Елена Надежкина - И всё это просто Жизнь (сборник)

– Нет, нет, моя лапушка, всё верно, это ты меня старую прости, чуть твоё счастье не разрушила. Выходи за него, он парень хороший. Только погоди чуть, я поправлюсь и обязательно спляшу.

Юлька целовала свою прабабушку и всё плакала и плакала.

К вечеру бабкам стало полегче, правда Маня пока ещё лежала, но Наталья поднялась и даже велела опять всем собраться.

– Так, мои родненькие, сегодня я одной ножкой у Бога побыла, так он меня, дуру старую, и пропесочил, умишко-то на место поставил. Засылай те ка сватов к Самохиным. Свадьбу сыграем на всю деревню, пусть знают – самую красивую девку Натальин правнук в жёны берёт, а с Манькой мы как-нибудь сами разберёмся.

Свадьбу сыграли в конце сентября, гуляли всей деревней, бабка Маня отплясывала под баян, как молодая.

Даже бабка Наталья похвалила её:

– Она ещё с молодости плясунья отменная была.

– Ну, тогда уж ты, Наталья, спой нам. Голос, поди, не пропал ещё? – попросила бабка Маня, присаживаясь рядом.

Обе бабки пели рядышком, как в той далёкой молодости, ведь были они когда-то неразлучными подругами.

Я думала, что всё уже давно позади, но нет – судьба, видимо, решила испытать меня ещё раз. Впрочем…

Который день лил дождь, ровный, размеренный и такой скучный, что отбивал всякое желание заниматься чем либо. В такое время в нашей районной гостинице почти никого не было, пара командированных, семья, решившая показать своим отпрыскам «истоки», как выражался глава семейства и торгаши, делившие четырёхместный номер вместе с кучей своих сумок, коробок и картонок.

Городок у нас маленький, так называемая глубинка, и делать здесь просто не чего.

Я сидела за стойкой, укутавшись в шаль, телевизор на тумбочке рычал, шипел, но стоически вещал о красотах Индии. Забавная, всё таки, страна.

Мужчину с большой спортивной сумкой я приметила ещё, как только тот показался в конце улицы. Он шёл, низко наклонив голову, словно пытаясь отыскать в лужах под ногами что-то очень важное для себя. Почти у самых дверей мужчина остановился, долго смотрел на вывеску, закурил, тут же закашлялся, и, отшвырнув окурок, решительно вошёл.

– Здравствуйте, не могли бы вы мне помочь.

– Добрый день, – поднялась я на встречу посетителю, – К вашим услугам.

Мужчина поставил сумку на пол, возле неё тут же образовалась маленькая лужица. Он вытер ладонью мокроё лицо и полез во внутренний карман куртки.

– Мне нужен номер на пару дней.

Я машинально раскрыла красненькую книжечку, и всё внутри меня опустилось.

Листович Вадим Вадимович.

Я судорожно перевела взгляд на фотографию, потом на «оригинал», потом на дату рождения. Передо мной стоял человек, который был полным тёской моего давно потерянного сына. Перед глазами всё поплыло. Мужчина удивленно взглянул на меня, собираясь что-то спросить, но в этот момент зазвонил его мобильный телефон. Мужчина достал телефон из мокрого карманчика сумки и отошёл в сторону.

– Да, мамочка, всё нормально, уже устраиваюсь в гостинице. Как твои ноги? Смотри, таблетки пить не забывай, приеду – проверю. Всё будет хорошо, я люблю тебя, мамочка. Пока, пока.

Трясущимися руками, я заполнила гостиничный бланк, выдала постояльцу ключи и повела его в номер. В голове всё ещё стучало, негнущиеся ноги плохо слушались.

– Нет, это не мой сынок, ты же слышала его разговор с матерью, – говорил внутри меня один голос.

– А вдруг, – сомневался другой.

Всеми клеточками чувствовала я идущего сзади человека, и сердце моё вновь разрывалось от тоски и боли.

На кухне призывно запел в свисток чайник.

– Бегу, бегу, – прокричала я из комнаты, словно он был живой и действительно ждал меня.

После смерти мужа я жила одна. Так уж вышло, большая трёхкомнатная квартира и пустота.

Мужа не стало три месяца назад, быстротечная онкология. Через год мы собирались отметить серебряную свадьбу.

Все эти годы я жила как в сказке, Вадим буквально сдувал с меня пылинки. Он был намного старше, необыкновенно добр и заботлив, и я считала его святым. Дочь наша, Ксения училась в МГУ, была умницей и папиной любимицей.

Диагноз Вадима стал для всех шоком, муж мой всегда был бодр, весел, не курил и занимался спортом в любую погоду. Может от того и пропустил начало своей болезни, а когда пришёл, всё-таки, к врачу, было уже слишком поздно.

В один миг наш прекрасный мир рухнул…

Я пила чай, смотрела в окно и вспоминала, вспоминала.

Впервые мы встретились с Вадимом, когда мне было только пятнадцать лет. Весёлый зеленоглазый студент понравился мне сразу. Лето, любовь, новая взрослая жизнь, всё неслось без отдыха, в бешенном ритме сердец и страстей. А потом практика Вадима закончилась. В ту последнюю нашу ночь я прорыдала у него на плече. Он много курил, непривычно молчал, а утром, на прощание, у автобуса только и сказал:

– Не забывай меня.

Не забывай? И это он мне, сейчас? Непонятный гнев вскипел внутри меня. Я жить без него не могу, а он – не забывай, я для него была только игрушка, несмышлёная девчонка. Разве можно со мною так? Да что он себе возомнил.

– Так вроде и вспоминать особенно нечего, обычное лето, как все, – бросила я в ответ и пошла прочь от автобуса, увозящего от меня самого дорогого человека на свете. Сколько раз потом я кляла себя за те слова, сколько слёз пролила я за ту свою глупость.

А вскоре меня стало тошнить по утрам. Несколько дней мама с подозрением поглядывала на мои мучения, а потом твёрдо сказала:

– Ну-ка, дочь, давай поговорим.

Она не кричала, не топала ногами. Она только твёрдо сказала: «На аборт».

Районный врач развёл руками: «Поздно, рожайте».

И я родила, раньше срока, вдалеке от своих родных мест, в доме старой маминой тётки, куда мы с мамой сразу же переехали, и где я провела, практически взаперти, последние месяцы. Мальчика отдали в Дом малютки. Несовершеннолетняя мать, без средств к существованию, с презрением собственной матери, что могла я сделать? Единственно на чём я смогла, всё-таки, настоять – мальчика назвали в честь отца. Листович Вадим Вадимович. В последний раз поцеловала я сына и поклялась над колыбелькой забрать его, как только встану на ноги. Но не суждено, мальчика усыновили. Всю жизнь я несу в своём сердце эту боль. Маму я смогла простить только после её смерти, я знаю, она хотела как лучше, но устроила мне ад. А Вадим так никогда и не узнал о сыне.

Мы встретились вновь спустя долгих девять лет, к тому времени я уже заканчивала институт. Вадим приехал на встречу выпускников, мы сразу узнали друг друга и больше не расставались вплоть до его смерти. Поначалу я боялась сказать ему про ребёнка, а потом уже и не смогла.