Ирина Прони - К пирамидам. «…внидоша воды до души моея»

Дружеские вечера – самые приятные моменты нашей здешней жизни! Когда мы собираемся, Глеб берет в руки гитару, и они с Элей поют. У неё мягкий выразительный голос, он и в разговоре приятный.

Нам интересно и узнавать что-то друг о друге, и рассказывать о себе. Мы не совсем ровесники, но мы одно и то же поколение советских людей, выросшее в послевоенные годы. Эля и Глеб родились перед самой войной, Векшин – дитя войны, а мы с Володей – первые послевоенные дети. У нас одинаковый уровень высшего гуманитарного образования, мы выросли на одних и тех же книгах и фильмах, учили в вузах одинаковые предметы, но мнения по некоторым вопросам иногда бывают разные.

Вчера вечером мы обсуждали, что нам передается от наших предков и что такое наследственность. В обозримом для меня прошлом все мои предки – представители провинциальной трудовой интеллигенции: учителя, врачи, инженеры. У моего мужа отец – дипломат, а мать домохозяйка, следующая за ним по свету. А вот дедушка Володи, отец его отца, был помором и жил на самом крайнем севере нашей страны. Так что мой свекор, прямо как Ломоносов, приехал с севера, поступил в университет и вот вам – стал большим человеком! Вывод: советская власть дает большие возможности для развития способных людей. У Векшина, оказалось, дед был известный на всю Москву закройщик мужского костюма, а отец – скромный бухгалтер. И вдруг Эля сказала: «Моя бабушка по отцу была фрейлиной Её Величества». Вот это да! Как интересно. При слове «фрейлина» я воображаю себе что-то из андерсеновских сказок. Я не решилась спросить у Эли, как же её бабушка вписалась в советскую власть. В нашей семье насчитывается много родственников, попавших под репрессии. Ещё Эля рассказала, что её отец был известным среди специалистов исследователем севера, полярником. На фронт его не взяли, так как он по отцу был финн. Как известно, Отечественной войне предшествовала белофинская кампания… В первые дни наступления немцев вблизи Ленинграда Элиных родителей, как и многих соседей, мобилизовали рыть оборонительные окопы. К дому подъехал грузовик, жители их дома уселись в кузов и поехали на рытье окопов. Домой никто не вернулся. Родственникам сообщили, что сразу же начался обстрел, и все погибли. Эля с младшей сестренкой и бабушкой (фрейлиной) была отправлена в эвакуацию. Когда вернулись в Ленинград, бабушка умерла. И Эля с сестрой оказались на попечении второй бабушки и даже сами по себе. Вот такая история. Глеб тоже дитя блокады.

О пирамидах.

– Я обязательно когда-нибудь поеду в Египет. Когда стану старой, я непременно отправлюсь к пирамидам, чтобы снова почувствовать бесконечность времени, их энергию и непонятную мощь, – задумчиво и мечтательно рассуждала вчера вечером Эльвира. – Около пирамид ощущение энергии настолько явно, что, кажется, оно даже способно вернуть силы и здоровье.

Эля на самом деле считает, что пирамиды обладают некой энергетикой, которую лично она конкретно уловила. Так ли это на самом деле, трудно сказать. Возможно, это лишь эмоции от увиденного и символическая мечта. Из нас пятерых у пирамид были трое: Володя, когда был два месяца на практике в Каире, и Эля с Глебом проездом по пути из Йемена в Ленинград. Мне бы тоже очень хотелось увидеть своими глазами эти сооружения, вызывающие столько впечатлений и даже особых чувств. Но не могу представить себе ситуацию, чтобы мечта об этом могла осуществиться. Интересно, удастся ли и мне когда-нибудь оказаться около сфинкса, загадочного существа с человеческой головой на теле животного?

– Давайте соберёмся своим кругом, только переводчики, и отпразднуем Пасху, – предложила Оля Колушкина.

Предложение прозвучало довольно неожиданно, тем более что исходило оно именно от Оли, жены переводчика Олега Колушкина, нашего комсомольского вожака. (Правда, по-местному – для иракцев – мы называемся «физкультурники», так как за рубежом не разрешается создавать никакие идеологические организации.) На эту, по моему мнению, формальную в наших условиях должность его назначил генерал, а мы лишь формально проголосовали «за» на нашем физкультурном собрании. Никакой идеологической или организационной работой Олег не занимается. Раз в месяц, а то и реже, мы собираемся, терпеливо выслушиваем занудные, просто ни о чем, речи нашего «физорга» и – главное! – сдаем членские взносы.

– Не влетит ли нам? – удивилась я. – Всё-таки Пасха – праздник церковный, а мы комсомольцы, то бишь физкультурники.

– Пасха уже давно радостный семейный весенний праздник, – заявила Оля, – его все празднуют. Меня вот и Маргарита Геннадьевна (это наша генеральша) спросила: «Оля, как ты думаешь, чем здесь можно покрасить яйца?»

Оля отличается исключительной домовитостью. Кажется, нет такого вопроса по кухонным делам, на который она не знает ответа. Как-то раз я отправилась с ней на сук и была поражена, с какой уверенной непринужденностью она выбирала местные приправы. Она внимательно, прямо как знаток, рассматривала их, перетирала пальцами, нюхала. Обходясь несколькими арабскими словами и примитивными английскими фразами, толковала с продавцом. Оля простовата, полновата, немного заикается, но ёе это совершенно не смущает. Она уверенна в жизни и часто учит других. По специальности она машинистка и познакомилась со своим Колушкиным, когда что-то для него перепечатывала. «Увидела, п-парень он порядочный, с-спокойный. Надо за н-него выйти з-замуж», – такова в её изложении их лавстори. Возможно, её Олег вполне счастлив с доставшейся ему женой.

Однажды заболела их четырёхлетняя Мариночка. Я в это время зачем-то заглянула к Оле и была напрочь поражена, увидев прикрепленный к детской кроватке график температуры с замерами и отметками в графике три раза в день.

– Если кто-то болеет, Олег или Мариночка, я всегда так делаю, – сказала Оля, – записываю температуру, фиксирую прием лекарств и отмечаю изменения в состоянии.

Да, есть женщины в русских селениях! Тогда на суку она мне сказала:

– Сразу видно, что ты не х-хозяйка. Смотри, какие симпатичные к-кастрюльки, а ты и внимания на них не обратила.

Так при содействии Оли были куплены эмалированные яркие китайские кастрюльки-мисочки. Не имея ручек, они удобно складываются одна в другую. Ну вот! Начала рассказывать про празднование Пасхи, а отвлеклась на какие-то кастрюльки. Что поделать, в конце концов, быт – важная составляющая нашей жизни, поэтому, возможно, и к кастрюлькам не стоит относиться заносчиво. Кое в чем и с Оли надо брать пример!

И Наташа, и Галя, и я предварительно получили от неё задания, что приготовить к столу. Мне достался салат «оливье», при этом Оля начальственно объяснила, как именно следует всё нарезать, какой формы должны быть кусочки компонентов салата. Якобы так написано в книжке классической кулинарки Елены Малоховец. И где она только видала в наше время такую книжку!