Ольга Раудина - Обряд. Песня русалки

– Вы знали, что в посёлке новая колдунья? Наша ровесница, дочка Белозёровой? – спросила она.

– Та самая, которая чуть ли не с рождения в Дубовнике живёт? – уточнил Олег.

Вопрос прозвучал обыденно. Олег будто совсем не удивился. Подкинул пару сухих веток в кострище, раскинувшееся между упавшими стволами. Огонь разжигали редко, тёмными летними ночами или холодными осенними вечерами, но чаще ради обрядов.

– Да. Она вчера приехала. Наверное, чтобы получить второй круг. Папа сказал, что она останется здесь до Купалы.

– До Купалы, значит? – уточнил Саша и щурясь посмотрел на Ярослава. – Кажется, у тебя появился конкурент.

– Да пожалуйста. Я не горю желанием проводить обряд третий раз.

Ярослав пожал плечами, оттолкнулся спиной от ствола дерева, у которого стоял, и сел на корточки перед кострищем. Провёл над ним рукой – плавные движения водных колдунов всегда казались ленивыми и раздражали огненных. Поэтому Злата скрестила руки на груди, а Саша закатил глаза – по их венам текло беспокойное пламя.

– Кто бы тебе ещё предложил проводить его в третий раз, – буркнул он.

Ярослав улыбнулся. К подушечкам пальцев от ветки, которую минуту назад кинул в кострище Олег, потянулась тонкая золотистая струйка смолы.

– Второй же раз предложили.

Струйка собралась в шар, и Ярослав поднялся.

– Просто больше не было колдунов нужного возраста.

– Может быть. Мне повезло, что я не огненный, – Ярослав усмехнулся.

– Подожди секунду, – Олег принялся шарить по карманам рюкзака.

Ярослав кивнул и осторожным плавным движением кисти отправил золотистый сгусток в колбу, которую протянул ему Олег.

– Спасибо, у меня как раз заканчивается смола.

Ярослав вернулся на своё место, под дерево. Вид у него был настолько равнодушный, что Злата даже разозлилась. В Серебряные огни редко приезжали новые колдуны, тем более молодые. Когда в посёлке узнали, что к Василисе Александровне приедет внук, Ярослав, это стало настоящим событием. Злата неделю гадала, как он выглядит, какая у него магия. Водная, конечно, это у них семейное, но какая именно, на что похожа, как ощущается? Саша эту неделю строил теории, сможет ли новый колдун стать для него конкурентом за право проводить обряд или за сердце Златы – вещи, абсолютно равнозначные по своей важности. Олег делал вид, что ему всё равно, но в обсуждениях активно участвовал.

Вот и сейчас новость о приезде новой водной колдуньи затмила все остальные. Заняла всех, кроме Ярослава.

– Я слышал, что она никогда ещё не приезжала в Огни, – сказал Олег.

– А как тогда она получала знаки? – удивился Саша.

Олег пожал плечами.

– Может, Белозёрова сама к ней ездила? – предположила Злата. – Там и ставила их.

– Нет, Белозёровой сил не хватит, чтобы далеко от Огней знаки ставить, – Олег покачал головой и поправил указательным пальцем очки. – Может, у её дочери вообще знаков нет. Такое же тоже бывает.

– Тогда ей не дадут проводить обряд, – вмешался Ярослав.

– Или сначала поставят первый знак, а потом, после обряда, второй.

– Тоже может быть, – не стал спорить тот, скрестив руки на груди. Злата успела заметить знаки самого Ярослава – один-единственный круг, руна Леля.

– Спорим, Белозёрова теперь будет водить девчонку на все занятия и показывать, как зверюшку в зоопарке? «Вот, посмотрите, чему научилась моя доченька в знаменитой лесной школе», – передразнил Саша манерный выговор. – Бедняга, мне уже жалко эту девчонку.

– Если она такая же, как её мать, жалеть там нечего, – фыркнула Злата.

Олег неодобрительно покачал головой, но уголок губ всё же пополз вверх. Ему заносчивая старейшина водной общины нравилась ненамного больше.

– Кстати, а что решили по обрядам? Кто будет проводить их в этом году? С водным ясно, что ничего пока не ясно. А остальные?

Саша пытливо смотрел на сидящую напротив Злату. Она поёжилась, отвела взгляд. Отец, возглавлявший Огненную общину, конечно, рассказывал ей, что обсуждают на советах. Она знала, что ещё ничего не решено окончательно. И знала, что Саши среди тех, кто может руководить обрядом, нет.

– Ничего не решили, – ответила она быстро. – Ни в одной из общин. Не знаю, почему. Может, Белозёрова отняла всё время рассказами о том, какая у неё замечательная дочка…

Саша ударил по струнам. Раздался глухой хлопок – струна лопнула.

***

«Тихо!» – крик так и срывался с губ. Он решил бы все проблемы. Он вывел бы из забытья Сухопёрышкина, который последние пятнадцать минут неподвижно смотрел в одну точку. Он отрезвил бы Северного, который мило болтал с Сандрой битый час явно не об обрядах. Он заткнул бы наконец Белозёрову. Она с пеной у рта доказывала, что никто, кроме её дочери, не сможет провести Купалу в этом году. Никто. Ни Наташа Зайцева, младшая из всех претендентов, но очень внимательная и точная в своих действиях. Ни Антон Белошвеев с его умением поднимать в воздух небольшие озёра. Ни уж тем более Ярослав Королёк, с детства укрощавший неспокойные морские волны. На его счету уже было два удачно проведённых обряда – за всю историю водного колдовства в этих местах не встречали настолько покорную воду. Но куда ему до Мариночки?

Никите Михайловичу нестерпимо хотелось крикнуть. Но он сдержался. Осторожно ударил по столу несколько раз концом карандаша, потом зачастил дробью. Только тогда гул в зале Совета затих, но не прекратился совсем.

– О чём мы спорим? Если у Марины нет знаков, мы не можем…

– Мы поставим, – тут же перебила Белозёрова. Если бы у неё был более высокий голос или она, например, чётче выговаривала все звуки, то сошла бы за назойливую торговку. Но она говорила твёрдо и уверенно, будто одно её слово решало всё. Это раздражало так же, как её элегантные платья, строгие костюмы, крупные серьги и всегда горделиво приподнятый подбородок.

– Вы прекрасно понимаете, что после метки её колдовство может выйти из-под контроля. Кто знает, сколько Марине понадобится времени, чтобы прийти в себя?

– Не больше трёх дней. Она успеет оправиться, подготовится и проведёт обряд. Вы, – Белозёрова скользнула взглядом по присутствующим, – можете не сомневаться в моей дочери.

Никита Михайлович колебался. Он видел девочку мельком: бледная, худая, с пышной копной тёмно-рыжих волос. Она отличалась от местных девушек, её красота казалась ломаной и контрастной. Но в её колдовстве ничего примечательного не было. Прохладный дождик, накрапывающий в жаркий летний день, – вот и всё, что таилось в этой девочке.

– Я не против, – сказал Северный, усаживаясь на край круглого стола. – В конце концов, у нас всегда есть запасной вариант в лице Королька.

На мгновение лицо Белозёровой исказила презрительная ухмылка, но она быстро взяла себя в руки. Никита Михайлович успел заметить, как она посмотрела на Северного – искоса, хмурясь, но в то же время с каким-то разочарованием. Может, ждала поддержки от бывшего любовника. Хотя было бы странно, учитывая их громкое некрасивое расставание, которое Белозёрова тщательно скрывала и о котором каждый в Серебряных огнях узнал на следующий же день.