Юлия Щербинина - Конрад. Путь кобры

‒ Я догадываюсь, что было потом, ‒ уклончиво произнёс я и не соврал. О печальном прошлом Рахиона мне уже рассказывал Грегер, хоть и поверхностно.

‒ Догадаться не сложно. Меня подавили. Пытались заставить отказаться от шаманства, запугивали армией королевы, которая за минуту может сровнять нашу деревню и всех нас с землёй… И от меня отвернулись. Со мной не разговаривал никто.

Голос шамана стал хрипеть и затухать. Рахион сидел, уставившись в землю перед собой и не поднимая глаз.

‒ О том, что было дальше, тебе наверняка рассказывал Грегер, ‒ проницательно заметил он, а я тактично промолчал. ‒ Но я начал этот рассказ не для того, чтобы раскрыть тебе своё прошлое. А чтобы раскрыть тебе себя. Я был одинок среди своей семьи и других эльфов, мне было очень больно. Досадно. Одиноко. Лаисия одна здоровалась со мной, проходя мимо, но, оглянувшись, я видел, что её отчитывают за это родители или другие наши родственники. И я стал её избегать, чтобы не подкинуть сестрёнке ненужных проблем. А когда меня выгнали из деревни, мне всё равно что подписали смертный приговор. По крайней мере, я был в этом уверен и уже готовился к тому, что после пары месяцев одиночества не выдержу и спрыгну с утёса в пропасть.

«Для эльфа нет ничего ужаснее, чем остаться одиночкой. Это равносильно смерти», ‒ вспомнились слова вожака в день знакомства с шаманом.

‒ Тебя спасли от этого духи? ‒ не без интереса спросил я.

‒ Они заменили мне семью и всех сородичей, ‒ доверительно сказал Рахион. ‒ Я сбежал на край света, на другой континент, начал новую жизнь и… всё равно одичал в отшельничестве. Я уже и забыл за этот год, что такое общение с людьми.

‒ И вместо приветствия начал швыряться в них своими духами, ‒ по-доброму усмехнулся я, вспоминая первую встречу с эльфийским шаманом. Рахион смущённо рассмеялся:

‒ Не без этого, конечно, не без этого! А когда я побывал у вас в подземелье… Ну, когда меня телепортировал Римариус, чтобы я передал тебе тотем, ‒ почему-то засмущавшись, затараторил он.

‒ Да, я помню.

‒ Грегер предложил остаться у вас в гостях подольше, и…

Тут эльф покраснел, набрался смелости и откровенно признался:

‒ После длительного одиночества я почувствовал себя в вашем обществе, как дома, среди… ну… хороших знакомых, скажем так. Почти друзей. И с тех пор уединение, хоть и в компании с духами леса, стало вновь меня тяготить. Как подростка, которого на год поместили в дом престарелых, потом ненадолго привели в компанию сверстников и вернули обратно к старикам. Я как этот раздразнённый подросток жаждал вернуться к вам… И торопился скорее сделать для Ингрид, Грегера и Мортена тотемы, чтобы вновь оказаться в вашем обществе. Ты первый, кому я это рассказываю, Конрад. Знаешь, ‒ на самом деле, мне было тяжело носить всё это в себе, и я рад, что излил тебе душу, а ты меня выслушал.

С мягкой улыбкой Рахион обводил мечтательным взглядом лес и кучевые облака, подгоняемые по-летнему тёплым ветром. Наблюдая за шаманом, я вдруг понял, что чужие откровения вовсе не излили меня грязной, смердящей субстанцией.

‒ Поэтому ты строишь из себя хозяюшку и всюду нас обслуживаешь? ‒ дружелюбно спросил я.

‒ Поверь, заботиться о вас мне только в радость. Можешь называть это обслуживанием, если тебе так удобнее.

‒ Да нет, я…

‒ Не смущайся, я понимаю, как это выглядит, ‒ рассмеялся шаман. ‒ Ну что ж, я поделился с тобой некоторыми из своих прошлых переживаний. И если ты не чувствуешь себя отягощённым чужим… м-м… нытьём ‒ можешь сделать то же самое. Расскажешь о том, что тебя больше всего беспокоит?

Я осмотрел мило улыбающегося эльфа, не удержался от ответной улыбки и сказал:

‒ Нет. Как-нибудь в другой раз.

И, вопреки всем ожиданиям, Рахион только беззаботно пожал плечами.

‒ Ну ладно! Тогда возьми тотем и делай, что я скажу. Будем с тобой учиться единению с духом.

От такого заявления я просто впал в ступор.

‒ Что, даже не будешь заливать, как вредно держать всё в себе?

Рахион, отрицательно промычав, замотал головой.

‒ А как же… это твоё единение с собственным духом, медитация и всё такое?

‒ Ну, как-нибудь в другой раз, когда будешь в настроении и придёшь к этому сам. А сегодня обойдёмся без этого.

На первых порах очень хотелось поспорить с эльфом, допытаться до его же собственных слов и убеждений и просто спросить ‒ на кой весёлый тогда всё это было, если можно учиться единению с духом помощью тотема? Но я не стал. Вздохнув, взял в руку фигурку ягуара и почувствовал волну одобрения своего внутреннего зверя.

Не мог бы и подумать, что всё получится так быстро. Не дожидаясь наставлений шамана, я сжал в кулаке тотем, поднеся его к лицу, зажмурился и мысленно воззвал ко всем возможным духам, прося их о помощи с очищением от мыслей и чувств и единением с тениумом. И почти сразу же ощутил эффект.

На мгновение показалось, что тело сейчас обмякнет, я лишусь чувств и свалюсь на землю, настолько меня вдруг опутала сонная лёгкость, невесомость. Внезапная тишина и долгожданная пустота в голове на секунду заставили меня забыть, где я нахожусь и что происходит. Но в следующий миг перед внутренним взором вспыхнуло пламя, обрётшее силуэт ягуара, под кожей ручьями пробежало приятное, лёгкое тепло и разлилось по всему телу.

Глаза распахнулись, как выбитые ворота, я вскочил на ноги и… почти этого не почувствовал, словно бы находился в осознанном сне. Переступал с ноги на ногу, крутил головой, осматривая всё вокруг. Мир остался прежним, но каждую его частицу ‒ травинку, лист, камень, ком земли, язык пламени, собственные руки ‒ я осмотрел в долю мгновения, как крошку под увеличительным стеклом, и заметался, чтобы изучить всё, что меня окружает.

И только краем сознания понимал, что всё это делаю вовсе не я, а рыщет в поисках новых открытий мой внутренний зверь, перехватив управление моим телом.

Краем глаза увидел, как соскочил со своего места Рахион. Краем уха услышал изумлённый вопль:

‒ Ах уехал мой тарантас! Это что же, так сразу?!

Я носился из стороны в сторону, осматривал каждое дерево, щупал его кору, загребая пальцами траву, вырывал с корнем, жадно вдыхал её зелёный запах, бросал и мчался к новым объектам изучения, жаждая увидеть и почувствовать большее. И только отрезвляющий зов шамана заставил меня осознать, что моему тениуму просто снесло крышу от новых впечатлений. Пожалуй, хватит меня использовать!

Всего одно лёгкое усилие, ‒ скорее даже, решительное желание ‒ и зверь немедленно прекратил своевольничать, покорно уступил мне моё же тело и успокоился. Меня слегка качнуло, когда я наконец начал в полной мере ощущать себя в материальном мире, а не заточённым где-то в своей же голове.