Елена Надежкина - И всё это просто Жизнь (сборник)

Я быстро достала из тумбочки листок и стала писать:

– Здравствуйте незнакомый мне Виталий.

Немного подумала и вычеркнула слово «незнакомый», как-то нехорошо получалось.

– Спасибо вам за чудесные яблоки. Я вам очень благодарна за помощь. Наташа.

Санитарка отнесла мою записку вниз.

Вечером пришли мама с Маришей, я угостила их яблоками и рассказала о таксисте. Оказалось, он и привёз их ко мне в больницу в тот вечер, когда мне стало плохо.

Уже в приемном покое, чуть приведя меня в сознание, врачи записали с моих слов адрес мамы, и Виталий, не раздумывая, тут же поехал за ними. Затем он долго ждал их внизу, чтобы отвести обратно домой. Мама пригласила его на чашку чая.

– Мама, – слегка ужаснулась я, – ну разве можно приглашать незнакомцев домой?

– Виталий такой чудесный молодой человек, не то что… – тут мама осеклась, но я прекрасно поняла, кого она имела в виду.

Я рассказала маме обо всём на второй день моего внезапного «отдыха», мама плакала, уговаривала меня подумать, но я всё для себя решила, лучше оставаться одной, чем жить бок о бок с человеком, который врал мне столько лет.

В больнице хорошо думается, есть время, я многое вспоминала из нашей жизни, и поняла, вдруг, что муж меня никогда по настоящему не любил. Ему просто было со мной удобно. Да и мои чувства давненько поостыли, хотя я всё еще любила его, но какой-то слишком, взрослой разумной любовью. И вот такой у нас плачевный конец.

– Знаешь, мама, а я даже рада, что всё вот так случилось. Ведь если бы я не вернулась домой, они так и врали бы мне всю жизнь, улыбались мне, а в душе презирали, насмехались. Лучше я один раз переболею.

– Нет, уж, вот так больше болеть не надо, – поняла всерьёз мои слова мама, – скажи спасибо – врачи опытные дежурили, с такой-то температурой поехала. Да если бы не таксист, тебя, может, и с нами уже не было, – мама отвернулась, но я заметила в её глазах слёзы.

Через пару дней мне уже разрешили спускаться вниз, в большом зимнем саду собирались посетители с пакетами, больные, спустившиеся к ним, и те, кому просто надоедало лежать в палате. Передач от Виталия– таксиста больше не было, мой муж и вовсе не показывался на глаза.

Я тихо сидела в дальнем углу сада, дожидаясь маму с Маришей, они обещали приехать сразу же после «художки».

– Здравствуйте, Наташа. Я смотрю, вам уже лучше.

Я сразу же узнала это весёлое лицо таксиста Виталия. Оказывается, я его запомнила, и даже этот непослушный вихор, который он всё время поправлял. В тот день я ещё подумала: «От чего он его не сострижёт, мешает ведь».

– Здравствуйте, Виталий, спасибо, мне уже намного лучше, после выходных обещают выписать.

Мы немного помолчали, не зная, что ещё сказать друг другу.

– Это вам, – он протянул мне пакет, – только я не знаю, любите ли вы яблоки.

– Обожаю, – призналась я.

Виталий присел рядом и стал рассказывать мне о яблоках, даже прочитал какие-то стихи. Мы разговорились, со стороны могло показаться, что беседуют друзья, давно не видевшие друг друга.

С того дня Виталий, не так часто, но появлялся в моей жизни. То была какая-то необходимость срочно отвезти Маришу, то в доме требовались мужские руки, и мама сама созванивалась с ним, и, конечно же, оставляла его на ужин, то сам Виталий обращался к нам за какой-нибудь помощью или советов в бытовых вещах. Мы дружили, как дружат мужчина и женщина, разговаривали о работе, доме, что-то друг другу советовали, чем-то делились.

