Юлия Щербинина - Конрад. Путь кобры

‒ Ох ты!..

И это было мягко сказано. Пьянящее головокружение, к счастью, оказалось мимолётным и так же быстро отступило, как и началось, не оставив даже мерзкого ощущения тошноты. Я облегчённо выдохнул.

Всего единожды я находился в подобном неприятном состоянии, в первое своё знакомство с трактиром и алкоголем, но тогда оно мучительно затянулось. Зоркая Лолита вовремя остановила меня, великодушно приютила у себя дома, утешила, разбудила поздним утром и помогла привести себя в порядок, так что в замок маркизы я вернулся во вполне пристойном виде. Даже Гарина уличила меня в ночных приключениях только по виновато-напряжённым взглядам и попытке держать дистанцию с хозяевами, чтобы не заподозрили неладного.

Итак, ещё один шаг к большой цели успешно проделан, а когда наконец вернётся тёмный маг, я всё же надеюсь открыть на своём пути новую дверь. Ту, что постепенно приведёт меня и к Гарине, и к Дионе.

Окончательно придя в себя, я обернулся к Рахиону и увидел, что его окружили духи леса в виде летающих разноцветных огней. Эльф напряжённо смотрел в пустоту, подняв голову, и не шевелился, слушая то, чего не дано было слышать мне.

Скоро на его лице проявился ужас, и шаман вздрогнул так, будто его огрели глыбой льда.

‒ Да быть этого… Лаисия! ‒ беспомощно посмотрел он на меня. ‒ Моя двоюродная сестра, она… совсем недалеко. Нуждается в помощи… На неё напали!

Искать угодившую в беду эльфийку пришлось недолго. Причём мне. Духи сообщили шаману, что она влипла в неприятности в километре от нашего подземелья, и стремительными прыжками по деревьям я оказался там уже через минуту. Рахиону оставалось догонять меня по земле, на своих двух.

То, что я увидел с ветви высокого клёна, парализовало меня, заставило притаиться. По лесу со всех ног мчалась девушка в тёмной блузке, в неприлично коротких штанах и высоких ботинках до середины икры. За спиной большой наплечный мешок, заплетённые в высокий хвост рыжие волосы на бегу кажутся вытянутым назад толстым канатом. И вот-вот за него грозились ухватиться четыре преследующие девушку амазонки.

Представительницы королевской дружины были все поголовно вооружёнными до зубов грозными женщинами в форме, схожей с одеждой эльфийки, но более целомудренной, с лёгкой кирасой и чем-то, напоминающем юбку с вырезом до самого пояса, поверх обтягивающих штанов до колен. У каждой амазонки не по-женски рельефные мышцы, кто-то с туго заплетёнными, кто-то с коротко стриженными ёжиком волосами.

Среди этих четверых такая оказалась одна, самая крупная, агрессивная и мужеподобная из всех. В одной руке длинный кинжал, вторая сжата в кулак. Взмах, резкий рывок, и тут она хватает эльфийку за длинный хвост, наматывает его на запястье, резко тянет на себя и замахивается кинжалом.

Мои рефлексы не подвели. После истории со злейдерами и тёмным магом ‒ когда я оказался лицом к лицу со смертью, а под рукой не было ничего, чем можно защититься ‒ мой оружейный арсенал всегда при мне. Даже когда я передвигаюсь по подземелью, пара кинжалов и метательных звёзд спрятаны по карманам и за голенищем сапога. И теперь две звезды мгновенно полетели в амазонку, вонзились в плечо и спину, и воительница вскрикнула, уронила кинжал.

Лаисия сразу вырвалась и бросилась бежать. Другие амазонки повыхватывали клинки и арбалеты и яростно заметались в поисках опасности.

С лагерного прошлого я знал, что амазонское войско ‒ личная дружина королевы Розбель. Каждая из них приближена к ней и практически на ты, а стало быть, знает обо мне. Следовательно, попадаться им на глаза мне категорически нельзя. Если только…

‒ Ну что ж, зверюга, ‒ обратился я к ягуару. ‒ Испытаем наше единение на практике?

Тениум внутри меня издал воинственный рёв. Я прикрыл глаза и моментально поймал то состояние, которому научился всего каких-то пять минут назад. Невесомость, тишина, пустота. Всего на миг, и вот, перед внутренним взором огненный силуэт зверя, под кожей растекается приятное тепло. Ягуар вновь овладел моим телом, подобрался и одним прыжком очутился на хвосте у противника.

Три амазонки снова гнались за Лаисией, но временная поблажка придала эльфийке сил. Девушка улепётывала с такой скоростью, что преследовательницам пришлось метать в неё ножи и стрелять из арбалетов. Но мы с ягуаром оказались проворнее.

Рывок, и одна амазонка кубарем летит в обратную сторону. Ещё рывок и ещё ‒ уже две разлетелись, приложившись об землю и деревья. Не успевают опомниться и даже поднять с земли головы, как мы уже несёмся нанести следующий удар. Хватаем одну за шиворот, обхватываем обеими руками голову и делаем всего один щелчок.

В нас летят стрелы арбалета, но мы видим каждую так отчётливо, словно кто-то вдруг замедлил время. И резво уклоняемся, несёмся в атаку. Нам не нужны клинки и звёзды, мы действуем голыми руками. Обезоруживаем, бьём, размахиваемся, уклоняемся, снова бьём. Одна уже мешается у нас под ногами, и приходится пнуть её тело так, чтобы оно отлетело подальше, как камень от носка ботинка. Другая, ещё живая противница, не думает отступать и намерена биться до конца. Ей же хуже.

Мы вырываем с её пояса сумку с орудиями, перехватываем занесённую для удара кинжалом руку и резко давим. Длинный вражеский клинок входит в солнечное сплетение амазонки, а её ладонь продолжает сжимать рукоять под нашей хваткой. Мы не позволяем ей вытащить и даже отпустить его. Держим. Вытаращенные глаза наливаются кровью, смотрят на нас с непомерным ужасом, багровая кровь течёт из раны и изо рта, окатывая одежду и траву.

Рывком меняем направление клинка и углубляем удар. Так, чтобы разорвать сердце. Амазонка успевает лишь дёрнуться, и её глаза затягивает посмертная дымка.

Тело ещё не рухнуло на землю, как наш чёткий слух вдруг улавливает топот. Развернувшись, мы видим, что в глубь леса, шатаясь, убегает раненная короткостриженая амазонка. Вырываем кинжал из трупа, который только начинает падать, размахиваемся и метаем. Длинный клинок входит в спину по самую рукоять, остриё выходит из груди. Шансов у последней амазонки не было никаких.

Довольно, ‒ сказал я про себя, и ягуар вернул мне управление телом.

Оказалось, я даже не испачкался в чужой крови. Мой тениум знает, что тогда придётся собственноручно стирать вещи, а я этого жутко не люблю. Вот что значит истинное единение! Мне до одури не терпелось испытать свой новый навык со стаей и сойтись в поединке с Грегером. Кто же окажется сильнее ‒ коршун или ягуар?

Пока в моей голове воплощались всевозможные ходы и исходы грядущей битвы, я не заметил, как ко мне подошли, и опомнился лишь после робкого «М-м…»