Фортуна Геза - ВоинГангер. Славный путь

Шлепки́ сандалий по пяткам становились громче. Липкий звук внятно доносился из коридора и, упираясь в большую дверь Зала собрания, эхом нарастал в пустом холле.

Отблески молний, словно уловив беспокойный ритм, стали вспыхивать и угасать в окне чаще. Тени барельефов, в этой энергичной динамике света, дёргало и затирало, раздваивало и разрывало, будто контуры каменных стен обработали глитч-эффектом. Яростные сражения, жестокие ритуалы, лютые лики существ – высеченные образы военной Эпохи с каждым ярким разрядом: нападали и защищались, умоляли и умирали, прыгали и извивались – перед тем как вновь застыть неподвижно.

Мгновения короткого покоя озарялись зелёной Гармонией, которую квадратные бра щедро рассеивали по древним фактурным стенам. Нежный свет сглаживал резкие элементы, и даже беспощадные сцены смягчали свои штрихи.

Преображение оттенков, контрастов, чёткости или шумов – не меняло главного, что пронизывало всё на Великой Земле и каждого здесь рождённого. И что Символы, вырезанные на больших деревянных дверях, веками выражали наглядно: невозмутимый слон и вздыбленный оскаленный бабуин смотрели друг другу в глаза в Вечном миге, отделяющем их от смертельной битвы; Инь Ян над их головами справедливо уравновешивал шансы.

Шум сандалий быстрых вспотевших ног, словно возникнув где-то в глубоком прошлом и пролетев сквозь время Истории, ворвался в настоящее. Ошеломляющий удар распахнул одну створку и оглушил всё вокруг громким эхом: «Дэнс!..»

Аквамарин, в изящном кольце на пальце застывшей в воздухе руки, сразу заиграл переливами от яркого освещения зала.

По круглому большому столу, медленно, к самому краю, катился плавно стакан по облитым водой документам. Три оператора, четверо журналистов, пара фотографов и десять сидящих персон увлекли человека с кольцом не настолько, как этот пустой стакан. Количество взирающих глаз имело мало значения, в сравнении с тем – упадёт в итоги он или нет?

В его сверкающей поверхности искривлённо и перекошено отражалась чернокожая фигура РаКонга, в зелёном своём домино. Стекло забавно исказило мускулистого Правителя, и вместо скалы, человеку с кольцом он виделся теперь двумя кочками. В меньшей из них, по той же спортивной причёске, узнавалась легко голова. Сохранились даже полоски, что тот выстригал на висках. А вот лицо смотрелось куда моложе прожитых тридцати четырёх славных лет. Все резкие в нём черты, включая морщины и брутальные скулы, как-то округлились, омолодились и потеряли в солидности. Смотрелось бы это комично, если бы только не взгляд. Карие глаза подавляли мощью, которая – как смекнул человек с кольцом – таки сбросила со стола стакан.

Звон и дребезг заставили взвизгнуть некоторых гостей. Секретарь опомнилась, подскочила и бросилась к репортёрам. Из её торопливой речи стало понятно, что эфир вёлся самый прямой. Пока Кэрри извинялась и просила всё выключить, кто-то из делегации воскликнул: «Бумаги, король!»

Момент, когда Секретарь оставила журналистов – человек с кольцом пропустил. Кэрри просто возникла вдруг у стола и засуетилась возле старика в дорогом костюме: лепетала то с одной стороны, то с другой, – волновалась – не забрызгало ли одежду? Движения её тощей фигуры казались внезапными и покадровыми, а тёмно-бирюзовые волосы сливались в ленту, словно на длинной выдержке. Исчезла Секретарь неожиданно, и только фраза: «Ма́ка-ка́ка, босс», – помогла заметить её возле РаКонга.

Поза Правителя не изменилась: опираясь о стол татуированными предплечьями с выраженными венами, он держал лист бумаги и смотрел в проём распахнутой двери. Прямой, уже неискажённый стаканам взгляд, выдернул человека с кольцом из оцепенения. Рука, что так и висела в воздухе, стала медленно опускаться.

– Господа, прошу извинить за помеху, – произнёс РаКонг мощным басом. – Вынужден оставить вас на минуту. Если за это время возникнут вопросы по сделке – Кэрри ответит. Она компетентна, она всё знает. – Он положил листок, поднялся и тихо бросил Секретарю: – Воду вытри.

Для человека с кольцом виделось очевидно, что крылось за дипломатично-сдержанным тоном.

РаКонг не спеша обогнул стол и направился к выходу. Осколки хрустели под толстой подошвой его начищенных оксфордов. Традиционное титулу домино изящно развевалось, придавая его высокой фигуре особенно властный шик. Напряжение в шее, плечах и спине хорошо замечалось по кулакам. Верхний свет с каждым шагом тенями менял выражение на его суровом лице: сжимались губы; шевелились скулы; брови хмурились сильней и сильней. Но глаза были просто закрыты.

Свою траекторию, тихо закрываясь, очерчивала дверь – хозяин её, выходя, коснулся – и та покорно его провожала теперь…

– Больно! Плечо сломаешь, пусти!

Магия зелёного света нежно гладила пышное афро кучерявых волос и обливала гибкое тело мулатки, расставляя акценты на округлые женские формы: разрез лёгкой цветастой юбки открывал одну стройную ногу; тень РаКонга падала на красивую грудь, надёжно утянутую узорчатым топом.

– Ты под кайфом? В курсе куда вломилась? В курсе, что гость король? В курсе насколько сделка?

Отблески молний светом и тенью подчеркивали резкие скулы Правителя и острые ключицы мулатки.

– Я не знала! Думала, днём закончили. Больно, ма́ка-ка́ка! Пусти, я сказала, руку! – Она дёрнулась – серьги и монисто из нашитых монет заиграли блеском.

– Я лишу поста тебя, Биски. – РаКонг отпустил плечо, но схватил за челюсть. Покрутил влево-вправо голову, стараясь подставить глаза под свет. – Загремишь обратно в лечебницу. – Он отпустил её, грубо толкнув назад.

Мулатка ударилась спиною о стену и усмехнулась:

– Какого поста, ма́ка-ка́ка? Советника? Или жены? – Она подвигала челюстью. – Поступай, как считаешь нужным. Ты же босс! Только сначала… – Биски посмотрела на руку, в которой сжимала свиток. Перевела взгляд на мужа и бросила в него документ – РаКонг, не глядя, поймал. – Читай, ма́ка-ка́ка! С нашей вышки пришло донесение. Этим утром отмечен был инцидент.

РаКонг сжал кулаки. Мулатка хихикнула.

– Думаешь, я не в себе? – Она помахала пальцем – кольцо с аквамарином засверкало бликами. – Бросай обратно. Съем на твоих глазах. Только я читала. Даю Слово, ты из меня не выбьешь.

РаКонг тряхнул рукой – свиток вмиг развернулся. Он поднёс документ, скользнул по нему сухим взглядом. Напряжённое лицо расслабилось вдруг вниманием: глаза вцепились в послание и поползли по строчкам.

– Может, дежурный под кайфом? – Биски хмыкнула. РаКонг пропустил это мимо ушей. С лица мулатки исчезла улыбка, она посмотрела на плечо – след от сильной ладони чётко выступал на гладкой вспотевшей коже. – Ма́ка-ка́ка. Объяснишь это как-нибудь сыну? – Биски потёрла больное место рукой с верёвочными браслетами. – Или снова – Гавва – молчать ?