Николай Самуйлов - Принц и опер. Роман фантастических приключений

…Лежу я, значит, привязанный вафельными полотенцами к железной койке, пускаю слюни и фантазирую…

…И вот в этом фантастическом, но выглядящим весьма правдоподобно, прекрасном мире, у меня, как у лягушки, вылезшей из родного прудика на зачумлённую выхлопными газами загородную автостраду, и без романтического окуривания образуется в голове этот «пофигизм». Странный такой, невозмутимый, напоминающий полуобморочное состояние. Другой бы, тот, который нормальный, в штаны бы наложил. А мне – всё пофигу.

– Начнём со знакомства, малыш. Моё полное имя – Оскар Арчибальд Лотар. Потомственный лорд, член Палаты лордов Камелота. Председатель коллегии «Ипсилон адвокатуры». Профессор медицины. Серьёзно занимаюсь психиатрией. Конкретно – посттравматическими синдромами. Изучаю процессы, происходящие у больных, пребывающих в коматозном состоянии, и методы преодоления амнезии после восстановления жизнедеятельности мозга, получившего механическую контузию или биохимическое отравление. В настоящее время работаю над твоими проблемами, малыш. Теперь рассказывай всё, что ты знаешь о себе. О том, что ты вспомнил сегодня после пробуждения о своём прошлом. Как твоё имя, малыш?

Бред это или не бред – мне пока до лампочки. А присутствие психиатра настораживает. Я представился:

– Майкл… Возможно, у меня было другое имя. Скорее всего – другое. Потому что у русских таких имён нет. Но так меня называла леди Гамильтон. Затем донна Роза и Серафим…

– Ну, Розу и Серафима мы опустим из нашей беседы. Они всего лишь бионы и говорят только то, что им дозволено. А доктор Гамильтон – моя ассистентка. Это она пробудила твоё сознание, малыш. Продолжай.

И я, словно двоечник у классной доски с неудовлетворительно выученным стихотворением, начал сбивчивый рассказ с «непроницаемой тьмы» в красной пустыне. Упомянул серёжку в мочке правого уха, похотливое и, как выяснил потом, нежелательное для противоположных половых «объектов» ухаживание, сначала за доктором Гамильтон, а потом и за донной Розой. Подозрение на раздвоение личности описал почти в философическом духе, как единство и борьбу противоположностей. Озвучил кадры со стрижкой волос, водным марафоном, завтраком и впечатлениями, оставленными от созерцания летающих предметов, необычной травы и невиданных мной доселе баобабов. Закончил устное изложение рассуждением о моём, возможно русском, происхождении. И, не прерывая монотонного чтения «стихотворения в прозе» о «воспоминаниях», спросил члена Палаты лордов Камелота, возможно соседа по палате в психушке, о том, как называется «эта лечебница» и как мы сюда попали. И не снится ли мне всё это…

Сэр Оскар, человек серьёзный и весьма понятливый, недаром – профессор, обладал к тому же вполне нормальным чувством юмора. Похлопав сухими ладошками по тощим лодыжкам, секунд двадцать трясся от смеха. Потом неудачно затянулся сигаретным дымом и долго кашлял. Начавшую было икоту «утопил» оставшейся половиной бокала воды, предварительно растворив в ней красную таблетку.

– Ты, малыш, аккуратнее… с шутками, – прохрипел профессор, ставя опустевший бокал на диск. – Я всё-таки человек пожилой, к геронтологам ещё не обращался. А с тобой можно и не дотянуть…

Сэр Оскар откинулся на спинку кресла, вздрогнул телом, одолевая последнюю судорогу икоты, и, уже вполне серьёзно, посмотрел на меня, на успокаивающую водную гладь озера, на бирюзовое облачко, висевшее над озером, шумно вздохнул, и с явным наслаждением снова затянулся ароматным, но всё-таки ядовитым дымом романтической сигареты. Отнивелировав настроение, ещё раз стрельнул в меня пронзительным взглядом исследователя.

