Татьяна Таран - Никто не ангел. Рассказы и повести из Владивостока

В штабе всегда было чем заняться. Волны выбрасывали на берег деревья, и их причудливые высохшие корни при умелой обработке превращали деревяшку в чудовище. А с чудовищами принято сражаться – для этого строгались деревянные автоматы, придумывались стратегии и тактики боёв. Летом, в тихую погоду, мальчишки рыбачили, благо червей в огороде – хоть лопатой греби. Зимой небольшие гладкие участки моря использовались как каток. А иногда по выходным в гости к дяде Лёше приходили друзья по морскому училищу, и тогда они катались по заливу на буерах – лодки с парусами скользили по замёрзшему Амурскому заливу на трёх наточенных коньках.

И, в общем, детство Павла можно назвать беззаботным и счастливым. Отчим не буянил, не обижал, выпивал умеренно, приучал мальчишку к труду и рассказывал моряцкие байки.

– А знаешь ли ты, Павлуша, как называется животное, у которого есть сумка на животе? – спрашивал дядя Лёша у засыпающего мальчика и начинал повествование про экзотическую Австралию.

Что-то из рассказов запоминалось, а что-то заходило в сны – с белыми барашками на зелёных лужайках, с говорящими попугаями, с необычной красотой заморских городов. Где стоит лето, когда у Павлика за окном – зима.

3

Талант у Павла заметила учительница. В третьем классе она посоветовала маме отдать ребёнка в художественную школу.

– Посмотрите, ваш мальчик выбирает необычные сочетания цветов. И у него врожденное чувство пропорций: он располагает объекты на листе в точном соответствии с их масштабами, – после родительского собрания учительница показала матери работу Павла.

Мать пожала плечами:

– Ну, вижу, это кот. Что тут необычного? Такого вообще не бывает – жёлтый кот с красными лапами. Где вы такое видели?

– Знаете, Валентина Семёновна, в жизни такого кота может и не быть, а вот в воображении вашего сына – запросто. Поверьте, у него есть способности. Будет жалко, если вы не станете их развивать.

Мать молчала, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего.

– Ну, как хотите, – учитель с сожалением закрыла альбом. – Я могу вас понять, это лишние хлопоты. Но если вы все-таки решитесь – рекомендую вам самую лучшую художественную школу в городе. Она недалеко от вокзала, мальчику будет удобно на электричке добираться.

По стечению обстоятельств завод, куда устроился Павел после окончания факультета живописи в институте, и последующей службы в армии, находился в том же районе. Однокурсники посмеивались над Петровым, называли его «маляром шестого разряда». Но смешного в этом не было ничего. Между прочим, по шестому разряду малярам доверялись такие сложные работы, как художественная отделка кают класса «люкс» на пассажирских судах. Своего рода высший пилотаж в профессии – это ему заводские коллеги объяснили.

Но Павел был доволен и счастлив своей должностью художника-оформителя, несмотря на дружеские насмешки.

«Решения XXVII съезда КПСС в жизнь!», «Рабочий, крепи дисциплину труда!», «Не стой под грузом и стрелой!». Агитационные стенды (предвестники рекламы) в цехах и на территории завода, праздничные транспаранты на майские и ноябрьские праздники, оформление Доски почёта, масса других поручений от начальства могли бы ввергнуть в уныние начинающего художника. Но было одно обстоятельство, которое перекрывало все эти нюансы развитого социализма.

У Павла была собственная мастерская. В их юные годы никто из однокурсников не мог этим похвастать. Ну, хорошо, не собственная, но в его полном распоряжении. Предыдущий хозяин, Иван Николаевич с необычной фамилией Гроза, собрался на пенсию. И, передавая кисти и холсты молодому сменщику, сказал: «С бригадой дружи, но в пьянках после работы не усердствуй».

Мастерская была оборудована в РСУ – ремонтно-строительном управлении завода. Одноэтажное здание с высоченными потолками и огромными стёклами стояло почти на самой кромке моря. Бригада столяров и плотников обеспечивала производственный процесс, а художник-оформитель занимался «идеологической» работой. Освоившись на новом месте, Петров сходил в отдел снабжения, где выяснил, что краски и другие расходные материалы можно заказывать в неограниченном количестве. Только нужно вовремя подавать заявку.

Через месяц после устройства на работу, ему, как и обещали в газетном объявлении, выделили комнату в рабочем общежитии, в десяти минутах ходьбы от здания РСУ. Павел вошёл в своё персональное жилище общей площадью двенадцать квадратных метров и впервые в жизни понял, что такое счастье. Иметь собственную крышу над головой и возможность жить так, как ты считаешь нужным. На тот момент именно такое определение счастья было созвучно его состоянию.

Петров привёз бабушкину перину, мать выделила постельное бельё и посуду. Не сказать, чтобы он сильно переживал по поводу расставания с семьёй и друзьями детства. Во-первых, никакое это не расставание, когда все находятся на расстоянии тридцати минут езды на электричке. А во-вторых, и это главное, – его ощущение своей взрослости, первой зарплаты, самостоятельности. Всё это наполняло Павла предчувствием грандиозных перемен в жизни.

По правде говоря, парень сам не верил такому счастью. Булгаковские строки про собаку Шарика, которому «свезло», иногда вполне можно применить и к человеку.

Возвращаясь с работы «по заводскому гудку», Павел шёл купаться на самый близкий к общежитию пляж. Привычка по вечерам бежать к морю, выработанная с детства, – как жизненная необходимость. Услышать привычный шум волн, набегающих на берег по мелкому галечнику, вдохнуть запах йода. Посмотреть на синеющие через залив очертания дальнего берега, дождаться огненного заката и увидеть, как солнце прячется за складки зелёных сопок. Неизбежный осенний листопад, мартовский ледоход, промозглые июньские туманы, февральские ветра – все эти повторяющиеся явления делают жизнь, которая течёт по определённым законам, стабильнее. Человек лишь подстраивает себя под круговорот воды, земли и неба. Так и молодой художник встроил себя в ритм нового места и образа жизни.

Бригада приняла его дружелюбно. Павел никогда не отказывал товарищам в помощи по столярной части, если на производстве сдавался очередной объект и объявлялся аврал. Не трудно ведь? Гены деда Семёна и пример трудолюбивого отчима давали о себе знать. Работа с деревом удавалась ему хорошо, приносила удовольствие, как и основное дело художника. Плакаты и транспаранты нужны не каждый день, а потому свободного времени для личного творчества было предостаточно.

Осенью, в один из выходных дней, в коридоре общежития Павел столкнулся с сотрудницей отдела снабжения, которая выписывала ему счета на покупку красок.