Марина Клингенберг - Ангелы Зодиака

За окном ветер завыл с утроенной силой. Снежный вихрь ударился в окно, но сразу после этого повернул в сторону от дома.

Старая Женщина: Очень странно. Как ты здесь оказалась?

Рада: Не знаю. Хочу домой.

Рада уснула. Когда она проснулась, к Старой Женщине пришла совсем старуха. Рада узнала, что это ее прабабка.

Прабабка: Вот. Угораздило же.

Старая Женщина: Угораздило.

Прабабушка взяла Раду за руку, вывела ее в метель и повела к своему дому. Это был точь-в-точь такой же дом, как у Старой Женщины.

Потом Рада вернулась домой к родителям. Она не помнила, как именно это случилось.

О своем втором визите в Снежную Страну Рада тоже почти ничего не помнила. В ее памяти было только одно воспоминание. Она с девочкой своего возраста играла рядом с домом прабабки. Лицо девочки покрывали трещины. Один ее глаз был как будто сделан из стекла – наполовину расколотого.

Они вместе лепили из снега людей, а потом убивали их. Сбивали снежные головы или топтали ногами. Потом Рада снова вернулась к родителям и снова не помнила, как.

Рада рассказала родителям про Снежную Страну. Но они сказали, что такой страны нет. Обе ее прабабки всю жизнь прожили в городе. Они видели ее только в младенчестве. Рада поняла, что Снежная Страна – это что-то не связанное с тем городом, где она живет, а что-то иное.

Теперь Рада снова брела по Снежной Стране. Метель усиливалась. Рада прищурилась, пытаясь защитить глаза от снега и разглядеть, куда ей идти дальше. Впереди высилась снежная громада, сзади оставался склон. Но знакомой ей тропы до сих пор не было видно.

Рада замерзла и устала. Ей не хотелось умирать и попадать на тот свет из этого места. Она бы предпочла вернуться домой и начать этот путь оттуда. Но ее мнения никто не спрашивал.

Из-за снежной завесы послышались звуки. Кто-то пел, протяжно и тоскливо. Рада прислушалась. Вскоре ветер поменял свое направление, и до нее донеслись слова:

От громкого и безжизненного голоса пробирала дрожь. Рада посмотрела на небо, но падающих звезд не увидела. На самом деле они там были, но затерялись за мириадами падающих снежинок.

Рада: Эй! Кто здесь?

Порыв ветра откинул снежную завесу в сторону. Рада разглядела впереди человеческий силуэт. Кто-то продирался сквозь непогоду. Он был с головой завернут в черную накидку. За руку человек держал что-то непонятное. Он тащил за собой то ли куклу, то ли мертвое тело.

Рада остановилась и уселась прямо в сугроб, чтобы отдохнуть. Рада не считала снег красивым. Не дойдешь до дома – погибнешь, окажешься погребенным под этой так называемой красотой. Тебя очень быстро занесет снежным покровом, и все вокруг снова станет белым.

Белый снег пушистый в воздухе кружится

Белый – цвет пустоты. Цвет смерти. Кому-то нравится воспевать величие смерти, но зачем делать это в детских стихах?

Рада засмеялась и пропела под вой метели:

На последних словах Рада оборвала себя. Ей показалось, что кто-то стал ей подпевать. Она прислушалась. Но услышала только вой метели.

Рада: И снежинки утром мертвецов накрыли…

Голос: Словно их и не было в этом снежном мире…

Рада поднялась на ноги и стала вглядываться в снежные вихри. К ней кто-то приближался. Вскоре Рада увидела его – с рыжими, как огонь, волосами, бараньими рогами, звериной шкурой, переброшенной через плечо, и мертвой ветвью в руках.

Аи: Мне очень понравилась твоя песня. Словно их и не было в этом снежном мире…. Только тут ты не права.

Рада: Ты кто?

Аи: Я – Аи.

Рада: Это ты привел меня сюда?

Аи: Пока еще нет. Но обязательно приведу. Ты знаешь, что происходит с людьми после смерти?

Рада: Они отправляются на тот свет.

Аи: Верно. А после них что-нибудь остается?

Рада: В конце концов нет. Сначала всякие воспоминания. И кости. А потом все равно ничего не будет.

Аи: Вот тут ты и не права. Поэтому твое «словно их и не было в этом снежном мире» совсем не подходит. Во всяком случае, пока ты поешь про Снежную Страну. Пойдем, я кое-что тебе покажу.

Рада: Что?

Аи: Ангелов.

Рада: Настоящих?

Аи: Сложно сказать. С одной стороны, в них нет ничего ненастоящего – ведь они существуют, и их даже можно коснуться. Но с другой, они не такие настоящие, как я. Раньше они были куда более настоящими.

Он первым стал подниматься в гору. Рада пошла за ним. Когда она шла рядом с Аи, ветер дул не сильно, и сугробы преодолевались гораздо легче. Сам Аи шел так, будто под его ногами был зеленый луг, а не глубокий снег.

Почти у самой вершины Аи остановился и сделал шаг в сторону.

Аи: Смотри. Это один из моих ангелов. Я сам его сделал.

Рада подошла к нему и посмотрела, куда он указывал. Снежная скульптура напоминала высохшую мумию. Она раскрыла рот в немом крике и подняла пустые страдающие глазницы к небу. По бокам ее рук, завернутых за спину, колыхались вделанные в жесткую снежную корку обрывки старых газет, которые сложили на манер мотыльковых крыльев.

Аи: Здорово, да?

Рада: Да, здорово.

Аи: У меня есть много других ангелов. Ты должна их увидеть.

Рада: С удовольствием посмотрю.

Аи: Ты должна подняться на гору. Там, наверху, долина. А в ней – другие ангелы. Иди. Ветра больше не будет. Наверху почти не бывает ветра.

Рада пошла наверх. Аи сказал правду, ветра почти не было, и снег больше не шел.

Рада выбралась на почти пологий склон и на четвереньках поползла к большому треугольному камню на вершине горы. Она прилегла на него, чтобы отдохнуть. Потом она заглянула за него.

Сразу за камнем был кусок черной пустоты. Из снежной стены торчала точно такая же скульптура, как та, что была перед подъемом к вершине. Газетные крылья ангела колыхались на несильном ветру. Снежное лицо с огромными пустыми глазницами и скривившимся от крика ртом вызывало ужас и жалость.