– Нам предстоит огромная работа по восстановлению твоей памяти, малыш. Правда, основную долю процесса, ты будешь осуществлять самостоятельно, без активного вмешательства медицины и без информационной поддержки. Судя по отчёту, который ты озвучил, сведения о твоём «Я» фрагментарно восстанавливаются. Тенденция познания нового прогрессирует. Это заметно по тому, как ты реагируешь на вещи увиденные впервые. Например, ты отметил предметы мебели, снабжённые антигравитационными блоками, позволяющими удерживать их на заданном уровне от поверхности земли или пола помещения. Удивился, но заметил, что анализа увиденного не производишь. И даже термин для умственного бездействия придумал: «пофигизм». У тебя временно заторможен синдром любопытства, присущий некоторым приматам и другим особям планеты Земля. Хотя вопросы типа: «А что это такое?» восстанавливаются. Но стабильного желания заглянуть под этот плавающий в воздухе столик не возникает. А в детстве ты, наверное, переломал кучу механических игрушек, что бы узнать, почему они жужжат и катаются по полу. Теперь я и доктор Гамильтон будем тебя просвещать в плане ознакомления с окружающим миром. Кое-что объясним и расскажем. Но о себе постарайся вспомнить всё сам. Я имею в виду активное развитие имеющихся в памяти информационных фрагментов, которые как в мозаике, должны соединиться в целое и неделимое и пробудить твоё истинное «Я». Как я уже отмечал, подсказок со стороны не будет. Искусственные толчки создадут неравномерную активизацию легко восстанавливающихся второстепенных отрезков памяти и затруднят работу мозга по воспроизведению более важных знаний и картины твоей прошлой жизни во всей совокупности.

Сэр Оскар произнёс монолог спокойно, без назидательного тона. Впрочем, назидательность в данном случае была бы не к месту. Профессор старался «вытащить» меня из мнимой «палаты номер шесть» и поселить на планету с названием, которое я где-то слышал, но не мог вспомнить – где. И что оно обозначало в мной утраченном пространстве? Я проснулся и очутился в ином мире, в чужом теле, без приобретённой когда-то памяти. Хотя и рассуждаю вроде бы вполне осмысленно. Русскую речь не забыл.

– Профессор, а что произошло со мной… в прошлой жизни? Где я нахожусь? Почему очутился здесь? Чьё тело занимаю? И зачем я нужен вам?

– Ну, наконец-то! Прорвало! – Сэр Оскар не наигранно улыбнулся, демонстрируя удовлетворённость исследователя получившего первый желаемый результат. – В прошлой жизни, малыш, ты умер. Нашему сотруднику, оказавшемуся рядом с твоим телом, удалось снять копию матрицы аурической памяти и зафиксировать полную формулу биополя. То есть, душа в нынешнем теле – твоя, родная. Находимся мы на планете Камелот. Это протекторат британского содружества, постоянного члена Евро-галактической конфедерации. По земному летоисчислению сейчас первое декабря 2809 года. Здесь очутился не случайно. В прошлой жизни ты обладал какой-то важной информацией, которую должен был передать нашему сотруднику. Назначенную встречу прервали неизвестные лица, возможно враги нашего агента. Всё, что он успел скопировать, переправили на Камелот и передали нам. Цель акции – восстановить память носителя информации – твою память, и, соответственно, прочитать нужные нам сведения. Новым держателем твоего «Альтер эго» был выбран молодой человек – твой одногодок. С ним так же произошло несчастье. Правда, несколько иного характера. Его память полностью утрачена принудительным воздействием сильного излучения. Мы вряд ли ему поможем. Биологическая и полевая матрицы юноши не сохранились. Они были записаны в своё время на биокристаллы, но их до сих пор не обнаружили. Так что раздвоение личности у тебя происходит всего лишь на уровне инстинкта. Оно будет подавляться твоим же сознанием – единственным хозяином вполне приличного тела. Кроме этого, Майкл, ты как личность и подданный королевства, теперь обладаешь значительным состоянием, дворянским титулом, замком в Эльсиноре – столице Камелота, земельным участком и домиком в котором ты сегодня проснулся, малыш. И ещё ты унаследовал массу именитых родственников и кучу не решённых проблем. Они станут твоими: и родственники, и проблемы. Но об этом поговорим после выздоровления…