Фортуна Геза - ВоинГангер. Славный путь

Один разбитый кувшин лежал рядом, в крови, которая растеклась от головы усопшего и начала спекаться. Цветочный узор плиты мутно выдавался в тёмно-багровой луже. Запах смерти разносился вокруг, придавая терпкому, пропитанному маслом пачули местному воздуху, едкую вонючую ноту. Сказочные цветы, в ажурных вазонах, источающие дурманящий аромат, её пока приглушали.

Волшебная музыка из глубины роскошного дворца, способная очаровать дивной мелодией самого искушённого слушателя, теряла здесь свой чувственный, сладкий шарм. Тут и там слышался взволнованный шёпот, тут и там кто-то беспокойно вздыхал, тут и там кто-нибудь да искал себе уголок потемнее…

– О Боги!

Голос прокатился эхом в просторе помпезного двора и рассеялся в немой тишине. Женщины в пёстрых платках, что толпились рядками вдоль белых мраморных стен, все как одна, обратились будто бы в камень. Только глаза, устремлённые на мужчину, неведомо как возникшего незаметно, выдавали жизнь в этих застывших статуях.

– Этот перстень… Не может быть!

Около сотни внимательных взглядов наблюдали, как коренастая фигура стремительно поспешила к фонтану. Чёрный платок, ниспадающий капюшоном, раздувался при каждом порывистом шаге и открывал изумлённое, бледнеющее лицо. Свет скользил по начищенным застёжкам кожаных ремней на жилете и переливался в драгоценных камнях на рукоятке кинжала, что хлопал по штанам, словно подгоняя.

Мужчина остановился у трупа, – зленные глаза смотрели ошеломлённо. Он присел на корточки и приподнял край покрывала, что уже утратил гибкость от корки засохшей крови.

– О Боги! – Рука отпустила ткань, мужчина быстро поднялся, – в рядах женского сонма некоторые испуганно ахнули.

Мужчина прикрыл рот тыльной стороной ладони, закрыл глаза и полушёпотом забормотал под нос. Отдалённая музыка заглушала тихие звуки. В томительном ожидании женщинам удавалось создать суету, даже не двигаясь и не переглядываясь. Все напряжённо ждали, когда молитва окончится.

Рука наконец опустилась, и плотные ряды сплотились ещё сильнее. Мужчина открыл глаза, оглядел толпу, особо ни на ком не задерживаясь. Странный, едва уловимый скрежет переключил его внимание на фонтан позади. Подсохшие кровавые подтеки снаружи чаши хорошо выделялись на каменной светлой поверхности. Он заметил их, когда обернулся, и сразу же подошёл.

Вода тихонько журчала. Её размеренный поток вертел по дну два осколка, что и царапали дно. Они заинтересовали мужчину даже сильнее, чем пятна крови. Он достал один и, покручивая в пальцах, начал рассматривать. Взглянул на разбитый кувшин. И снова на осколок. Женщины, затаив дыхание, сосредоточенно наблюдали за каждым его движением.

– Ясно. – Осколок плюхнулся в воду – толпа вздрогнула, – мужчина развернулся. – Кто?! – крикнул он, но замолчал – переполох возле одной из арок его отвлёк.

Сквозь ряды оцепеневших тел, грубо толкаясь локтями, продиралась высокая женщина. Дивная музыка и слабо не могла приглушить ядовитую брань, которая высыпалась на каждую , стоящую на её пути. Смятение и ужас выражались во всех глазах, во всех концах – даже самых тёмных углах. Около сотни ртов истово зашептали молитвы.

Мужчина глубоко вздохнул и тихо сказал:

– О Боги… Ей уже настучали.

Быстрым шагом женщина направилась через двор. Полы длинного платья и полупрозрачной накидки изящно развевались в движении. Её точёная фигура словно летела по гладким мраморным плитам. Сверкание золотой вышивки на бордовых тканях роскошного одеяния и шёлковом платке сливалось с блеском драгоценностей в серьгах, браслетах и кольцах. Но это ослепительное великолепие меркло при взгляде в ярко подведённые, темные глаза, что наливались кровью и силой подступающего безумия.

– Масаррат, – обратился мужчина, в надежде предупредить неизбежное.

Женщина остановилась. Однако голос едва ли достиг её. В выпученных остекленевших глазах отражался только рубин перстня мёртвой руки, раскисающей в бесформенной луже.

Душераздирающий крик пронзил двор, остановил сердца и эхом забился среди мраморных стен, мозаичных арок, высоких сводов открытых наружных залов, и даже в огромных вазонах – зазвенел и задрожал страшный рёв! Женщина бросилась к трупу, – ткани шикарного платья заляпала кровь. Уткнувшись лицом в покрывало, она зарыдала громко, скорбно и безутешно. Многие в толпе оживились: одни пытались укрыться за спинами близстоящих, другие просто закрыли себе платками лицо, – никто не молчал – все молились! – и если бы только могли, то эхом бы обратились…

– Масаррат! – сумел вставить мужчина, когда женщина сделала вдох перед следующим оглушительным выдохом. – Стой, Масаррат!..

– Подлая сука! – Женщина резко вскинула голову и уставилась на мужчину. – Это она! Она! Я знала! Я чуяла! Знала, она придумает! – Страшная брань обезобразила гримасой точёное лицо – самые грязные слова кривили губы и вылетали изо рта со слюнями. – Я убью её! Закапаю живьём! Сдохнет самой мучительно смертью!

– Васада ни при чём! – Мужчина взмахнул рукой.

Лишь мгновение, и Масаррат закричала снова:

– Молодой! Богатый! Красивый! Она истекла ядом, увидев жениха моей Сары! Подлая сука! Знала, что своим ящерицами такого никогда не найдёт! Смердящие скупердяи – вот их удел!

– Дай сказать мне!

– А мои дочки… – Она уткнулась в тело и зарыдала, сжимая покрывало.

Мужчина поспешил воспользоваться возникшей паузой:

– Васада не убивала! Она ни при чём! Я знаю, что тут случилось!

Масаррат продолжала плакать.

– Во время пира царевич налегал на вино – осушал бокал за бокалом. Его отец дважды напомнил, что завтра свадьба. – Мужчина махнул рукой в сторону дворца. – Думаю, жениха затошнило. Он вышел во двор. Если проверить кусты – найдутся следы, – уверен, где-то здесь его вырвало.

Масаррат словно не слушала.

– В саду царевич был не один: одна из служанок набирала воду в кувшин, а он подошёл умыться.

Плач стал значительно тише – слышались только всхлипы.

– Конечно, она предложила помощь.

Пауза в речи мужчины обездвижила толпу – напряжённые взгляды сверлили этого невысокого человека.

Всхлипы прекратились, во дворе слышалась только музыка.

– Да, Масаррат, верно. Он начал к ней приставать. – Мужчина развернулся к фонтану и быстро заговорил: – Выронила кувшин, – можно ли ожидать? – жених твоей дочери! – завтра свадьба! Вода разлилась. Пьяный царевич повернулся за девушкой, не желая ту упускать. Поскользнулся на гладкой поверхности и ударился виском о фонтан. Видишь кровь? Он разбил себе голову, Масаррат. Сам! Можешь думать, что это Васада, но…

– Грязная свинья! – Женщина отпрянула от тела, подскочила и отшагнула назад. – Чтоб ты вечно кипел в Пекле Урра! – Она плюнула на труп. – Чтобы гули рвали вечно тебя на части! – Плюнула снова. – Чтоб твой труп исклевали стервятники! А кости изгрызли шакалы! – Масаррат в ярости стала плевать на мёртвого.