Фортуна Геза - ВоинГангер. Славный путь

РаКонг смотрел на послание, но глаза не двигались – он уже не читал.

Неожиданно приоткрылась дверь. Зелёную Гармонию разбавило белым светом. В проёме возникла тень.

– Извиняюсь, босс, – прошептала Кэрри. – Король начинает ворчать. Уже дважды спросил – долго ли ещё ждать? Журналисты шушукаются. Что передать?

Биски лукаво посмотрела на мужа.

РаКонг сжал свиток. Отблеск молнии попал на тыльную сторону ладони и подсветил забитую на ней букву «К». Он опустил руку.

– Встреча окончена. – РаКонг набросил широкий капюшон домино, глаза исчезли под тенью. – У меня в Атаре – Совет.

Биски шагнула к мужу, отодвинула край капюшона и прошептала в ухо:

– А Советнику после расскажешь? – Она усмехнулась и добавила: – Или кто я теперь тебе, босс?..

Бада-бум

Страна Великого Неба: Столица – Люмина; Глава – Цукара Соня; прозвище Ласточка; титул – ЦуКонг.

Сердце влюблённой девушки переполнялось чувством: всё в этом Мире ощущалось необыкновенно прекрасным и поистине совершенным.

Тонкая струйка дыма медленно текла вверх, наполняя небольшую комнату чудным ароматом гортензии. Стержень палочки, что её источал, медленно тлел, и дорожка пепла на конце понемногу становилась длиннее.

Лёгкий ветерок, согретый паром, робко проникал внутрь через выход к купальне и вносил в сладко-пудренный воздух влажные, свежие нотки. Каждое дуновение нежно гладило юную кожу, придавая объём чистым, трепетным мыслям, от которых всё тело под шёлковым халатом покрывалось мурашками, а Душа улетала к звёздам.

Голоса сестриц казались переливчатым щебетом приветливых птах. Милое пение из зоны SPA, минуя соседнюю с комнатой умывальню, приглушалось и приятно ласкало левое ухо. Тихое бурление горячего источника снаружи – это делало с правым. Всё вокруг сливалось в благозвучной Гармонии – в унисон стуку сердца.

Дыхание колыхало огонёк толстой свечи на чайном столике, возле которого с потухшей спичкой сидела на корточках девушка. Она смотрела на глиняную птицу, что вместе с длинным лепестком служила подставкой для благовоний. Тёплое пламя свечи растворяло мягкие полутени, что создавали занавески из множества прозрачных бус, свисающих в двух проходах. Свет из купальни и умывальни, проходя сквозь них, преломлялся в красивую гамму и рассеивался на молочные стены, покрытый циновкой пол и счастливое молодое лицо, чей взор впитывал окружающее великолепие, желая в нём раствориться, подобно петелькам сладкого дыма.

Пронзительный визг прорезал всю атмосферу! – девушка подскочила! – истлевшая сердцевина палочки рухнула, рассыпалась пеплом.

– Ласточка! Ласточка! Где?! – Громкий бас прокатился по бане. Девушка застыла на месте, испуганно глядя на занавеску, отделяющую комнату от умывальни. – Ласточка! Ласточка! – Топот тяжёлых ног, будто землетрясение, всё вокруг заставлял дрожать.

– Господин Бруно! Куда вы, куда?! Стойте! Стойте! – там Госпожа! – заголосила сестрица под звонкий визг остальных.

– Ласточка! – Крик заглушал даже визг. – Ласточка! – Топот уже сотрясал умывальню. – Ласточка! – Занавеску вздёрнуло! Девушка завизжала – едва успела отпрянуть – наткнулась на столик, – палочка, свеча, птица – всё посыпалось! Словно град, на пол из циновки полетело множество бус. Огромная двухметровая фигура потеряла на них равновесие…

Бум! Дыхание перехватило! – от силы удара подпрыгнули девушка и все упавшие бусы. Град снова осыпал пол. И тело, распластанное на нём.

– Святые Небеса! Господин Бруно! – послышалось в проёме. Четыре сестрицы, ладошками прикрывая рты, испуганно смотрели на тело.

– Святые Небеса!.. – простонал Бруно. – Моя больная спина…

Гортанный, рокочущий смех раздался внезапно снаружи – в купальне, окутанной паром, неистово кто-то заржал.

Девушка сразу опомнилась.

– Ох, Госпожа! Госпожа! – Она подскочила к проходу, закрыв его стройной фигурой, и крикнула за занавеску: – Тут Бруно Тоф, Госпожа!

– Да я уже поняла, – сквозь смех донеслось из пара. – Не бойся, пускай проходит.

– Проходит?.. Но Госпожа!

– Да всё нормально, расслабься, – с усмешкой ответил голос. – Ты там не убился, братец? Вставай, Секретарь, заползай.

– Давайте поможем подняться. – Засуетились сестрицы. – Не упадите, смотрите – рассыпано вон на полу.

– Не надо, – пробубнил Бруно. – Я сам… Ах! Сам… подняться могу.

Грузное тело Секретаря неуклюже зашевелилось и, хрипя, сопя, охая, с трудом таки поднялось.

– Прости, Ласточка, – сказал он, потирая спину. – Но это срочно.

– Давай уже, заходи.

Девушка отодвинула занавеску, открыв проход, в который высокий Секретарь, ссутулившись, сразу протопал. Она зашла следом.

В окутанной паром купальне большой наземный фонарь освещал розовым светом две женские фигуры. Запрокинув на камни голову и согнутые в локтях руки, Госпожа расслабленно сидела в бурлящем источнике под открытым, усыпанным звёздами небом. Вода скрывала до плеч её обнажённое тело.

Девушка облегчённо вздохнула и посмотрела на сестрицу, что нежно и очень бережно держала в ладонях стопу Великой их Госпожи.

– Я здесь размокаю, жду мужа, который, как привидение – всегда появляется тихо, – и вдруг! – Гортанный хохот снова раздался в купальне. Широкая улыбка обнажила белоснежные зубы. Маленькое свёрнутое полотенце едва не свалилось с трясущейся от смеха головы Госпожи и только небрежный пучок закрученных чёрных волос помог ему удержаться. – Сначала думала – Лара взорвал там что-то говнюк. А это ты, оказалось, – устроил нам Бада-бум! – Она засмеялась.

Девушка взглянула на Бруно: он грузно стоял, сгибая лордотически спину, потирал поясницу, сопел, шумно дышал и смущённо молчал. Казалось невероятным, что этот великан ровесник её Госпожи. Разве можно поверить, что ему тридцать три? Даже сорок – она дала бы с трудом.

Смех прекратился. Девушка перевела взгляд обратно. Свет фонаря отражался в капельках пота и, словно звёзды, блестел на бодром лице Госпожи. Горячий пар делал выразительные её черты ещё контрастнее, а все морщинки, что возникали на гладкой коже всякий раз при улыбке – лишь добавляли очаровательной дерзости.

– Я так бы не удивилась, влети сюда правда Лара. Но чтобы вдруг это ты! – усмехнулась ЦуКонг. – С чего тебе вдруг захотелось взглянуть на мои сисяндры?

Секретарь хотел возразить, но Госпожа перебила:

– Погоди-ка, братец. – Посмотрев на сестрицу, что держала стопу и растерянно глазела на Бруно, она щёлкнула большим пальцем ноги, – девушка вздрогнула. – А ты чего уши развесила? Массируй давай, продолжай.

– Да, Госпожа, простите. – Нежно и очень умело сестрица стала мять ногу, не обращая внимания больше уже ни на что.