Марина Тюленева - Жизнь без печали

– Она согласится?

– Скажу и поедет. Она послушная.

– Тебе, что-нибудь нужно?

– Нет. Да, если можно, мы будем иногда приходить, когда тебя не будет, помыться по-человечески. В общежитии душ один на триста человек. Мы к Ростовым ходили, сейчас ребенок у них, не хочется под ногами путаться. Я теперь с Владиком Грочковым насчет помывки договариваюсь.

– Хорошо, приходите. Я допоздна на работе. Саня, я просила Наташу соблазнить тебя.

– Что же сказала Наташа?

– Она отказалась.

– Жаль. Я бы соблазнился.

Екатерина Александровна не поняла, шутит он или серьезно.

– Ты хочешь сказать, что ты бы бросил свою теперешнюю жену?

– Если бы Наташа согласилась стать моей женой, то да, я бы оставил Дашу. Если просто переспать, переспал бы, Дашку не бросил.

– Ты знаешь, Наташа не такая, как она тебе казалась.

– Мама, – Санька перебил ее – Я знаю про Наташу все. Это ничего не меняет. Я с большим уважением отношусь к этой женщине.

– Она убила своего мужа.

– У тебя странная осведомленность, мама. Выходит, вы тут подружками с ней были. Ее мужа повесили, я не думаю, что у Наташи хватило бы сил засунуть его в петлю. По всей видимости, я ей нужен был, чтобы найти его здесь. Хотя, если бы просто попросила, без разыгрывания спектаклей, я бы все равно ей помог. Зато побыл с ней хоть немного.

– Тогда я тоже просила ее об услуге. Я не хотела, чтобы ты встречался с Ирой.

– Прекрасно, – сказал Санька и налил коньяк по рюмкам – Хватит о прошлом. Мне доцент предложил, что, если наш проект окажется удачным и военные его одобрят, я могу его защитить, как кандидатскую.

– Ты рад новой работе?

– Конечно. Только вот преподавать приходится. Я бы лучше, что-нибудь другое читал, не сопромат. Надеюсь, со временем отберу у кого-нибудь, курс посерьезней. Я пока еще молодняк в институте, надо освоиться. Работы нахватал столько, что не помню, когда в спортзале был. К сэнсэю уже не попасть, думаю, надо прозондировать насчет спортзала в институте, там хоть иногда заниматься.

– А твоя жена? Ты с ней долго собираешься жить?

– Не знаю. Я знаю только, что я ее оставлю, когда сам сочту это нужным. Не по чьей другой просьбе, ни Наташиной, ни твоей. Эта тема закрыта. Сможешь переносить ее в своей квартире, при этом не третировать, мы вернемся.

– Почему тебя это волнует? Ты же ее не любишь?

– Мама, она моя жена. Главное здесь слово «моя». Мое трогать нельзя.

– Она, наверное, влюблена в тебя, как кошка.

– Если бы. Скорее, как Ассоль. В капитана Грэя, которого знать не знает, да и не хочет узнавать. Ладно, мамочка, я пойду к своей половинке. Я обещаю к тебе приходить, ты обещаешь не плакать. Хорошо?

Екатерина Александровна кивнула ему головой и улыбнулась. Ей было очень хорошо, впервые за три месяца она не видела сына. Куминов шел домой и думал о матери, ее признаниях. Ему неприятно было, что она так бесцеремонно вмешивалась в его жизнь, но он не осуждал ее. У нее свое представление о том, что важнее для ее ребенка.

Олег встретил Куминова возле института.

– Тут такое дело, Саня. Светочка очень по вам скучает. Не могли бы вы к нам прийти?

– Хорошо. Только у нас с Дашкой выходные в разные дни. Если только в воскресенье к вечеру. Я Дарью заберу после работы, сразу к вам.

– Лады. Но в воскресенье Наташа может прийти.

– Я вообще-то рад буду ее видеть. Что ты на меня так смотришь? Я не собираюсь ее при Дашке окучивать.

В воскресенье Куминов зашел за Дашей в библиотеку, и они поехали к Володарским. Светочка завизжала от радости. Она по очереди висла на обоих, пыталась, что-то рассказать, но мысли опережали слова, ничего понятного из ее рассказа не получалось. Олег обратил внимание, как Даша изменилась внешне, на ней было легкое струящееся платье, непослушные волосы также развевались, но сейчас они были подстрижены, это уже был упорядоченный беспорядок. Не исчезло только ее обычное милое грустное выражение лица. «Ангел! Настоящий ангел» – думал Олег – «И этим ангелом владеет этот циничный козел. Он даже не понимает, каким сокровищем обладает, для него женщина, просто приложение к дырке между ног». Олег вспомнил этот неприятный ужасный стук кровати, доносящийся из их комнаты, что же он там с ней делал, животное. После ухода Куминовых из их дома, они со Светой, не сговариваясь, стали поддерживать какую-то видимость порядка. Теперь в их доме не было того ужасного запаха, и, хотя, по-прежнему были разбросаны вещи и оставались грязными стены и мебель, все это уже не напоминало городскую свалку.

– Как вам живется в общежитии? – спросила Света старшая.

– Прекрасно, – улыбнулась Даша, Куминов промолчал – Нам приходится мало разговаривать, если нужно, только шепотом. Самим, ненароком, приходится слышать все секреты соседей, впору ходить с заткнутыми ушами, чтобы не причаститься к чужим тайнам. Саше легче, его постоянно нет дома, он много работает.

«Знаем этого труженика» – подумал Володарский – «Нет, чтобы это сокровище на руках носить, сидеть рядом с ней и слушать звук ее прелестного голосочка, он таскается где-то». Входная дверь без стука открылась, в комнату вошла Наташа. Куминов встал, подошел к ней, наклонил голову и поцеловал ее руку. Даша смотрела на это с некоторым испугом. Вблизи Наташа была еще прекрасней. Они так органично смотрелись вместе, оба самоуверенные, красивые. Даша печально опустила голову. Почему она родилась такой некрасивой, хоть Саша ее и успокаивал, но она же видит себя со стороны и может сравнивать себя с другими.

– Наташенька, как я рад тебя видеть. Ты словно солнце озаряешь все своим присутствием. Я бы с великой радостью упал к твоим ногам, ухватился за них и волочился за тобой, куда бы ты ни пошла.

– Все развлекаешься? – у Наташи уже не было причин перед ним притворяться.

– Хорошо, скажу по-другому. Наташка, я балдею, какая ты классная! Я, правда, очень рад тебя видеть.

– Смотри, не кончи от счастья.

– Я умею продлять удовольствие, если ты помнишь.

– То, что я помню, лучше бы не продлял.

– Обижаешь, – насмешливо сказал Куминов – Последний повод для гордости отбираешь. После обмена любезностями позволь представить тебе мою жену. Это – Даша. Дарьюшка, это Наташа, самая восхитительная женщина во Вселенной.

– Здравствуй, – сказала Наташа Даше и рассмеялась – Что ты обиделась? Своего клоуна не знаешь?

– Он не клоун, – тихо сказала Даша.

– Понятно, тут все серьезно, – Наташа посмотрела на Дашу.

«Девчонка, как девчонка. Даже миленькая. Маме Кате ничем не угодишь. Странно, как Куминов на нее запал. Такие девочки, в принципе, не в его вкусе. Зато ясно, почему мой братец на нее глаз положил. Эдакий несчастный ягненочек, эфирное существо».

– Жизнь наладилась? – спросила Наташа Куминова.