Ольга Раудина - Обряд. Песня русалки

О том, что он будет проводить обряд своей общины, Олегу сообщили ещё полторы недели назад. Вчера Лида позвонила и сказала, что теперь всё точно, даже Сухопёрышкин дал согласие. Она, конечно, не знала, что наставник начал готовить Олега намного раньше, чем начали собирать первый совет по Купале. Олег выпросил у учителя редкий рецепт «зелья удачи». Он хотел, чтобы обряд прошёл идеально. Ничто не должно помешать. Необходимо исключить даже минимальные риски.

Олег собирал ингредиенты. У сложного зелья был сложный состав. Олег каждый день зачёркивал в списке пункт за пунктом, и это его успокаивало. Он всё рассчитал. До обряда он должен успеть.

Когда на Поляне появилась Злата, Олег сидел на корточках чуть поодаль от кострища.

– Привет, – Злата осторожно подошла ближе и заглянула за его плечо. Олег ссыпал с ладони семена, похожие на мелкую жёлтую гречку. – Я опоздала, ты начал без меня?

– Нет, готовился к твоему приходу.

С ладони соскользнуло последнее зёрнышко, и Олег отряхнул руки. Поднялся, отошёл к двум ёлкам, под которыми были свалены пеньки, и принёс один из них Злате.

– Спасибо, – она кивнула и села, поставив локти на колени. – Мне нужно просто на них посветить, правильно?

Олег кивнул. Злата медлила.

– У меня с травами не так хорошо, как у тебя, конечно, – сказала она, – но даже я знаю, что искусственно выращенные растения не обладают колдовскими свойствами.

– Вообще-то обладают, – Олег вдавил очки в переносицу. – Просто не такими яркими.

– Зачем тебе еле-еле колдовской клевер? Он же в зелье просто потеряется.

– Злат, я всё делаю по рецепту. Не хочешь помогать?

– Ты чего, я ж не из-за этого!.. Но ты уверен в рецепте? Это не может быть уловкой Сухопёрышкина?

Олег вздохнул – Злата попала в цель – потом присел на корточки и немигающим взглядом уставился в землю. Снова поправил очки. Злата ждала ответа, но быстро поняла, что его, похоже, не знал сам Олег. Тогда она пригнулась, вытянула руку перед собой и раскрыла ладонь.

– Правильно? – уточнила она, когда мокрая земля заблестела под её мягким, почти прозрачным светом.

– Да. Продолжай.

Олег заметил, что между бровями Златы пролегла короткая вертикальная морщинка. Светло-рыжие волосы упали вперёд, и теперь их закруглённые кончики золотил льющийся на землю свет. Когда Злата бегала, волосы развевались за спиной. Когда вертела головой, они скользили по плечам и груди, но, стоило ей замереть, ложились волнами, обрамляя лицо. Все её черты были мягкие, всё ещё почти детские и округлые. Бледные мелкие веснушки меркли на фоне ярко-синих глаз. Иногда, если Злата задумывалась о чём-то, глаза становились почти чёрными. Это случалось редко. И пугало. Но именно в такие мгновения Олег понимал Сашу с его странной влюблённостью.

Свет дрогнул. Злата зевнула, не шевеля ладонью.

– Прости, пришлось рано встать, – сказал Олег.

– Ничего, я понимаю. Потом набегут остальные. Но почему, кстати, ты не захотел выращивать клевер дома? У вас большой огород, там бы нашлось местечко.

– Не хочу, чтобы мама знала.

– Почему?

– Скажет, нечего обряд проводить «с допингом». Она… не понимает. Ей кажется, что всё можно перебороть, стоит проявить немножечко воли.

Злата кивнула.

– Ты продолжай в том же духе, – голос Олега стал более уверенным. – Теперь я им помогу. Главное, чтобы мы с тобой не смешались.

– Да, поняла.

Олег положил руку на пригретую, но все ещё влажную землю. Мокрый чернозём с глухим хлюпаньем проступил между пальцами. От силы, которой земля охотно делилась, закололо под ногтями.

Олег улыбнулся. Рядом с ладонью проклюнулись первые ростки.

***

«Ты просишь за Сашу, потому что хочешь помочь ему или себе?» – слова отца всё ещё звучали в голове, хотя разговор состоялся утром. Злата не смогла найти ответ на вопрос, и теперь непонимание портило радостное предвкушение. Она уже видела Сашино удивлённое лицо, его округлившиеся глаза, чувствовала плечами его руки, когда он кинется её обнимать. Но горечь сомнений заставляла её то и дело замедлять шаг.

Злата почувствовала сильное водное колдовство и поняла, что приближается к повороту к Серебрянке. Она, помедлив, шагнула на протоптанную дорожку одной ногой. Потом осторожно поставила вторую рядом. Река радушно звала её к себе.

Злата сделала несколько шагов вперёд. Колени отказывались сгибаться. Внутри забрезжил крошечный, едкий страх.

Злата упрямо шла вперёд, мысленно подгоняя и ругая себя.

И вдруг перед ней появилась девушка. Рыже-каштановые волосы в двух низких хвостах, лёгкое платье в цветочек. Она показалась бы лесной феей, если бы не чёткое ощущение её водного, совсем человеческого колдовства.

Злата уже хотела заговорить с ней, как вдруг услышала шаги за спиной. В следующую секунду её схватили за запястье.

– Хорошо, что я встретил тебя. Пошли! Есть разговор.

Злата не успела опомниться, как Ярослав утянул её за собой в сторону Зелёного круга.

Полы коричневого плаща-мантии то и дело цеплялись за ветки и голые, но ещё не сухие кусты. Плащ, пестривший заплатками оранжевого и охристого цветов, был на удивление крепким. Правда, изрядно изодранный книзу, он лоскутами летел за обладателем, если тот запахивался или отбрасывал одежду назад широким жестом.

Осенью Сухопёрышкин почти сливался с лесом. Худой, но широкоплечий и потому нескладный, он походил на кривое дерево. В непослушных каштановых волосах, как в лиственной кроне, путались то перья, то цветочки, то другая лесная мелочь. Густые брови наваливались на часто полуприкрытые, будто у засыпающего филина, глаза, .

Сухопёрышкину было около двадцати семи лет, он приехал в посёлок издалека, и это всё, что о нём знали местные.

Роса ещё не сошла. В воздухе висела та особенная свежесть, которую нельзя почувствовать даже после дождя. Сухопёрышкин остановился, поправил плащ и закрыл глаза. Замелькали картинки прошлой жизни, другой страны, другого мира, и по венам потекла почти забытая сила. Ничто, кроме постепенно пробуждающегося леса, не могло разбудить в нём колдовство. Ничто не могло причинить такую острую радость и подарить такую сладостную боль.

Сила раскрывалась, раня изнутри.

И вдруг в поток этой силы ворвалось что-то чужеродное и почти мёртвое. Ощущения повели в глубь леса, и Сухопёрышкин, доверившись, слепо подчинился. Сила земляного колдуна помогала огибать деревья, обходить ямы и муравейники. И всё-таки он едва не споткнулся, когда нога упёрлась во что-то мягкое.

Догадка поразила раньше, чем Сухопёрышкин открыл глаза. В раздвоенном стволе липы сидел юноша лет семнадцати. Лохматый, грязный, в помятой одежде, с разводами на щеках и мелкими царапинами на открытых участках кожи, он откинулся на спину и смотрел вверх не моргая.