Юлия Щербинина - Конрад. Дух ягуара

Диона поглядывала на меня иначе – задумчиво, с одной ей понятными колебаниями. Над чем девочка ломает голову, я не понимал, да и не ставил на ней акцент. Самое главное – сделать всё, чтобы угодить леди Аделит. Только от неё зависела моя судьба.

Сама хозяйка вела себя непринуждённо, ко мне особо не обращалась и не заостряла внимание, зато её оценивающий взгляд я ловил очень часто.

После завтрака и до самого обеда хозяева прогуливались по территории замка и давали распоряжения слугам по облагораживанию двора и сада. Где какие цветы и деревья посадить, где что срубить, как поступить со старыми строениями, какую соорудить беседку, где построить конюшню. Хозяева ещё только обживали свой новый дом, забот было невпроворот, и вскоре между супругами вспыхнул спор.

Аделит хотела большой сад и много цветов, Демиар требовал тренировочную площадку для рыцарских турниров. Медленно, но верно их разногласие перерастало в ссору, и маркиза, вдруг отвернувшись от лорда, поинтересовалась моим мнением.

Это оказалось так же неожиданно, как если бы с крыши замка свалился на голову булыжник, но отреагировать нужно было быстро и правильно. Кому угодить – Аделит или Демиару?

– Ну, как ты думаешь? – требовательно взирала на меня хозяйка. – Ведь большой цветочный сад замечательно украсит этот старый замок, не правда ли?

Я окинул взглядом её подкрашенные глаза с длинными, густыми ресницами, заколотые на затылке блестящие тёмные волосы, сверкающие на солнце бриллианты и не задумываясь признался:

– Миледи, главное украшение замка, это вы сами.

Маркиза просияла и расцвела, как бутон розы.

– О-о, ты просто чудо! – растроганно сказала она, и я раз и навсегда завоевал её расположение.

Весь оставшийся день леди Аделит была ко мне благосклонна и уже почти не считалась с мужем, руководя обустройством замка, а советовалась со мной и Дионой. Теперь маркиза смотрела на меня не столько оценивающе, сколько тепло и восхищённо, голос её стал более ласковым. Хозяйка была покорена, хоть для приличия иногда и переходила на строгий тон.

Вечером, когда я направлялся по коридору к своей спальне, из-за угла вышел Демиар и поманил меня пальцем. Я без особого желания подошёл и только успел остановиться, как получил болезненный удар кулаком в живот.

– Я тебе покажу главное украшение замка, – по-змеиному прошипел верховный рыцарь. – Ещё одна такая выходка, смертник, и вестибюль будет украшать твоя вшивая голова, ты понял меня, ничтожество?!

Сквозь боль и сдавленное дыхание я сделал каменное лицо, выпрямился и молча кивнул. Тогда-то я и осознал, что окончательно нажил себе злейшего врага в лице тщеславного и злопамятного рыцаря.

Перед сном я снял с себя всю закрытую одежду, оставшись в одних штанах, и сел на кровать, чтобы детально вспомнить и обдумать минувший день. В спальне магическим белым огоньком горела только одна свеча на тумбочке. Я привык к полумраку и не зажигал много света. Хватало и луны, ведь сегодня она сияла едва ли не ярче солнца.

Вспомнить и обдумать мне не дали. Кто-то дважды стукнул в дверь и сразу ворвался в комнату. По старой привычке я подскочил на кровати. Да когда же притупятся рефлексы воина-смертника?

Диона смотрела на меня, прижавшись спиной к двери, и как на духу выпалила:

– Я никому не скажу!.. Но только если ты мне расскажешь всю правду. Договорились?

О чём идёт речь, я не понял и просто сказал:

– Ну ладно.

Сначала на Диону напало замешательство. Она собралась с духом, подлетела ко мне и залезла с ногами на мою кровать, уперев кулаки в матрас.

– Кто это был? От кого ты меня спас тогда?

– От кайергардца, – ответил я без раздумий.

– Да, но… почему он был так похож на тебя? Он твой родственник? Или соотечественник? Кто ты сам такой? Откуда ты?

– В тот день я впервые увидел зеркало и только узнал, как выгляжу. Я не знаю, кто я такой. Бывший смертник, и только.

Диона огорошено молчала, посмотрела на моё клеймо и произнесла уже потухшим голосом:

– И… ты не знаешь, зачем он похитил меня? Даже не предполагаешь?

Я задумался. Что можно предполагать, когда ясно одно – живой бы Диона не осталось. Иного ждать от враждебного народа Кайергарда не приходилось.

– Ну… предположений может быть не много.

– Каких же?

– Я видел несколько раз, как надзиратели Каларгона так же утаскивали девочек-смертниц во всякие укромные места. Им не очень это нравилось. Кричали сильно, плакали, на помощь звали. Некоторые, правда, привыкли, перестали кричать. Начали сами к надзирателям ходить, а те их потом вкусным чем-нибудь угощали.

– Да ты что! – вытаращила глаза Диона. Словно страшилку услышала. – Вот прямо кричали и плакали?

– Сам слышал. И видел как-то.

– Кошмар какой! Бедные девочки! Это что получается, их прямо там… Ой! – Диона испугано спохватилась. – Не рассказывай мне таких страхов на ночь! Ты собирался предположить, зачем меня похитил тот кайергардец.

Осмотрев её непонимающее, такое невинное лицо, я решил больше не шокировать юную барышню и сказал:

– Выкуп, наверное, хотел.

– Вот же бандит!

Мы поболтали ещё немного, а потом Диона, засмотревшись на яркое свечение полной луны, вспомнила, что уже поздно, и пора идти спать.

– Так у тебя теперь есть имя? – спросила она напоследок.

– Да. Гарина назвала.

Диона улыбнулась.

– Вот теперь приятно с тобой познакомиться, Конрад.

Её неожиданные тёплые слова не только согрели душу, но и разволновали и чуть не ввергли в панику. Гарина ускоренно учила меня почтительному обращению с маркизой, но как общаться с её юной дочерью я не имел представления. Рассеянно улыбнулся и пробормотал:

– И мне приятно… Диона.

Она хихикнула и выбежала из спальни, чем привела меня в новое смятение.

Помимо манер, правил этикета и законов жизни я был вынужден в ускоренном режиме пополнять багаж многих других знаний.

Что бы со мной стало без Гарины! Пожилая строгая женщина держала в ежовых рукавицах всю прислугу замка, навивала на них трепет одним лишь упоминанием её имени, однако мне благоволила с первого же дня. Она и растила меня, как маленького – хоть и выше любого взрослого – ребёнка, учила манерам, чтению и письму, рассказывала историю королевства Андрокад, проводя со мной в библиотеке замка долгие познавательные вечера.

Обучившись грамоте и прочим основам, я стал проявлять интерес к информационным книгам, особенно к энциклопедиям о животных, и изучил буквально всю фауну. Мог, заметив птицу или зверя, определить вид, места обитания, назвать едва ли не место в пищевой цепи. Почему моей страстью стало именно изучение животных, я и не задумывался. Просто познавал мир, которого был лишён в Каларгоне, и радовался этому. Наконец-то я жил .