Игорь Сирица - Лестница в небо Вячеслава Ткачёва. Исповедь белого генерала

Были и у нас гости – из Гиагинской приезжали (в огромном рыдване – на тачанке, запряженной парой крупных выхоленных вороных коней) бабушка с семьей своей младшей дочери-красавицы – моей крестной матери Надежды Ивановны. Здесь уж приходилось мне быть гостеприимным хозяином – угощать кузена Лёню и кузин Нюру и Нину (хотя у нас в то время сад был еще слишком молодой, и фруктов было немного).

Ездили мы нередко в Майкоп. Там жила старшая дочь моего деда – сестра отца – старая дева Пелагея Васильевна Ткачёва. Это был старый тип русской женщины Кавказа – бесстрашная, властная, самостоятельная. Она приютила у себя несчастных сирот – моего двоюродного брата, калеку Георгия и слепую сестру Серафиму. Рядом с теткой жил мой двоюродный брат Гуля – Георгий Александрович Ткачёв с милой, но беспечной супругой и многочисленной семьей (Коля, Вера, Тося, Нюра, Павел). Я часто ходил со своим сверстником, двоюродным племянником Колей, в городской сад, где с высокой скалы любовался видом горной речки Белой и услаждался ее страшным шумом. А вечером мы наблюдали в прибрежном саду полеты многочисленных светлячков.

Ездила со мной мама и в Екатеринодар. Первый раз я там был вскоре после моего шаферства на свадьбе Мани. Молодые тогда жили где-то в самом начале Медведовской улицы 43 43 Ныне – улица Кирова в Краснодаре. , в каком-то старом, как говорили, «нечистом» доме (кто-то ходил там по ночам). Их сад выходил на самую Кубань. Вышли как-то компанией в город, где я чем-то зазевался и потерял своих. В отчаянии и со слезами я долго блуждал по улицам, и лишь счастливый случай привел меня с кем-то домой (я хорошо не помню, как и с кем). Первого впечатления о городе того времени у меня не осталось. Единственное, что бросилось в глаза, это правильное расположение улиц, повсюду деревянные тротуары-мостки вдоль заборов.

– Все это не то, что у нас в станице, – думал я.

Последующие посещения Екатеринодара, уже в более сознательном возрасте, были, конечно, интереснее. Тогда я уже имел там и друзей детства – моих троюродных братьев Женю Чупрына и Никиту Косинова.

«Поездка на долгих». Такому образному названию действительно отвечали наши длительные, нудные семейные путешествия на лошадях из Келермесской в Екатеринодар. Чтобы покрыть расстояние в 120 вёрст, приходилось высиживать в нашем тарантасе целых два дня. Правда, Лена как-то поставила рекорд и в Екатеринодар приехала за 1 день, несколько сокращенной дорогой и без кормления в пути лошадей. И папа ее за это не бранил. Обычно же наша лихая, при поездках на короткие расстояния, тройка, теперь уныло «трюпала» дробно-мелкой рысью, изредка переводя дух на шагу. Такие путешествия хорошо было совершать в благоприятную погоду, а в сильную жару или когда начинали дуть сильные ветры, моросить дождики, грязь, слякоть… Надо отдать должное нашим кучерам, которые в большинстве были мастера своего дела: любили лошадей, отлично за ними ухаживали и умело требовали работу.

Перед «поездкой на долгих» пеклись пирожки, отваривались куры, яички и все это поедалось, главным образом, за чаем на больших привалах, где кормили лошадей и на ночлеге (в Тенгинской 44 44 Ныне – станица, административный центр Тенгинского сельского поселения в Усть-Лабинском районе Краснодарского края. , Усть-Лабе 45 45 Ныне – г. Усть-Лабинск в Краснодарском крае, административный центр Усть-Лабинского района и Усть-Лабинского городского поселения. , Васюринской 46 46 Ныне – станица в Динском районе Краснодарского края. ). Как сейчас вспоминаю одну из таких наших поездок с трагическим приключением (примерно в 1891 году). Мы ехали в Екатеринодар всей нашей семьей (конечно, кроме папы и отсутствующего вследствие своего учебного периода года Васи). Целый день моросил дождь. Хорошо, что мы выехали, когда было еще сухо, а то бы мы застряли по уши в грязи. Перед вечером, когда уже подъезжали к Усть-Лабе, разведрилось. На заднем сиденье, под поднятым фордеком 47 47 Складной подъемный верх у экипажа. нашего новенького, только что купленного экипажа, сидела мама с подушкой на коленях, на которой крепким сном спала Верочка (тогда ей не было и года), а рядом с мамой – Лена. Я уже не помню, почему, для облегчения ли лошадей, когда тарантас стал подниматься в гору к Усть-Лабе, – мы с Нюрой слезли и пошли пешком. А на горе уселись на переднем сиденье экипажа, спина к спине, поставив ноги на подножки (чтоб не запачкать новую облицовку). На этот раз наш кучер был растяпа и, видимо, подслеповат – он среди улицы нашел какой-то косогор. Экипаж сильно накренило, а он, с испугу или сдуру, спрыгнул с козел – пристяжная рванула, и тарантас свалился на бок. Мы с Нюрой подлетели турманами 48 48 Голуби особой породы, способные кувыркаться в полете. , посчастливилось и маме. А Лена своей ротондой 49 49 Верхнее женское платье. зацепилась за что-то в экипаже, и ее поволокло по дороге. Она, бедная, пострадала больше всех из нас. Экипаж с лошадьми исчез в надвинувшемся мраке…

Когда мы немного пришли в себя и стали собирать разбросанные по дороге вещи, то вспомнили: «А где же Верочка?» Она лежала на дороге на своей подушке и продолжала спать…

В Екатеринодаре моя сестра Маня с семьей очень долго жила на Карасунской улице в доме Глинских (вблизи Медведовской улицы). Карасунскую улицу в этом месте прорезывали две глубочайшие канавы. Вот в этих-то канавах мы с Женей Чупрыной и с нашим другом «Нептуном» (огромным черным догом нашего зятя Василия Николаевича) часто затевали наши игры. У него была излюбленная ухватка – догнать кого-нибудь из нас и толкнуть передними лапами в спину, после чего бегущий кубарем катился по земле. Этот пес был очень умный и большой оригинал. Он любил наблюдать за уличной жизнью: бывало, станет на задние лапы, а передними упрется в верхнюю доску забора и поглядывает вдоль улицы – направо, налево. Один раз, во время такого времяпрепровождения, он снял с какого-то господина шляпу. Удивленный прохожий остановился и с недоумением обернулся, чтобы взглянуть на дерзкого шутника. Велико же было его удивление, когда он увидел свою шляпу в зубах огромного дога.

– Ах, какая прелестная собака! – невольно вырвалось у него похвала в адрес нашего друга.

Как-то вечером я с запозданием вернулся домой. Калитка была уже заперта. Я, не долго думая, подпрыгнул и ухватился за верхнюю доску забора, намереваясь перескочить через него, и вдруг почувствовал, что ладони моих рук кто-то покрыл. Я подтянулся и встретился лицом к лицу с мордой нашего черного друга «Нептуна»…