой спутник пялится на меня с недоверием и укоризной, дескать: «Как так?».

Меньше спать надо. – Объясняю я псу.

Псу ничего не остается, как обреченно семенить за мною следом.

Напоследок я вглядываюсь в толщу воды.

На дне, маскируюсь под камни, лежит камбала.

Я взяла маленькую гальку и пульнула ею в рыбу.

Галька легла камбале на голову, рядом с глазом.

Глаз округлился, как будто, удивившись, пару раз моргнул и закрылся.

Камешек так и остался лежать на прежнем месте.

«Утомленная солнцем. Истинная киприотка. – Говорю я своему мохнатому собеседнику. – У нас в России про таких говорят: не бей лежачего».

Пес меня внимательно слушает, но ничего не отвечает.

Видимо, по-русски он, все-таки, не понимает!

Я знаю, где ты.

Рассказ

***

– Мадам, пожалуйста, мадам… – Возле меня остановилась черная машина, серьезный внедорожник с открытым кузовом для разного мужского скарба, типа лодки.

– Мадам, пожалуйста… – По-английски заговорил со мной незнакомец. Глаза его, очень усталые, с лопнувшими прожилками на белках, смотрели на меня умоляюще. – Мадам, вы не видели мою собаку? Белую собаку с голубым ошейником?

***

Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять его сбивчивую от волнения, чужую мне речь.