Макс Муди - История одного ублюдка. Все случится однажды

– Смотри, у тебя дома двери есть?

– Есть.

– А отец с мамой часто ругаются?

– Нет.

– А у тебя своя комната есть?

– Есть.

– Ну так и закрой дверь в комнату, включи громко музыку и подумай вот этим, – я постучал пальцем по его виску, – Прежде чем сбегать из дому.

– А вас как зовут?

– Мудак.

– Нет, неправда, таких имен не бывает.

– Зато люди такими бывают, – я достал флягу из внутреннего кармана джинсовой куртки, выпив немного, – Хочешь?

– Можно, – мальчик взял флягу и, сделав глоток, поморщился, – что это?

– Коньяк. В такую флягу только коньяк можно наливать.

– Я же до этого только пиво пробовал, да и то только пару раз. Сильно жжется то как!

– Смотри, я предложил, а ты согласился, хотя вполне мог отказаться. Заставлял я тебя? Нет. А вот чем ты думал, одному черту известно. Ты далеко от сюда живешь?

– Нет, пара кварталов.

– Идем, провожу тебя. Если фараоны пристанут, я твой брат, – я стукнул его кулаком в плечо, – Звать то тебя как?

– Ваня.

Пока шли до его дома много болтали. Мне было безумно жаль его. Маленький человечек, а уже столько проблем. Родители то сходятся, то расходятся. В школе пацана гнобят, потому что у него не седьмой айфон, а кнопочный телефон. Девочка, в которую он влюбился, не хочет с ним разговаривать, потому что он ходит в дешевой форме, да к тому же и слушает русский рок. Еще оказалось, что Ваня любит читать. И к своим, как он мне сказал, одиннадцати годам, прочитал «Одиссею капитана Блада» Сабатини. Подошли к его дому – обычная пятиэтажка эпохи Хрущева. Сели вдвоем на скамейку перед подъездом.

– Ну, Вань, надо! – я махнул головой в сторону домофонной двери, – Сейчас или никогда.

– Постойте, можно спросить?

– А та девушка, фотография которой у вас в бумажнике… Вы ее любите?

– Люблю.

– А почему тогда вы тут, а не с ней? – он поднял голову к звездному небу, – Когда любят друг друга, должны быть вместе.

– Понимаешь, Ванек… – я не знал, что ему сказать, – А ты ведь прав! Я должен быть рядом с ней.

В этот момент из подъезда вылетела женщина. Думаю, ей было лет сорок, но из-за постоянных нервных срывов, лицо ее стало покрыто морщинами, да и за фигурой она как-то не очень следила. А следом за ней вышел мужчина примерно такого же возраста. У него было выпирающее брюхо как следствие просмотра футбольных матчей с пивом и вяленой рыбкой.

– Ванечка, Ванечка, – женщина обняла своего сына, – Он трогал тебя? Мальчик мой, никогда не делай так! Мы же места себе найти не могли!

– А ты, тварь, – Ванин отец обращался ко мне, – Я же тебя сейчас убью!

– Полегче с такими заявлениями, – парировал я.

– Сволочь, – заорал он и замахнулся правой рукой. Хотя я и был пьян, но все-таки смог увернуться.

– Хватит-хватит, папа! – в мою защиту выступил Ваня, – Это он меня проводил до дома, а то я потерялся!

Его родители казались ошарашенными.

– Вань, иди сюда, у меня для тебя подарок есть, – с этими словами я достал из сумки, свисающей с плеча, айпад и вручил ему, – Держи.

– Мне? – он просто сиял, но посмотрев сторону мамы, добавил, – Это… это очень дорого. Я не могу, —Ваня стал отдавать мне планшет.

– Послушай, Вань, – я присел на корточки, – Ты мне одну очень важную вещь сказал. И это по сравнению с этой умной железякой, гораздо дороже. Особенно для меня. Спасибо тебе, младший братик! – я ему подмигнул.

В плинтусах хороших баров покоится неисчисляемое множество потерянных надежд. А у барной стойки их тут же и поминают, отправляя в дорогу по направлению в рай. Быть барменом значит знать, когда надо поддержать разговор, а когда сделать гостю скидку, если он начинает свое повествование в третий раз.

В этот бар я приходил частенько. Как минимум раз в неделю. И каждый раз я заказывал Пина-Коладу без взбитых сливок, усаживался у окна и рассматривал прохожих. За Пина-Коладой шли несколько слоистых шотов, а представление заканчивалось серией из пяти рюмок «Трех мудрецов».

В тот вечер я засиделся с Пина-Коладой слишком долго. Так всегда бывает, если уходишь с головой в свои мысли. А когда я, наконец, очнулся от состояния близкому ко сну, то обнаружил, что вечер сменился ночью, и гостей можно было пересчитать по пальцам. Я подошел к барной стойке:

– Добрый вечер! – произнес парень лет двадцати, – Еще что-то будете? – он стал протягивать карту бара, заученную мною наизусть.

– Налей на твое усмотрение. Главное покрепче, – я плюхнулся на высокий стул.

– Может быть «Гимлет»? – он доброжелательно улыбнулся.

– Слушай, я тут околачиваюсь уже года три, а ты мне предлагаешь эту ерунду! – я тоже состроил улыбку, – Налей пополам золотого и черного рома в стакане.

– Ничего себе. Это будет довольно крепко.

– Первая смена? – спросил я ни с того ни с сего. И спросил резче, чем хотел.

– Да, – недовольно протянул он.

– Макс.

– Сергей.

Так знакомиться умеют только мужчины. Каждый из нас лишь назвал свое имя, но по тому, как человек представляет себя можно многое понять. Одни начинают рассказывать свою биографию с самого зачатия, как его или ее отец спорили по поводу имени, какие были еще варианты. Другие без эмоций продублируют слова из паспорта. А третьи, играя оттенками голоса, небрежно называют имена. Этот парнишка мне понравился. Грубые черты лица, с суровыми морщинами между бровями, свидетельствовали о непоколебимой воле и желании быть всегда и во всем первым.

– Может, выпьешь со мной? – предложил я, – Один черт из гостей только те голубки да байкер. И до закрытия всего-то, – я посмотрел на циферблат японских часов, – Час остался.

– Я не против. Только есть такая примета, что, если ты делаешь коктейли для гостей, то сам не можешь их пить. Так что делай ты.

– Не боишься, что тебя уволят за то, что ты пустил эдакого раздолбая вроде меня за стойку? – я посмеялся.

– Про некоего Макса мне рассказывал каждый из персонала. И в том, что ты именно тот Макс, сомнений не возникает. Поэтому не думаю, что будут проблемы. Давай, смелее. Я пока пойду, переоденусь.

Сергей ушел в подсобное помещение, где размещался кухонный бокс, в котором готовились сочные бургеры и шаверма. Я встал за стойку, думая, чем занять себя в его отсутствии. В этот момент двери бара распахнулись, и, минуя порог, в заведение ввалилась кампания из пяти студентов. Они все, без исключения, были пьяны. Двое парней походили на программистов. Сутулые, хиленькие в плечах, на переносицах очки с диоптриями. Почему-то я их сразу невзлюбил. Бывает такое – видишь человека впервые, но уже понимаешь, что готов будешь ему врезать при первой возможности. Девушки же наоборот были красивы и изящны. В какой-то момент мне стало жаль их. Если вдруг к этой компании пристанут местные гопники, то эти мальчики единственное что смогут – это вывернуть и без того пустые карманы. Они подошли ко мне, попеременно выдыхая пары перегара.