С мужем нас развели сразу, и как оказалось, он был не только плохим мужем, но и плохим отцом. Маришку он избегал, я видела, что дочь, очень переживает.

Однажды Виталий пригласил нас с мамой и Маришей к себе в гости, у него поспела клубника.

– Ну, девчонки, вы её по больше в рот кидайте, – смеялся Виталий, глядя на наши изумленные лица.

Он был отличным хозяином, дом ухожен, в саду красотища, а в огороде и сорнячка не найдёшь.

– Мама, моя, покойница, чудесной хозяйкой была, вот и меня кое-чему научила, – отвечал Виталий на наши похвалы.

Мама с Маришей сидели в саду под яблоней, довольные и счастливые. Я пошла в летнюю кухню, помочь Виталию.

– Хорошо у вас тут, такой воздух чистый. Даже в доме легко так дышится, – восхищалась я, – В город и возвращаться не хочется.

– Да, Наташа, ты права, И воздух тут, отменный и дом, только хозяйки в нём не хватает.

– Так женись, ты же хороший парень.

– Ты так считаешь? А что если ты станешь хозяйкой в моём доме? – он взял меня за плечи и повернул к себе.

От неожиданности я не нашлась сразу, что ответить.

Со двора вбежала Маришка.

– Мама, мама, я телёночка видела, пойдём скорее, покажу.

Я так и ушла, ничего не сказав.

Домой мы приехали поздно, Виталий слегка придержал меня за руку и, когда мама с Маришей скрылись в подъезде, сказал.

– Наташа, я спрашивал тебя там, на кухне, очень серьёзно. Выходи за меня замуж. Только не торопись с ответом, подумай. Я буду ждать, сколько нужно буду ждать.

– Я подумаю, – кровь прилила к моему лицу, как хорошо, что сейчас темно.

Я вошла в подъезд и, не дойдя ещё одного пролёта до своей квартиры, опустилась на ступени, закрыла лицо руками, заплакала. Что это было? Слезы боли или слёзы радости?

Я подумала, как и обещала. А через два года у Маришки появилась сестрёнка. Я вышла замуж за очень хорошего человека, таксиста Виталия, который принес меня в тот день на руках в приёмный покой больницы. У нас всё хорошо, и мы счастливы.

Катька с другим Виталием пытались жить вместе, но ничего у них не вышло. Виталий гулял, вскоре ушёл с работы, стал выпивать. Катька ругалась, плакала и в конечном итоге осталась одна. Наверное, так и должно быть.

Иногда мы с Маришкой вспоминаем Аркашу. Она скучает, а я жалею его. Может, когда-нибудь мы ещё встретимся, всё-таки родня.

Бабка Маня и бабка Наталья были непримиримыми врагами, благо, жили на разных концах деревни и от того встречались друг с другом крайне редко, особенно теперь, когда стали совсем стары и редко уходили от своего дома дальше, чем к соседям, посудачить.

Поговаривали, что ещё в юности Наталья увела у хорошенькой Манечки жениха, чуть ли не из под самого венца. Но и сама замуж за него не вышла, сложил парень голову где-то далеко от родного края, то ли по своей, то ли по чужой глупости, погнался за длинным рублём. С тех самых пор, не было дня, чтобы не помянули они друг друга недобрым словом. И детям своим соперницы передали с молоком матери всю свою ненависть. В юности сыновья их бились в кровь, не раз грозился им наказанием местный участковый, но ничего не помогало. К счастью для обеих сторон ребята выросли и разъехались по разным местам, кто в райцентре пустил корни, кто в области, а старший Натальин сын жил в самой Москве, чем вызывал бешенную зависть бабки Мани. С обеими в деревне оставались дочери, повыходили здесь замуж, нарожали детишек и жили себе в родной стороне горя не зная, но внуки обеих бабок, по старой памяти, друг с другом не общались. Да и не было в том надобности, деревня за эти годы выросла, людей поприбавилось, а по работе где пересекутся, так в том и беды нет.