Татиана Северинова - Жизнь наизнанку

Первый из праздников от новолетия,
Жизни церковной как новый виток,
В тленном являя нам вечность нетления
И воскресенья пророча итог.

Неба лазурь, всё в пурпуре и золоте…
И к Дню рождения всюду цветы,
Радуйтесь, люди! И видеть изволите,
Праздник украсил Отец, Жених, Сын.

Ветер рябины играет серёжками,
Осень – прелюдия вечной весны.
В мире ли есть для нас что невозможное?
С Мамочкой Божией Божии мы!..

Бежит в пустыню Иоаким,
А в сердце – боль занозой:
«Всевышний не благословил,
Тебя потомством обделил,
И дар не принял…» Боже!…

И сорок дней не ел… Не спал
Ночей он сорок ровно…
В молитве снова вопрошал,
За что понос сей Бог послал,
Очиститься как? Словно

Последний грешник, кто потом
Богоотцом назвался,
Смирял молитвой и постом,
Свой дух, и в сердце препростом
Огнь веры возгорался…

А Анна, слыша всё душой
(С супругом жизнь прожили
В едином теле срок большой),
В сад вышла, чтоб побыть одной,
О чаде всё молила…

«Неплодна я… Но сей позор
Несёт мой муж со мною…
В глазах людей – немой укор,
Сказал священник приговор,
Чем стыд я свой прикрою?…

А муж… Меня не отпустил…
Хоть мог бы, по закону…
О чаде столько лет грустил,
Тебя услышать он просил…
Но вот я, пред Тобою…

Замотарела… Я в летах…
Но время что пред Богом?»
Была молитва на губах,
И на морщинистых щеках
Застыли слёзы… Вздохом

Прошёл по саду тихий стон…
Но в миг сей, в той пустыне,
Где муж молился об ином,
Чтобы узнать, в чём грешен он,
Он видит… Гавриила!

И Анна видит!… И даёт
Сей Вестник обещанье,
Что Анна старая зачнёт,
Родится Дщерь! Произойдёт
Из Дщери Оправданье!

И поспешил опять во Храм
Супруг, исполнен верой,
Нашёл свою супругу там,
Хвалу тут Богу, фимиам,
Воздал он полной мерой.

И осенью пришла весна —
То родилась Мария,
Что перед Богом обрела
Ту благодать, что ей дала
Стать Матерью Мессии…

Нам всем порой недостаёт
Чего-нибудь для счастья…
На Бога разум «дело шьёт»:
«Из-за Него мне на везёт!
Я требую участья!»

А ты смирись… Как Иоаким,
Забудь себя, как Анна…
Глядишь, услышан будешь Им…
И будешь вестником храним,
Затянется та рана…

И мерки разные подчас
У человека с Богом:
И если вдруг злословят нас,
То, вспомнив, кто мы без прикрас,
Приобретём во многом.

– Так жить нельзя! Грядёт Мессия!
Но тонет глас в фонтанах чувств.
Лишь безотрадная пустыня
Чужда порокам лизоблюдств.

И нравы время не меняет…
Жену взять брата? Так «любовь»
И ныне нам повелевает…
И кто Пророка вспомнит кровь?

Живём для счастья! ГрЕшны малость…
Да кто вообще-то без греха?
Нам в «утешение» досталась
Души и плоти кутерьма.

И что доступно, то и свято…
Булавкой, если что, в язык…
Гордыня нищего иль злато
Затмит задуманный в нас Лик…

И пляшут в нас Иродиады…
А совесть? Брошена в нужник…
Так было… И была расплата…
Вот отрезвиться б хоть на миг…

Кому-то – жизнь… Кому-то житиё…
Кому начертано?.. Иль кто-то выбирает?
Переодета в мужнино бельё,
В безумстве мнимом женщина шагает…

По Петербургу… И в мороз, и в зной,
Сознательно лишившись денег, крова,
Вымаливая ближнему покой,
Собой являя нам первооснову…

Как много спето песен о любви…
Нет-нет, и я пишу стихотворенье…
А тут… Ни слова… Житие хранит
Лишь подвиг, что достоин удивленья…

Любить… И без остатка отдавать…
Что выше смерти, ближнего спасая? —
Полвека умирая уповать,
Что ближнему открыты двери рая.

Так что ж Любовь? Где правда, а где ложь?
Что Богом нам дано, а что – лукавым?
Стучание сердец? Коленей дрожь?
Что двигало? Что силы придавало?

Той женщине… Не думала она
О «злой судьбе», об участи и счастье…
Она лишь по дороге шла и шла…
Отдав себя всю в Руки Божьей Власти…

Ты мне – отец… Не просто «отче»…
О! сколько слёз у ног твоих…
В Покровском, праздничные ночи…
У раки сон, когда затих
И хор, и храм, как в колыбели…
Как бы под мантией твоей…
Вот годы жизни пролетели
Среди находок и потерь…
А мне бы лбом опять уткнуться…
И молча, сердцем рассказать,
И снова будто бы проснуться,
Готовой целый мир обнять.
Врачуешь скорби и болезни,
И близок нам твой Силоам,
Твоя вода у смерти бездны —
Последняя надежда нам…
«Я не могу!» – «Нет, сможешь, детка…»
Душою слышу от отца…
И вновь, потерянной монеткой,
На свет из праха… до конца…

Повешенный… На ВрАтах… На глазах
У паствы принял он венец мученья,
Два месяца потом святого прах
Лишён был отпеванья, погребенья…

Необинуясь, с правдой на устах,
Предстал пред воплотившимся Владыкой.
Святитель Тихон! Помоги и нам
Сердец вертепы освятить Сим Ликом…

Всё промыслительно у Бога…
И Серафима старший брат
Сегодня молит у Престола
За нас, как двести лет назад.

Он телом скрыт, а духом с нами.
Сосуд смиренья и любви.
Прославлен в лике Митрофаний,
И к славе Тихона труды

Он приложил… И сам достоин.
И третий столп собой явив,
Святитель отче наш Антоний
За паству душу положил.

В темницах, для бездомных, сирых
Он был надеждой и отцом,
«Я служка лишь… Дал Бог бы силы…»
Он раз увидел дивный сон:

«С Креста не сходят, а снимают…» —
Сказал святитель Митрофан.
Завет исполненный являет
Антоний образом всем нам.

Когда дышать уж нету больше сил,
Когда в непониманье, как в загоне,
Звучит набатом соловецких бил:
«Дышите верой средь мирских агоний!»

Мой крест ничтожен, по сравненью с тем,
Что нёс святой к подножию Голгофы,
Я падаю под натиском проблем,
Сама уныньем отрубая стропы