Валерий Худяков - Армянский излом

Поезд тронулся. Едем со скоростью не более сорока километров в час. В соседних отсеках пассажиры разложили еду, выставили бутылки с пивом, едят, разговаривают, веселятся. Чтобы утолить голод, хожу в умывальник пить воду. Помогает. На рассвете следующего дня вышел на станции Взморье. Поезд до Ильинского отправляется в десять часов. Нужно закомпостировать билет, иду в кассу, кассирша протягивает мне отмеченный билет: «с Вас два рубля». «За что?» – спрашиваю. «Как за что? За компостер». «Миленькая, да у меня и двух копеек в кармане нет, а не то, чтобы двух рублей». «Ладно, забирай свой билет и проваливай, бич проклятый». Стыдно, но пришлось «проглотить». К вечеру на таком же поезде приехал в Ильинское. Уже нет мочи, как хочется есть, увидел бак с питьевой водой, напился, вроде отлегло. Автобус до Шахтерска только завтра в девять утра. Пришлось ночевать на вокзале. Хорошо, хоть место есть, где сидеть. Голод не дает спать, кажется, что ночующие пассажиры – соседи только и занимаются тем, что всю ночь напрополую едят, да пиво с лимонадом пьют. Но в баке воды много, ничего. Утром подошел к дежурному майору милиции, предъявил паспорт и генеральную доверенность начальника научно-исследовательской партии Московского института. Объяснил ситуацию. «Ну, что, москвич, денег на автобус я тебе не дам – у меня их нет, но помогу». Повел меня майор на пристанционный склад, где загружались грузовики с длинными прицепами. В народе их называли «шаландами». Подвел к водителю одной из них и попросил взять меня попутно до самого Шахтерска, бесплатно. Водитель вошел в положение, согласился. Договорились, что буду ждать на выезде с территории складов. Стою, жду. Слышу, в кустах громкий разговор, смех. Вдруг, оттуда вылетает краюха хлеба, и попадает прямо в грязную лужу. «Мужики! – кричу, – да как же у вас рука поднялась выбросить хлеб? Совсем офонарели от водки!» «А ты кто такой, чтобы нас воспитывать? – вышел из укрытия, шатаясь, один из участников „банкета“, – сейчас и тебя в этой луже искупаем, если не смоешься отсюда». «Ты бы посмотрел на себя, дурачек, – отвечаю спокойно, – на тебя ведь только чихнуть. Искупаем…, как бы самому тебе пьяной мордой в луже не оказаться».

Подъехала моя шаланда, водитель вышел, помог загрузить «баул» с пробами. Поехали. «Вы извините, я обещал морячка одного подвести до Углегорска, придется немного потесниться». За поворотом нас ожидал на обочине мужчина с черной бородкой – «шотландкой» и с чемоданом в руке. Остановились. Решили, что ему удобнее сидеть у двери, поскольку раньше выходить. Познакомились. Оказалось, он моряк рыболовного флота, работает на Камчатке, едет в отпуск в Углегорск. Минут через десять Михаил, так звали моряка, пристроил свой чемодан на коленях и расстегнул замок – молнию. «Проголодался я, пока ехал на поезде. Перекусить бы не мешало, давай Сергей, присоединяйся». Он открыл чемодан и извлек из него батон хлеба, «палку» копченой колбасы, банку рыбных консервов и бутылку портвейна «АГДАМ». Я чуть не захлебнулся собственной слюной. Он деловито застелил чемоданный столик газетой, вынул из кармана солидного размера нож, крупно нарезал хлеб, колбасу, мастерски вскрыл банку. Водитель рукой показал на «бардачок», где находился стакан. «Ну, что, мужики, давайте перекусим чем Бог послал». Сначала он сложил из хлеба и колбасы бутерброд и передал водителю, затем налил стакан вина и протянул мне. «Давай, Сергей, не стесняйся, за знакомство». Я выпил вино и стал лихорадочно поглощать хлеб с колбасой. Михаил это заметил. «Ты, Сергей, видно сильно проголодался, что так быстро жуешь». Пришлось рассказать о своих мытарствах. «Что же ты сразу-то молчал, чудак-человек, давай, давай, ешь, не стесняйся, я тебе еще банку открою. Вот ведь как бывает, одно к одному, как домино. А тех „козлов“, что хлебом бросались, я бы к себе на судно взял, на минтаевую путину в Охотском море. Там бы живо научились каждый кусок хлеба уважать»….

…«А это уже я мчусь на «Ракете» по великой сибирской реке Лене из Якутска в Хандыгу, что на Алдане. Год, кажется, восемьдесят второй. А дальше еще нужно будет на плоскодонной «Заре» добираться до поселка Джебарики-Хая. Это одно из месторождений Ленского угольного бассейна. Но это только завтра, «Заря» отправляется от пристани Хандыги в пять утра, так что придется на дебаркадере переночевать.

(В центральной Якутии добраться в летнее время до шахтерских поселков Сангар и Джебарики-Хая можно было только речным транспортом или вертолетом. Нашему герою приходилось за летний полевой сезон как минимум трижды отправляться на «Ракете» или «Метеоре» от причала Якутского речного порта в эти шахтерские поселки. Отправлялись теплоходы в пять и в шесть часов утра, поскольку время в пути составляло двенадцать часов. На протяжении всего пути Славин обычно подолгу не уходил с палубы «Ракеты», любуясь неповторимыми живописными пейзажами по берегам великой реки. Сердце замирало, когда теплоход на полном ходу как в тоннель входил в узкие протоки между зелеными островами и, минуя их, вырывался, будто бы из плена, на широкий речной простор. Или когда теплоход выходил на плес в месте впадения в Лену ее главного правого притока – реки Алдан. Берега пропадали за горизонтом и, казалось, что теплоход «заблудился» и кружит на одном месте, как вдруг снова появлялись заросшие тайгой берега, отвесные береговые скалы, которые, то вырастая, то исчезая, возвращали взору привычный радостный живописный горно-таежный пейзаж. Прим. авт. )

А это кто же такой? Ба, да это же Простаков Юрий Петрович, главный геолог Должанской экспедиции! Да он же в Донбассе живет, в Луганской области, как же он здесь оказался, на «Ракете»?

– Юрий Петрович, привет, ты как здесь?

– Здравствуй, Сережа, да вот, приехал с тобой повидаться. Ты совсем забыл наш Донбасс, а мы тебя часто вспоминаем. Помнишь нашего начальника экспедиции Гавриленко?

– Помню, конечно, Николай Мифодьевич, кажется.

– Точно, так он теперь министр геологии Украины. А ты помнишь, у тебя в шестьдесят восьмом году студент вьетнамец был? Мы с Лёней Горевым вспоминали, как он целыми днями на Лёниной буровой керн описывал. Мы все думали: что это он одно и то же описывает день за днем? А потом все поняли. Недалеко от буровой расположился полевой стан колхозной бригады, где колхозников бесплатно кормили «как на убой». Вот твой студент туда и повадился. Его там колхозные стряпухи принимали и откармливали по высшему разряду. Так он целый месяц оттуда не вылезал. Про свой Вьетнам все им рассказывал. Как ни приеду на буровую, он на стане. Шустрый вьетнамец у тебя был.

– Это Бао был, вернее, Нгуен Тьен Бао. Он, кстати, в прошлом году на нашем Совете кандидатскую защитил. Ты, Юрий Петрович, привет от меня передавай и Лёне Горевому, и Толику Королеву, и Аркаше Атрадинскому, короче, всем, кто помнит. А ты куда едешь-то?