Модест Казус - 365. Сказки антарктических писателей

Прошёл год. В душе барышни росло неизбежное, расцветало эдельвейсами и копилось снегами на вершинах высоких скал, и когда Колюня притащил домой собутыльников, матерящихся, шатающихся и бьющих сервизы, альпийские снега не выдержали и сверглись грохочущей лавиной на сию зловонную кнайпу.

– Да провалиться бы тебе, Аттила, со своими варварами в Тартар! Червь кишечный! Клоп постельный! Вошь пухоедная! Ничтожное ты существо! – лицо её покрылось красными пятнами, а руки потянулись к газовой горелке.

Колюня такого не ожидал, перепугался, глаза выпучил, да как вскочит со стула – и бегом из квартиры, за ним и дружки его припустили.

Закрыла барышня дверь от людей навсегда, но одна не осталась. Выписала она себе щенков ротвейлерных, кормила-растила, покуда не выросли из тех щенков монстры скалозубые.

Говорят, бродит вечерами барышня по дворам полумрачным, да пьянчуг местных собаками травит. Такая вот история.

Человек в плаще унд шляпе вошёл в дверь с табличкой «Вход запрещён» и вышел в дверь с табличкой «Выхода нет», после чего влез в трамвай и доехал до канала, влез на корабль и доплыл до порта, влез в автобус и доехал до аэропорта, влез в самолёт и долетел до другого аэропорта. В другом аэропорту он зашёл в туалет, где сменил плащ унд шляпу на другие плащ унд шляпу. Первые плащ унд шляпу сжёг в мусорном ведре, а под другие плащ унд шляпу спрятал секретные фотоаппараты, секретные видеокамеры, секретные микрофоны, секретные пистолеты из секретного чемодана с секретным замком.

Отправился человек в городской парк, присел на скамеечку, настроил камеры, развернул газетку и начал наблюдения.

– Здравствуйте, дядя! – раздалось вдруг под лавкой. Человек выглянул из-за газеты и увидел мальчика в шортиках. В руках он держал верёвку, привязанную к пластмассовому самосвалу.

– Дядя, а что это за дыра у вас в газете? – спросил мальчик.

Человек свернул газетку, посмотрел на ребёнка и осклабился.

– Дядя, а что это за окуляр из плащей выглядывает? – снова спросил мальчик.

Человек нервно поправил штаны, укутался в плащ и надвинул шляпу на глаза.

– Дядя, вы, наверное, секретный агент?! – обрадовался мальчик.

Человек вскочил со скамейки и быстрым шагом направился к выходу из парка. Мальчик с самосвалом последовал за ним, за штаны уцепился, плачет слёзно и кричит криком:

– Дядя, дай пистолетиком поиграть!

Агент, отмахнувшись от грудника, выскочил на проезжую часть, где тут же был сбит бензовозом сибирской нефтяной компании.

В народе говорят: концы в воду – и пузыри в гору. И не зря.

Одна из трагедий в жизни любого сытого чиновника, будь он арабским визирем или китайским мандарином, есть рождение заведомо тупого, ни к чему непригодного наследника, из которого впоследствии вырастает сорняк и паразит в едином лице. Сорняк и паразит категорически не соглашается с ролью сорняка и паразита, однако за неимением доказательств иного демонстративно гниёт и превращается в силос. Впрочем, история не об этом.

На седьмой день сатурналий решил один министерский советник отвести своё чадо на новогодний карнавал, дабы чадо сие растрясло жиры и мозги. Кузьма, – так звали чадо, – в свои восемь с половиною годков уже слыл среди детворы мальчиком обжористым и жадным, никакой пользы обществу не приносил, и никто с ним не дружил.

– Одевайся, Кузьма, на утренник поедем! – ликующе сообщил отец, но был сконфужен мрачным взором сына:

– Как это вам, папенька, не стыдно над ребёнком издеваться, босяцкие утехи предлагать?!

– А что же ты хочешь?

– Мотоциклетку!

– А ежели мотоциклетку куплю, пойдёшь?

– Уговорили, – проворчал Кузьма. – Но! Чтобы с выкрутасами мотоциклетка!

Так и порешили. Приехали на утренник, а там – весельё: клоуны колесом, фокусники в шляпах, снегурочки румяные, ряженые медведями, дети через обруч прыгают, хлопушками стреляют, в чехарду играют. Но не радует Кузьму такая демократия. С тоскою смертною взирает на происходящее, сидя на стульчике, позёвывая и в ушной раковине ковыряя.

Вдруг широкие двери открылись и вошёл дед – волосом белый, шубою красный, в валенках ноги, а в руке – мешок. Притихли ребята, перешёптываются, друг дружку локтями в бока тычут, рты подставляют. А дед Мороз мешок свой развязал и – к ним; одной рукой мешок держит, а другой – бублики в разинутые рты закидывает. Так бублики дугою один за другим летали. И Кузьме в рот попали. Но Кузьма бублик есть не стал, угощением сим плюнул Морозу в нос и сказал так:

– Для плебейской публики сгодятся и бублики, а мне, старый дурак, вынь-ка да подай-ка бубел!

– Как это бубел? – удивился Мороз, потирая ушибленный нос. – Где?

– А вот тут! – крикнул Кузьма, отобрал у деда мешок, схватил за концы и наизнанку вывернул. Покатились по залу карамельки, леденчики и шоколадные батончики, а за ними – бублик гигантский, как велосипедное колесо.

– Бубел! – заголосил Кузьма. – Все прочь! – И кинулся за бубелом, боясь, что его опередят. Лишь у мусорного ведра догнал, сунул в рот и стал жевать. Шамкает, причмокивает, исподлобья на толпу немотствующую поглядывает. Вдруг глаз его застыл, лицо побледнело. Раскрыл Кузьма шамкало своё во всю ширь, и как завоет:

– О-о-о!

Страшно стало детям, а Кузьма ещё сильнее воет:

– О-о-о!

Был Кузьма звездой, а подавился от бубела дырой. Стал рот его кругл, диаметром с бубельную дыру, и закрыться не может. Отвезли воющего Кузьму в дом, положили на кровать. И началась у него совсем другая жизнь.

Лёг Кузьма на правый бок лицом к окошку, а в окошке салюты, люд веселится. Тошно Кузьме. Лёг Кузьма на спину, а на втором этаже девки подшофе плясали так, что потолок ходуном ходил, да вся штукатурка с пауками прямо Кузьме в рот-дыру сыпалась. Завыл Кузьма, повернулся на левый бок, а там зашкапный домовой с колтунистой бородой. Щипал домовой Кузьму за мягкие места и приговаривал: «Жадина-козлятина да на вертелах!».

– О-о-о! – завыл Кузьма и под кровать полез. А под кроватью старуха с косой на дудке играет и поёт:

Fistula tartarea

Vosjungitinunachorea

Подскочил Кузьма, выбежал на балкон и чуть было вниз с горя не свалился, кабы не дед Мороз, случайно пролетавший мимо на санях с оленями. Подхватил он воющего мальчика, дунул ему в рот, тот и проглотил дыру. Стало Кузьме хорошо. Вернулся он домой и заявил папеньке:

– Милый папенька, переосмыслив собственное предназначение, ваш сынок пришёл к выводу, что жить на всё готовенькое – моветон, поэтому прошу обеспечить мне место дирехтура завода по производству мотоциклеток.

Так и порешили.