Владислав Афонин - Последний ветеран. Роман в одиннадцати главах

Водитель нетерпеливо побарабанил по рулю.

– Ну быстрее, быстрее… – проворчал он.

Теперь настала их очередь. Маленький флажок не спеша поднимался, как заколдованный. И шофёр, и ефрейтор напряжённо уставились на этот кусок материи. Секунды тянулись подобно резине. Следующий грузовик уже было довольно-таки трудно увидеть за белёсой пеленой. Указательное устройство резко опустилось вниз. Двигатель аккуратно рыкнул, будто пёс, снимаемый с цепи.

– Ни пуха ни пера, товарищи солдаты, – послышалось из кузова наставление Добровольского. – Не сметь волноваться, нас прикрывают «Максимы». Более того, погода в эти минуты однозначно нелётная.

«Вот только вы забываете, что помимо авиации у противника есть ещё и артиллерия», – пессимистично подумал наш герой, однако виду о своих роковых догадках не подал.

Держались на умеренной скорости. Немного покачивало, колёса время от времени едва заметно проскальзывали, повизгивая. Некоторые пытались вздремнуть. Станислав проверил свою «трёхлинейку»: та оказалась в полной боевой готовности. В кузов проникал холодный ветер. На какой-то миг можно было поверить, что эта группа бойцов здесь одна: посреди нескончаемой стылой пустыни, после страшного Апокалипсиса, застыв, как изваяние, она плывёт сквозь несуществующую вечность.

Знакомо заныло в груди. Богатырёв прищурился, вцепившись взглядом в горизонт. Облака начинали потихоньку рассеиваться, становясь не такими плотными, как ранее. Сомнительно, что немцы отважатся пикировать при таких условиях. Для подобного рода действий нужна была хорошая видимость с высоты четырёх тысяч шестисот километров. Однако внезапно в постепенно исчезающий пелене появились знакомые силуэты: «восемьдесят седьмые „Юнкерсы“» стремительно приближались линией к ползущей колонне. Авиация летела с северо-востока, со стороны Финляндии. И она вовсе не собирались атаковать вертикальным способом.

– «Штуки»! – крикнул ефрейтор.

– Ё-моё, – изумлённо кинул водитель. – Дождались…

Загудели германские пропеллеры. Штурмовики безжалостно открыли огонь по транспортным средствам. Пули отламывали ото льда немалые куски и оставляли значительный след. Ехавший впереди «газик» вспыхнул, как факел: в нём перевозили большое количество топлива и других быстровоспламеняющихся материалов. В кузове началась суматоха, вот-вот готовая перерасти в панику. Ещё немного бы, и солдаты без команды повыкидывались бы из грузовика.

– Спокойно! – рявкнул Добровольский, достав из кобуры ТТ.

Богатырёв готов был прыгнуть на мороз, готовясь открыть ненадёжную дверь. Шофёр с трудом маневрировал по Ладожскому, стараясь уйти с линии атаки.

– Это не гоночное авто, чтоб я тут мотался зигзагами, – причитал испуганный мужчина.

Станислав оскалился, надеясь разглядеть за стеклом самолётной кабины рожу наглого немецкого пилота. Рявкнув, «Юнкерсы» моментально пронеслись над конвоем. По подчинённым младшего лейтенанта из пушек практически не попали, лишь брякнуло что-то о корпус.

Завизжали бомбы. Одна из них рванула слева, не причинив особого вреда русским бойцам и технике. Вторая взорвалась далеко позади. Но вот третья попала в место прямо на пути желавших спастись солдат. Поднялся огромный фонтан воды, залив стекло и капот. Правое колесо угодило в образовавшуюся дыру, и «полуторка» застряла, накренившись.

Слава богу, разлом был не настолько большим, чтобы ГАЗ-АА мог провалиться в него и утонуть. Во многих местах брезента теперь виднелись большие отверстия.

Лётчики Люфтваффе решили заходить на второй круг. На ближайшей плоскости льда появились немалые трещины.

– Ааа, ааа… – постанывал один красноармеец внутри. Осколками ему задело руку и ногу.

– Всем вылезти из чёртового грузовика. Живее! – прорычал младший лейтенант, помогая раненому бойцу. – Рассыпаться по местности, ну! Нас в порошок сотрут, если останемся здесь.

Русские военные исполняли приказ главного, как могли. Негде оказалось спрятаться на озере: вдоль и поперёк встречал воителей неприветливый простор. Доставал злобный ветер, но внезапность нападения в некотором смысле возбудила и разгорячила воинов. Все оказались раздосадованными фактом того, что штурмовиков нечем было достать.

Станислав и водитель успели отбежать метров на двадцать от застрявшего «газика». Пролетев по растянутой дуге, противники возвращались. Ефрейтор встал в полный рост перед направляющейся к нему махиной. Шофёр поглядел на него, как на ненормального, и, махнув рукой, принялся дальше спасаться бегством.

– Богатырёв, не останавливаться! – рявкнул Добровольский, уходивший в противоположном направлении. – Не дай на себя нацелиться, беги, чтоб тебя!

Вдруг оживилась зенитная батарея с линии обороны. На юге показалась «полуторка» со спаренными «Максимами». Вернулся с севера аналогичный транспорт противовоздушной обороны. Застрочили пулемёты, залаяли орудия. Стройный ряд «штук», гордо двигавшихся, как на параде, дрогнул. Неуклюже и криво пилоты Люфтваффе маневрировали, изворачиваясь от смертоносного потока свинца. Там тоже началась неразбериха. Повторная атака сорвалась, и «Юнкерсы» решили отступить, разворачиваясь в обратную дорогу. Одному из них оторвало неубираемое шасси. Стрелки в кабинах безуспешно огрызались из своих MG.

Неожиданно, когда казалось, что бой уже окончен, у ведущего «лаптёжника» отвалился значительный кусок от борта. Ненатурально дёрнувшись, самолёт развернулся в противоположном направлении, стал медленно снижаться, но затем полностью свалился в штопор, крутанулся вокруг собственной оси и буквально за несколько секунд камнем рухнул в лёд, превратившись в груду металлолома. Взрыва не произошло.

Над Ладожским в следующий миг раздались победные возгласы, полные торжества и триумфа. Защитники России, забыв, что минуту назад их ждала жестокая смерть, радовались, как дети, прыгая на месте, выбрасывая вверх руки с оружием. Спокойно стояли лишь наш ефрейтор да младший лейтенант.

– Урр-рра, так им!

– Есть, ха-ха, знай наших!

– Молодцы, зенитчики! Сдохните, фашистские гады!

– Что, долетались, паршивые ублюдки?!

– Тоже мне асы, чёрт!

– Урр-рра, горите, говнюки!

К Богатырёву подбежал Добровольский.

– Что-то вы в ступор какой-то впали, – отметил командир. – Приказы нужно исполнять, товарищ солдат.

– Виноват, – кивнул наш герой, всё ещё находясь в мутной прострации. – С ними покончено?

– Думаю, в ближайшие часы не сунутся, – усмехнулся младший лейтенант. В его синих глазах блеснула крепкая уверенность. – Хотя и прежде я думал, что нападения не будет.

– У меня просто… некий подсознательный блок возникает, – в который раз признался боец, – когда появляются «штуки». В самом начале со мной случай произошёл на поезде, когда я только поступал на службу. И с тех пор…