Ольга Раудина - Обряд. Песня русалки

– Эй, парень, – Сухопёрышкин тронул его за плечо, но реакции не последовало. – Всё хорошо?

Юноша не двигался и не отвечал. Но грудная клетка мерно вздымалась, губы и щёки розовели, и сомнений в том, что он был жив, не оставалось. Он будто спал с открытыми глазами.

– Не хочется тащить тебя на себе, – вздохнул Сухопёрышкин и потянул юношу за руку. Тот неожиданно повиновался. – Уже хорошо.

Сухопёрышкин, не отнимая руки, сделал несколько шагов. Юноша покорно пошёл за ним.

– Мы, конечно, тебя ещё осмотрим. Но я уверен, что тебя усыпили, дружок.

Они торопливо пробирались через проснувшийся лес – меньше всего Сухопёрышкину хотелось, чтобы кто-то их заметил.

– А может это приворотное, а? Хотя нет, тогда тебя бы заткнуть было сложно, а ты молчишь… Интересная ты находка. Из наших такие фокусы никто не умеет делать.

Сухопёрышкин шёл, тихо переговариваясь с безмолвным юношей. Так колдун успокаивал себя – одна из немногих сохранившихся из прошлой жизни привычек.

***

– Неизвестное колдовство перед Купалой – плохой знак, – заметил Олег, поправляя очки.

Ярослав, только окончивший рассказ о том, как встретил Сухопёрышкина в лесу, задумчиво кивнул. Парня, который шёл с травником, он не знал. От парня не исходило ни магии, ни той многозначной пустоты, которая ощущалась рядом с людьми. Энергетически он был абсолютно пустым местом. К тому же слишком покорно и безвольно шёл за Сухопёрышкиным, странным даже для магического общества.

– Напоит зельем, парень всё забудет. И всё, – буркнул Саша. – Сухопёрышкин же сможет понять, кто его заколдовал?

– Нет, – возразил Олег. – Если Ярослав всё правильно понял и почувствовал, следов колдовства на том парне нет.

– Может заклинание сложное?

– След есть в любом случае.

– Может, Яру не хватило способностей его рассмотреть?

Ярослав скрестил руки на груди и закатил глаза:

– Я уверен в том, что почувствовал.

Саша отвернулся и ничего не ответил. День не задался с утра: его разбудил истошный плач младшей сестры, он забыл о каше на плите и оставил семью без завтрака – мама, правда, спасла ненавистной в семье Гвоздикиных яичницей. Теперь на поляну вбежал дурак-Королёк, раздувает из мухи слона, ещё и Злату под ручку притащил.

– Кто мог это сделать? – спросила удивительно тихая Злата. Она сидела на большом пне под ёлкой рядом с ямой, где лежали гитары – вдали ото всех, обняв себя за плечи, точно замёрзла. – На чьё заклинание похоже? Точно не огонь. Мы не можем влиять ни на тело, ни на сознание.

– И не воздух. Некоторые из них могут управлять дыханием, но таких мастеров мало, – заметил Ярослав и добавил, – Вода – возможно.

– И земля тоже может, – кивнул Олег. – А вообще может любой, если это дар или зелье. Перебирать стихии бесполезно.

– Приворотное? – тут же нашёлся Саша.

Злата не смогла сдержать улыбку. Ярослав прикрыл ладонью губы. Даже он знал о «проклятье» Гвоздикина, который дважды попадал под действие приворотного зелья.

– Не думаю, – усмехнулся Олег. – Эксперт по приворотным зельям у нас, конечно, ты, но не похоже, чтобы найдёныш Сухопёрышкина был кем-то одержим. Да и не стал бы он так волноваться из-за приворотного: снять его – пара пустяков.

– Тебе ли не знать, – хмыкнул Ярослав, искоса глядя на Сашу.

– Не завидуй, – буркнул тот и снова обратился к Олегу, – Вдруг это было сильное приворотное? Или не рассчитали порцию? Перед Купалой все травы становятся сильнее.

– И девушка отправила своего заколдованного возлюбленного в лес. Одного, – продолжал Ярослав. – Я понимаю, если бы она пошла с ним…

В воздухе разлилась раскалённая лава, и по Сашиным щекам тоже. Он покраснел до кончиков ушей, проскрежетал что-то сквозь зубы, насупился и замолчал.

– И всё-таки кому это нужно накануне Купалы? – снова подала голос Злата. Она уже не улыбалась, но остатки смеха ещё прятались в её голосе. – Вряд ли это сможет сорвать обряд, но…

– Не сможет, – сказал Олег. – Сухопёрышкин напоит того парня зельем забвения, и люди ничего не узнают. Мы спокойно проведём обряд. Как обычно.

– Мне больше интересно, – подал голос всё ещё обиженный Саша, – кто из наших умудрился сотворить такое накануне праздника. Это угроза.

– Не драматизируй, – Ярослав поморщился. – Это один человек. Один случай.

Злата подняла глаза на Ярослава, всмотрелась в спокойное лицо с острым подбородком, в расслабленную позу и в который раз подумала, что он чужой. Его не удивляло то, что было событием для неё, Олега и Саши. За шестнадцать лет жизни он будто уже видел всё и пережил всё.

Ярослав повернул голову, встретился со Златой глазами. Её обдало холодной водой.

– Наверное, ты прав, – проговорила Злата и отвела взгляд. – До Купалы мы сами сто раз забудем об этом. Нам лучше сосредоточиться на подготовке к обряду, меньше недели осталось.

– Я согласен!

Саша по-прежнему сидел, отвернувшись от друзей, но голос его стал теплее. Он положил руки на колени, голову – на руки. Изредка бросал взгляды из-под ресниц на Злату. Вид того, как переливались её волосы под редкими в лесу солнечными лучами, его успокаивал.

– У меня сегодня занятие с Сухопёрышкиным, – подытожил Олег. – Я постараюсь расспросить его, чтобы мы все точно были спокойны.

На занятие Олег пошёл уже через полчаса. За ним ушёл и Ярослав, сославшись на какие-то свои дела. Саша тоже поднялся на ноги, вздохнул, предвкушая день дома с младшей сестрой, которая сегодня явно была не в духе. Но вдруг за ним увязалась Злата. Она спросила, могут ли они пойти вместе – всё равно в одну сторону – и, не дожидаясь ответа, пошла прочь с поляны.

Они шли мимо школы, когда Злата заговорила об обряде огненных колдунов.

– Кстати, ты знаешь, что вчера они всё-таки определились?

– Нет, – осторожно отозвался Саша. Он правда ничего не знал, но думал об обряде постоянно. Его не так заботили найдёныш Сухопёрышкина и угроза празднику, как то, кто будет проводить главный обряд.

– А они определились. И я порасспрашивала папу. Не то чтобы он сильно что-то скрывал, просто…

Злата сознательно тянула время, и Саша, поняв это, остановился. Он ждал. Он вдыхал глубоко и долго не выдыхал, пытаясь успокоить клокочущую в животе преждевременную радость. Саше казалось, что он уже слышит свою фамилию, видит, как шевелятся губы Златы, когда она её произносит.

Злата встала напротив и тоже ждала. Её окутал жар Сашиного колдовства, его неспокойные лавовые волны. Она чувствовала волнение, она видела, как он побледнел, какими большими нетерпеливыми глазами смотрит на неё. Смотрит так жадно, будто одно её слово станет для него спасением от любых невзгод и болезней. Он ждёт и почти не дышит. Он зависит от её слова. И осознание силы, и понимание того, что она, Злата, сделает его самым счастливым человеком в этом мире, заставляло её сердце подпрыгивать в горле.