Михаил Дунаев - Кровь на бумагах. Наперегонки

– Военный преступник Штрахвиц Иоганн приказываю встать! Заслушайте приговор военного трибунала. Вы приговорены к смертной казни за неисполнение приказов вышестоящего начальства и попытку бежать из-под стражи во время судебного разбирательства. Приговор обжалованию не подлежит и будет исполнен незамедлительно.

– Вы, чёрт вас дери, издеваетесь, – прокричал Штрахвиц: – Скорее вы армию погубите, чем Иваны! К чёрту вас, пусть они сделают своё дело! Дайте пистолет!

– Успокойся и прими смерть как мужчина! Доктор, делайте инъекцию.

– Как мужчина!? Дайте же блядский пистолет!

Полковника скрутили и врач, натягивая перчатки, произнес:

– Сначала яд, потом пистолет. Идет? Все будет выглядеть как самоубийство. Вас похоронят с почестями, семья не пострадает.

– Вы серьёзно?! Хотите усыпить меня как собаку?! Дайте чёртов пистолет!

Штрахвиц почувствовал дрожь в ногах. Он знал, что по его венам расходится яд, который медленно убивает его уже немолодое, но вполне сильное тело. Ему сделали инъекцию, отпустили, после чего он упал на колени. Ему бросили пистолет, Штрахвиц поймал его на лету и на секунду задумался – «Может забрать этого ублюдка с собой?». Но он решил сохранить достоинство до конца. Приставив дуло к голове, он спустил курок. Раздался сухой щелчок.

– Какого черта?!

Рихтер тяжело проронил, с похоронной интонацией – Надеюсь, это послужит вам хорошим уроком. И зачем вы бежали из отеля?

Штрахвица вогнало в краску, он бросился на Макса, но врачи его сдержали: – Так это был ты, сукин сын?! Это из-за тебя меня убили!

Доктор, что делал укол, успокаивающе сказал: – Голубчик, так никто вас не убил! Укол глюкозы никому не навредит, если конечно у вас на нее не аллергия.

Но Иоганна не отпускало его возмущение, и он, трясущийся, кричал – Блядский цирк! Зачем?! За что?!

Но Макс ничего не ответил. Только вытащил готовый чек, сложил его вдвое, и сунул в карман советнику Куглеру, и прошептал: – Не потратьте всё сразу.

Куглер кивнул, после чего открыл чек, и округлил глаза. Там было обозначено ни много, ни мало – тридцать марок. Это явно было не та сумма, на которую он рассчитывал: – Простите, но мы…

Штрахвиц пытался подняться, а улыбающийся Рихтер торжествующе заявил: – Мы? Вы арестованы, старший советник! Сдайте оружие. Нагель, закуйте этого коррупционера.

– Вы не посмеете, Нагель!

Рихтер говорил спокойно:

– Он посмеет. Нагель, или я пришью вас, или вы арестовываете этого мерзавца, что шантажировал меня, и выбил из меня взятку. И ни в коем случае не дайте ему удавиться в камере. Его будет ждать суд. Вы, шуцман, выступите на нём вторым свидетелем. И еще. Так как вы, помощник инспектора, теперь здесь главный – распорядитесь-ка насчёт такой же разминки для полицейских, но теперь на бывшем старшем советнике. А вас, Иоганн, я попрошу пойти со мной, нас ждёт поезд.

***

На запасном пути стоял под парами старый кригслокомотив с десятком вагонов на прицепе. У поезда курили офицеры штаба, любуясь закатом, суетились носильщики, загружая имуществом вагоны. Радисты возились со своими телеграфами, машина с Рихтером и Штрахвицем подъехала в последний момент. Иоганн не мог идти, его колени страшно ныли, и Рихтер попросил его:

– Обопритесь на меня, старина.

Иоганн стонал от боли, а Макс спешил его успокоить – В поезде нас ждут врачи, только дотяните. С меня трость за миллион марок, только напомните. Да, скажите наконец, зачем вы бежали?

– Бежал вслед за армией. Думал, ты оставишь город. Да и те двое, что меня сюда доставили, отбыли. Их заменила полиция.

– Дурного же вы обо мне мнения, Иоганн.

И они направились к поезду, что увезёт их на Запад.

Поезд мчался на запад, по ярко освещенной долине, глядкой, как стол, мерно постукивая колесами. Покачивались шторы, гонимые ветерком, позвякивали стаканы на столе.

Рихтер и Штрахвиц сидели в вагоне-ресторане, спешно переоборудованном под штабное помещение. Роскошная обстановка, красное дерево и бархатные портьеры, ковры глушили шаги. У карты, расстеленной на сдвинутых столах с резными ножками, они прохаживались и обменивались предположениями. Играли в командно-штабную игру и продумывали действия сил Берлинского направления, причем играли с азартом. Штрахвиц был несколько озлоблен за вчерашнее и здорово хромал. Макс же с легкой улыбкой на лице и коварным прищуром скользил по карте, иногда бросая колкие взгляды на Иоганна.

– А вот взгляните! Чем у нас прикрывается линия Потсдам – Карлсхорст? Девяносто первая дивизия фольксштурма… Им бы сил придать, танки перебросить, что ли. Есть у нас резерв?

Рихтер поморщился, будто от зубной боли: – И думать забудьте! Я понимаю, в сорок пятом русские использовали танки в Берлине, недооценивая наше новейшее оружие – противотанковые гранатометы. Но теперь они есть и у наших противников. А наши танки тоже в угрожаемом положении. Теперь о первом вашем вопросе… знаю, вы изучали военный опыт русских, но это не самая известная страница войны. Наши фольксштурмисты проявили себя просто отменно! Они защищали свои дома, притом заметьте, Штрахвиц, они местные. Прекрасно знают географию своего города. Мы воспользуемся этим. Помните, русские в войне с Бонапартом сдали Москву? Так вот, Штрахвиц, я проверну тот же трюк! Они будут в шоке. А потом мы… окружим их там. Как в Сталинграде!

Рихтер разнервничался, говорил вдохновенно и на последней фразе со всей силы шарахнул кулаком по столу, и тут же схватился от боли:

– Ах, чёрт, забыл! Старая рана, с сорок четвертого меня беспокоит.

В Штрахвице проснулось любопытство, нарушившее стереотип о штабном вояке – Где вы его получили?

– В Фалезском мешке. Янки подложили бомбу в нашем штабе. Красивый угловой дом одного фабриканта содрогнулся, и ровно в тот момент, когда мы как раз обдумывали действия по выходу из ситуации…

Немного постанывая от боли, Рихтер продолжал свое рассуждение:

– Странно, что они желали убить меня. Я нужен был им живым. В том кабинете, что они взорвали, был сейф с данными по программе «Бета»», а эти идиоты уничтожили их. Господа из «три нуля-первой» были страшно недовольны.

И этот набор цифр заинтриговал Штрахвица: – Что это за программа?

– Гос. тайна. Не могу сказать. Кстати… Хорошо, что напомнили… Вот, гляньте на карту. Видите тоннель?

– Наблюдаю дорогу, которая ведет в тупик.

– Верно. Там наше номерное предприятие – лаборатория с шифром «ноль-сто». И еще раз спасибо за мысль. Знаете, я, пожалуй, подыщу исполнителей для этого дела.

Вошел адъютант:

– Господин генерал! Силы радиоразведки подтвердили направление движение состава Максименко.